15 марта 2024 года, рашисты ударили по Одессе «Искандером». Когда на место взрыва на Даче Ковалевского приехали спасатели и «скорая» – нанесли еще один ракетный удар. В результате атак погибли 21 человек. Двое из них – сотрудники ГСЧС. Об этом страшном дне, взаимовыручке и погибших товарищах вспоминают герои-спасатели.
Артем Августинович: вернулся в пламя, чтобы спасти коллег
— Прогремел первый взрыв, и мы отправились на вызов по прилету, — вспоминает Артем. – Время летело очень быстро – казалось, что все, что находится вокруг нас, стоит на месте, а движемся мы одни. Прибыв на место, увидели ужасную картину – разрушенное здание, огромное пламя…
Второго взрыва Артем не услышал. Помнит, что его отбросило в сторону, упал…
— Я хочу встать, но даже не могу открыть глаза, — делится спасатель. — Перед глазами – желтая яркая картинка. Понимаю, что у меня горит лицо, горит подкасннк. Хочу попросить ребят помочь мне – но слышу только стоны пацанов, всем больно.
Как потушил лицо, Артем не помнит. Начал выползать из эпицентра взрыва.
— Смотрю на свои руки, ноги – и не верю своим глазам, что у меня все осталось на месте, — говорит пожарный. – Дальше — все, как в тумане. Было чувство, что время остановилось. Тогда я увидел Сашу (Александра Донцова — ред.). Спрашиваю: как ты, есть у тебя травмы? А он отвечает: ничего не слышу.
На месте взрыва, где бушевало пламя, остались их коллеги. Хотя первой мыслью было — пацанов уже нет, признается Артем. Но все же понимали, что нужно возвращаться – спасать тех, кто, может, уцелел.
Возвращаться было очень страшно, не скрывает спасатель. Горел газ из разрушенного во время прилета газопровода, раздавались взрывы.
— Мы собрались силами и пошли. Увидели нашего коллегу Дмитрия. Он находился в полубессознательном состоянии — у него был открытый перелом ноги. Понимаем, что его нужно оттуда забрать — если не заберем, он заживо может сгореть. Просто берем его за боевую одежду, пояс и тащим. Понимаем, что не можем — сил нет. А, вообще, первая мысль, еще один взрыв или прилет – и все, — делится Артем.
Дмитрия спасти удалось. Его забрала карета «скорой помощи».
— В состоянии шока я еще что-то мог делать, спрашивал, кому что помочь, — говорит спасатель. — А потом просто почувствовал, что мне становится плохо.
Пришел в себя Артем уже в больнице. Как только вернули телефон, сразу позвонил жене. Она немедленно приехала.
— Я не знал что у меня с лицом — оно полностью было перебинтовано. Боялся, что у нее будет истерика, — признается пожарный. — Но она умничка у меня. Переживал за маму. Попросил ей сказать, что у меня все хорошо – живой, здоровый. А жена говорит: мама все знает – она же видела фотографии в новостях.
В больнице Артем оказался в одной палате с Александром Донцовым. Первый вопрос был: что с ребятами? Узнал о гибели коллеги – водителя Дениса Колесникова.
— Нас просто накрыло, — вспоминает Артем. — Мы надеялись, что с остальными ребятами все будет в порядке. Молились, чтобы на Денисе все закончилось. Но на следующий день узнали, что в больнице умер наш другой коллега — водитель Виталий Алимов. Это было очень тяжело. Ведь бывали с этими ребятами во многих тяжелых ситуациях – на пожарах, прилетах. И все мы – как одна семья.
На сегодня Артем, которому всего 21 год, пережил две операции: достали осколки из спины и рук.
Александр Донцов: его фотографию увидела вся Украина
— С Виталиком Алимовым мы хорошо дружили, — вспоминает Александр. – В то утро он подошел: давай покурим, выпьем кофейку, пообщаемся…
Но поговорить друзьям больше не удалось… После первого прилета караул выехал на вызов.
— Я услышал гул — как будто самолет на посадку идет. Понимаю, что должен быть взрыв. Помню, как кричу: у меня загорелось лицо, подкасник. Пролетел, наверное, метров 60, — полагает спасатель. — Тушится все, а оно все равно горит. Все болит, и осколки попали. Встать — нереально. Я боялся открыть глаза. Самое страшное, думалось мне, что глаз нет, ничего не увижу.
В таком состоянии Александр прополз примерно 10 метров. Потом оперся о стену, таким образом добрался до боевой машины и увидел Артема.
— Мы попали в самый очаг этого пекла. Вернулись. Увидели — Дима лежит, двигаться не может. Позвали начальника караула Женю Власенко. Втроем отнесли Диму на безопасное расстояние. Это последние силы были. Рук не чувствовал – нес на трех пальцах. Потом облокотился о дерево. Вижу, что меня девушка из пресс-службы фотографирует. Боль была адская – я потерял сознание и по этому дереву сполз.
В больницу, вспоминает Александр, его везли на полицейской машине с мигалками. Домчали за шесть-семь минут. Когда пришел в себя – в первую очередь написал маме. Она недавно тяжело болела — и ей нельзя волноваться.
— Когда увидел, что рядом Артем, стало намного легче. Известие о Денисе – просто убило. Мы волновались за Виталия. Знали, что он ранен, и надеялись, что выживет, — делится спасатель. — Есть люди, которых не можешь забыть. И, когда понимаешь, что, заступив на дежурство, их больше не увидишь, — не хочется в это верить. Но, как бы мне ни было больно – и духовно, и физически – я все равно вернусь на службу. Хочу защищать Одессу.
Дмитрий Ильин: собирается снова стать в строй и играть в футбол
До прилета по Даче Ковалевского Дмитрию приходилось и в тушении нефтебазы участвовать, и животных спасать. Он гордится свой профессией и считает, что недаром несет свою службу.
— После взрыва понял, что нахожусь в огне. Ребята быстро отреагировали – вытащили. Слышал их разговоры: его как можно быстрее надо передать врачам – он «тяжелый». Услышал голос своего товарища — хотя он в тот день не работал, но приехал, когда узнал, что был второй взрыв, — рассказывает Дмитрий. — Он кричал: «Дима, я не могу поверить!»
Операция продолжалась долго – около шести часов. Когда Дмитрий отошел от наркоза — увидел всех своих друзей. В глазах жены были слезы.
— Я взял ее руки и сказал: прости, что так случилось, — вспоминает спасатель. — Она со мной и ночевала в палате, и помогал передвигаться.
Он очень благодарен врачам. По словам Дмитрия, они делают все для того, чтобы он смог снова стать в строй, приступить к своим служебным обязанностям. А еще — мечтает поскорей выздороветь и пойти на море с друзьями, поиграть в футбол. И ребята из караула подарили Дмитрию футбольный мяч.
Николай Стадник: мечтаю о мире, и чтобы сын вернулся
Николай – спасатель с 23-летним опытом работы в ГСЧС. После повторного ракетного удара — получил многочисленные травмы. Но сейчас, находясь на больничной койке, с металлическими спицами в ноге, говорит, что с нетерпением ждет, когда сможет снова стать в строй.
— Я взял рукав и побежал в направлении цистерны. Мне навстречу бежал водитель Денис. Я должен был подать ему воду, — вспоминает Николай. — В этот момент над головой что-то грохнуло, и Денис упал вместе со мной. Начальник части Олег Котелевский пытался привести его в чувство.
Денис Колесников был без сознания. Котелевский позвал медика – тот стал делать водителю искусственное дыхание. С Дениса сняли верхнюю одежду. Когда разрезали бронежилет, увидели боковое ранение грудной клетки, не останавливаясь, текла кровь…
Потом Котелевский подбежал к Николаю. Тот был в сознании. Сказал, что не чувствует ноги.
— Котелевский кричал: помогите, в долгу не останусь! Подъехала машина — Л200. Колеса ее были пробиты, ехала она – не очень. И водитель понимал, что меня не довезет, — делится Николай. — Навстречу ехала «скорая». Он преградил ей дорогу – поставил машину поперек. Сказал, что у него тяжелораненый.
Николая перегрузили в карету «скорой». Доктора поддерживали: чтобы не потерял сознание, делали обезболивающие уколы, заставляли считать до ста.
— Я буду ходить, — убежден Николай Стадник. — Я крепкий. Не могу без своего коллектива – я для них дядя Коля. Очень хороший коллектив. Все парни молодые, дружные. А Денис вообще был безотказный человек. Я не представляю, не могу думать, что его нет. А мечтаю о мире, и чтобы сын вернулся.
Восемь спасателей, попавших 15 марта под двойной ракетный удар, награждены нагрудными знаками ГСЧС «За отвагу в чрезвычайной ситуации».
Читайте также: Путь к победе сквозь огонь: в Одессе открылась выставка, посвященная спасателям
