В поселке Бородино еще до войны при поддержке государства был построен социальный Центр для пострадавших от семейного насилия. Когда началась война и в Бородинскую громаду начали приезжать внутренние переселенцы, было решено заселить людей именно сюда. Здесь есть все необходимое для длительного проживания: меблированные комнаты, оборудованная кухня, санузлы. Сегодня здесь живут девять переселенцев. Война лишила их собственного дома, родных, друзей, работы, планов. Эти люди почувствовали ее ужас и стали другими.
История первая. Валентина Тютюнник
Эту очаровательную девушку я увидела на празднике «Первого звонка» в Бородинском лицее — она привела в школу своего сына Льва. Маленький третьеклассник впервые в жизни сел за парту и впервые побывал на торжественной линейке. Когда директор лицея представила Льва всем, его мать не смогла сдержать слез. В Бородино Валентина приехала месяц назад, и эта дорога была очень долгой.
Первые обстрелы и настоящий страх
— Мы жили вместе с мамой в селе Новоивановка Шахтерского района Донецкой области. Окончила Славянский педагогический университет и начала работать.
Для нас война началась еще в 2014-м. Тогда я впервые почувствовала, что такое настоящий страх. Когда рядом с тобой взрывы, он накрывает тебя волнами, а потом где-то застревает в груди, ты будто каменеешь и не можешь даже выдохнуть. Еще страшнее стало, когда родила сына, — тогда уже боялась больше за него. К тому же наше село оказалось под контролем ДНР, началась блокада.
Тогда и решила переехать в более спокойное место, но чтобы недалеко от мамы.
Выезжали и с надеждой возвращались снова
Для переезда выбрала город Украинск Покровского района — там в то время было тихо. В 2017-м мы с сыном переехали, а мама осталась: там похоронены наши родные, там родной дом.
Тогда нам казалось, что мы уже видели войну, но настоящий кошмар начался с началом полномасштабной. В первый год были отключены вода, свет, отопление. В подвал мы с Львом не ходили — когда начинались обстрелы, малыш ложился в коридоре на пол вниз головой, обхватив его руками. Я сидела рядом.
Не выдержали. Собрались и выехали в Польшу, где нас приняла добрая семья. Однако долго мы не продержались и вернулись домой.
Опять обстрелы, опять ужас… Поехали в Германию. Но и там не остались: Лев часто болел, и там все чужое — люди, язык. Опять вернулись.
Волонтеры направили нас в Одесский реабилитационный центр матери и ребенка, где мы пробыли некоторое время. И снова, надеясь, что все наладится, вернулись домой. А потом в наш дом прилетела ракета — мы еле успели выбежать. Наша квартира уцелела — двери выбило, а там, где мы лежали с малым, все засыпало стеклом, стены пробиты.
И мы в очередной раз оставили то, что уцелело от нашего дома.
«Тютюнник, вы живы?»
дом для переселенцев в Бородино
Еще в реабилитационном центре я определилась, куда поеду — в Одесскую область. Волонтеры посоветовали Бородино. В интернете просмотрела информацию о поселке, связалась с местным отделом образования — меня заверили, что будет и где жить, и где работать. Спасибо Марии Папуровой, заместителю руководителя отдела образования, она много мне помогала.
Мы упаковали чемоданы и подали заявку волонтерам, чтобы нас вывезли. Через день слышу, кричат на улице: «Тютюнник, вы живы?» — обрадовалась, это за нами. А недавно узнала, что мои одиннадцать соседей, которые остались там, погибли в подвале во время обстрелов. Извините, позвольте, я больше не буду рассказывать о войне.
Впервые в школу, за настоящую парту
Лев за партой
Бородино напомнило село моей бабушки, живописное, тихое. Нас очень гостеприимно приняли.
А какое было счастье, когда мы с Львом нарядные, с цветами, пошли в школу! Когда я увидела, как мой ребенок впервые сел за парту, просто расплакалась. Вы не представляете, какая это радость, — видеть своего ребенка счастливым, в безопасности. Его из школы вытащить невозможно, настолько ему нравится.
Понимаете, война имеет обратную медаль: с одной стороны — смерть, ужас, горе, с другой — полная переоценка своей жизни. Квартира, работа становятся чем-то относительным. Ты все оставляешь и забираешь с собой только себя, своих родных и свои ощущения.
«И все равно надеюсь»
Гостеприимный прием в дружный педагогический коллектив
Сейчас я стараюсь отгонять мысли о войне. Полностью погрузилась в работу и радуюсь тому, что имею. Как ВПЛ получаю две тысячи гривен на себя и три тысячи на сына, скоро будет еще и зарплата, так что проживем. Но как бы нам здесь хорошо не было, иногда чувствую себя сиротой. Мой спасательный круг — это сын. Надеюсь, что война закончится, и придет понимание, что самая большая ценность на земле — это человеческая жизнь. И мы вернемся домой.
История вторая. Супруги Татьяна Розанова и Василий Койман
Татьяна и Василий жили в Херсонской области в заповедном городке Аскания Нова. Татьяна — зоотехник, Василий — сварщик. У них был хороший дом, огород, садик с малиной. Вырастили двух дочерей, которые уже вышли замуж. Одна живет в Криворожском районе, другая — возле них. Оба зятя сейчас на войне.
Дошло до того, что жили на вокзале
— Сначала мы отправили дочь в Одессу, а сами все думали, что до нас война не дойдет. Но когда поняли, что фронт совсем близко, решили уехать — волонтеры на лодке переправили нас через реку. Сначала поехали к сестре в Коблево: у нее сын вернулся с войны после контузии. Нам удалось устроиться на базу отдыха — там жили, работали. Хозяйка уехала за границу, а нам позволила остаться. Впоследствии базу она продала, а новые хозяева нас просто выгнали. Мы поехали в Нерубайское — ухаживали за козами, жили на ферме. А потом наступила зима, которую мы с трудом пережили, — рассказывает Татьяна.
— Я инвалид — у меня диабет, ампутированы пальцы на ногах, вижу только на один глаз. Стараюсь держаться, но здесь мы уже дошли до предела, — подключился к разговору Василий. — Фермер платил нам копейки, на лекарства не хватало. Я как инвалид-переселенец получал три тысячи и пенсию 2600. Женщина — две тысячи. В полном отчаянии мы отправились в Одессу, но там все дорого. Дошло до того, что жили на вокзале, там нас и нашли волонтеры. Именно они в апреле этого года направили нас в Бородино. Здесь мы быстро обжились — отдельная комната, хорошие условия, бесплатные обеды. Надеемся, что отсюда уже никто не выгонит и мы спокойно перезимуем. Женщина наконец смогла оформить пенсию, так что теперь нам легче. Но все равно хотим домой. Только куда возвращаться?
«Живем одним днем»
Недавно соседи отправили фото — на нашем доме россияне повесили объявление: «Хозяева дома, если вы не вернетесь домой в течение месяца, ваш дом перейдет Российской Федерации». Пока там русские, возвращаться мы не собираемся. А сейчас живем одним днем.
К нашей беседе присоединяется переселенка с Херсонщины Галина Долинчук, которая живет в центре уже второй год. Она сбежала от оккупации вместе с мужем, но четыре месяца назад у него случился второй инсульт. Галина ухаживает за ним, недавно ездила в Херсон к родным.
— В Херсоне творится ужас, постоянно бомбят, всюду воронки, поваленные деревья. Наше село Архангельское освободили, сейчас разминируют. Но возвращаться некуда — в дом влетело четыре снаряда, ничего не осталось. Подала на компенсацию по потере жилья еще весной, но пока ответа нет, — рассказала женщина.
История третья. Мария Марченко
С Марией Марченко знакомимся как раз в день ее рождения — ей исполнилось 82 года. Мария Васильевна тоже с Херсонщины, из села Антоновка.
«Куда я еду и кому я там нужна?»
— Всю жизнь я работала на стройке, потом на хлопчатобумажном комбинате. Имею общий стаж 54 года. Родила двух сыновей. Муж умер рано, когда ему было всего 60. Потом похоронила старшего сына, который имел онкологию. Вместе со мной осталась жить невестка. Второй сын ушел на войну, звонит очень редко.
Когда наше село начали беспощадно бомбить, сдали нервы — пошла к старосте и попросила помочь уехать. Она связалась с волонтерами, и они меня вывезли сначала в Одессу, а потом в Бородино. Было это в ноябре прошлого года. Помню, еду сюда и все спрашиваю людей, когда же то Бородино? Слезы катятся, думаю: куда я еду, зачем, кому я там, старуха, нужна…
В молитвах за сына и с мечтой о мире
С трудом доехала. А на остановке меня ждала администратор центра Оля. Когда она назвала мое имя, я подбежала к ней, обняла, стою плачу, хотя первый раз вижу. Она у нас очень добрая, всегда помогает.
Поддерживаю связь с невесткой. Она осталась дома, рассказывает, что на День Независимости к нам во двор влетел снаряд. В Бородино я уже привыкла — люди здесь хорошие, доброжелательные. Хожу в Дом культуры, библиотеку, в школу, когда проводятся какие-то мероприятия. Часто наведываюсь в церковь, молюсь за сына, чтобы Бог его сохранил. Никогда не думала, что буду встречать свой день рождения вдали от дома. Что-то особенно грустно мне в этот день. Праздновать не собираюсь: здесь у всех свое горе, не до праздников сейчас. Желаю только одного: чтобы в Украине наступил мир и я встретилась со своими родными.
