Ключевые моменты:
- Украинская коляда сформировалась как часть зимнего обрядового круга и сочетает дохристианские мотивы благополучия с христианским смыслом Рождества.
- В советский период колядование было вытеснено из публичного пространства, но сохранилось в семьях и селах как тихая, «домашняя» традиция.
- После 1991 года коляда вернулась в города, а после 2014-го приобрела ярко выраженный украинский идентификационный смысл с вниманием к аутентике.
- Во время полномасштабной войны коляда звучит как форма устойчивости и сохранения дома, памяти и национальной преемственности.
Коляда до советских времен: традиция как норма жизни
На протяжении веков колядование было частью большого зимнего обрядового круга
До ХХ века колядование было частью большого зимнего обрядового круга: Сочельник, Рождество, щедрование, посевание, Крещение. Коляда — это не «одна песня», а целая система: подготовка дома, символические блюда, свеча, чистая скатерть, ожидание гостей и, главное, пение, которое «открывает» праздник для общины.
Исторически колядки в Украине имеют многослойное происхождение. Во многих текстах сохранились очень древние мотивы — о счастливом годе, плодородии, достатке, хлебе, скоте, хорошем урожае. Позже эти мотивы переплелись с христианской традицией — рождение Христа, образ Вифлеемской звезды, благословение дома. Именно поэтому коляда звучит одновременно как молитва и как доброе человеческое пожелание.
В селах колядники часто ходили группами — со «звездой», иногда с простыми атрибутами, пели у окна, желали хозяевам мира и здоровья. За коляду благодарили не «за талант», а «за слово»: давали пироги, яблоки, орехи, мелкие деньги — кто что мог. Отказать колядникам считалось плохим знаком, потому что вместе с песней они приносили в дом «добрую весть» и добрую энергию общины.
Этнографы, фольклористы, музыковеды конца XIX — начала XX века активно записывали колядки по регионам, потому что понимали: это — живая энциклопедия народного мировоззрения. Важно и то, что колядки очень локальны: один и тот же мотив в разных селах мог звучать по-разному — по мелодии, словам, акцентам. И это нормально: коляда всегда была живой, «домашней», а не стандартизированной.
В искусстве этот мир ощущается максимально точно. В фильме «Тени забытых предков» коляда не подается как экзотика или «номер». Она звучит так, будто всегда здесь была: как часть ландшафта, человеческой жизни, радости и боли. В таком показе есть ключ: коляда — это не декор праздника, а способ существования общины, ее ритм и память. Похожее настроение живет и в рождественских сюжетах Николая Гоголя: коляда там громкая, немного мистическая, с юмором.
Кадр из фильма «Тени забытых предков»
Для юга Украины, в частности для сел Одесской области, характерна еще одна черта: традиция часто сохранялась в семейных «сокращенных» формах. Пели несколько куплетов, которые помнили. Где-то текст сокращался, где-то смешивался с другими песнями, но смысл сохранялся: доброе слово дому, хозяину, детям.
Коляда в культурной памяти: кино как «витрина» традиции
В ХХ веке важную роль в сохранении представления о коляде сыграло кино. Для нескольких поколений «картинка Рождества» была не только из семейных воспоминаний, но и с экрана. Особое место здесь занимает фильм «Вечера на хуторе близ Диканьки». Именно он закрепил образ коляды как большого, веселого, массового события: группы колядников, песня на всю улицу, шутки, движение, праздник, где каждый дом — часть общего пространства.
Кадр из фильма «Вечера на хуторе близ Диканьки»
Это важно понимать: в советские времена, когда реальная коляда часто скрывалась, экранная коляда оставалась громкой. Она словно подсказывала: «так было» и «так может быть». Конечно, кино делает традицию немного театральной, иногда добавляет условности, но сохраняет главное — ощущение общности и радости.
Так возникла интересная разница: в быту коляда могла быть тихой и осторожной, а в культурном воображении — яркой, карнавальной. И обе эти формы сыграли свою роль в выживании традиции.
Советская эпоха: «в школе про коляду не рассказывай»
Советский период стал для коляды испытанием. Государство выстраивало атеистическую модель общества и вытесняло религиозные праздники из публичной жизни. Рождество старались либо не замечать, либо подменять. Именно тогда усилилась «официальная» ставка на Новый год как главное зимнее торжество, а символы Рождества заменялись более нейтральными — елкой, Дедом Морозом, праздничными утренниками без религиозного содержания.
Для городов это означало почти полное исчезновение колядования с улиц: люди боялись доносов, осуждения, проблем в школе и на работе.
Но в селах и семьях традиция не умерла. Она скрылась. Колядки пели тихо — для своих. Не «ходили гуртом», а могли петь в доме, в узком семейном кругу, без атрибутов и лишнего шума. Детям часто говорили простую вещь: «в школе об этом не рассказывай».
Интересно, что в таких условиях коляда частично «законсервировалась». Она меньше развивалась, но лучше сохранялась в памяти как нечто особенно свое, почти тайное. Именно поэтому многие люди старшего поколения помнят не десятки колядок, а несколько самых известных — тех, что держались «как пароль».
Одной из таких стала колядка «Новая радость стала». Ее пели даже тогда, когда больше ничего не вспоминалось. И она действительно звучит как «код Рождества»:
Новая радость стала,
Какой еще не бывало,
Над вертепом звезда ясная
На весь мир засияла…
1990-е: возвращение коляды в мир без достатка
Праздничный рождественский стол
После 1991 года коляда вернулась в публичное пространство — стало можно. Но появилась другая проблема: жить было трудно. Рождественский стол часто состоял из кутьи, узвара, хлеба и нескольких простых блюд. Это было время, когда люди учились сохранять традицию без «пышности», без лишних затрат — просто потому, что она давала ощущение порядка и опоры.
Важный перелом 1990-х — урбанизация коляды. Она приходит в подъезды, дворы, общежития, в городские компании, где раньше эта практика была слабее. Дети колядовали соседям, студенты — друг другу. Не всегда правильно, не всегда полными текстами, но с ощущением свободы: можно петь и не оглядываться.
В этот период также появляются фольклорные коллективы, первые записи, телепрограммы, где коляда звучит как нормальная часть культуры. Традиция постепенно выходит из кухонь на сцену.
После 2014 года: возвращение именно украинской коляды
После 2014 года коляда в Украине приобрела новый смысл. Это стало знаком того, что мы возвращаем себе право на свою историю, язык, песню и символы. Отсюда — внимание к аутентичным текстам, интерес к локальным традициям, желание петь не «что угодно», а свое.
Вместе с песнями вернулись и обрядовые детали. Рождественский стол стал проще, но осмысленнее: не «двенадцать блюд для галочки», а несколько — со значением. Люди снова достают глиняную посуду и макитры, деревянные ложки, вышитые салфетки. В моду вернулся платок — «как у бабушки». Кто-то надевает его для колядования, кто-то — просто на Сочельник.
Вернулись и рождественские гадания и поверья — в основном как часть культурной игры и памяти. Гадают на воске, на тени от свечи, на зерне, на снах. Вспоминают приметы: как горит свеча, удалась ли кутья, кто первым войдет в дом. В этом есть психологическая правда: в сложные времена люди держатся за ритуалы, потому что это контроль и порядок.
Гадание
Символом этого нового, открытого звучания стала колядка «Добрый вечер тебе, хозяин». Она короткая, сильная и легко подхватывается хором:
Добрый вечер тебе, хозяин,
Радуйся!
Ой, радуйся, земля,
Сын Божий родился!
Полномасштабная война: коляда как форма устойчивости
Украинцы продолжают колядовать несмотря на войну
Сегодняшняя война сделала коляду еще более оголенной и настоящей. Она звучит не «для красоты» и не ради традиции. Она звучит как способ удержать дом — даже тогда, когда дом далеко или разрушен. Колядки поют в волонтерских пространствах, в больницах, во временных приютах, иногда — в окопах и блиндажах. И очень часто — тихо. Но это та тишина, в которой есть сила.
Парадоксально, но война возвращает коляду к ее первоначальному смыслу — пожеланию жизни. В то время, когда каждый день кто-то ждет звонка, когда кто-то живет «на чемоданах», когда кто-то встречает праздник не дома, коляда звучит как доказательство: мы не рассыпались. Мы помним слова, которые пели наши бабушки. Мы держим свечу. Мы ставим кутью. Мы надеваем платок. Мы поем — значит, мы есть.
Колядки пережили империи, запреты, дефицит и войны. Они менялись, скрывались, возвращались. И пока звучит колядка, звучит и главное: Украина — жива.
Читайте также:
- Святой вечер в дедушкином доме: детские воспоминания и семейные традиции
- Как смастерить дидух и пригласить духов предков на Рождество? Украинские традиции Одесщины
Материал подготовлен при участии культуролога и преподавателя искусствоведения Виталины Ананченко
