Вне зоны досягаемости
Супруги Алены Бобровой и Виталия Гиренко живут в городе Измаил. Виталий служил в Пограничном отряде.
Время от времени пограничники из Измаила несли вахту на острове Змеиный. Так произошло и накануне полномасштабного вторжения. 24 февраля 2022 года Алена позвонила мужу, но он просил ее не волноваться.
— Виталий хотел меня успокоить, переживал за мое состояние, потому что я носила нашего ребенка. Он писал, что это просто были предупредительные выстрелы и отвечал: «Все нормально. Не переживай», — вспоминает Алена, — связь была до 17 часов этого дня.
Потом были долгие часы информационного вакуума. Мужчина был вне зоны. А потом Президент Украины сообщил, что все пограничники погибли и что они все награждены посмертно.
— Мне стали звонить родственники и знакомые, спрашивали, слышала ли я, что сказал Президент, поддерживали и сочувствовали. Я не хотела верить, что вот так, в первый день войны, русская орда может оборвать жизнь моего любимого. Я рыдала всю ночь. А утром приехал мой папа и забрал меня со старшим сыном к себе. Я была на седьмом месяце беременности, — рассказывает Алена.
«О тех, о ком молчат»
Потом начался розыск. Алена искала и верила, что ее Виталий жив. Так наткнулась на российский канал «Подари надежду» и там увидела видео, как военнопленных со Змеиного снимают с судна и сажают в автобус Севастополь — Одесса. Женщина узнала среди них своего мужа.
— Я обрадовалась, что муж жив. И подумать не могла, что он будет в плену так долго, — делится Алена.
Женщины военнопленных создали группу «О тех, о ком молчат». Все вместе ездили в Киев, в координационный штаб обращения с военнопленными. Им говорили, что обо всех знают, все держат на контроле. За каждого борются.
Женщины же выходили на мирные акции, чтобы вернуть домой украинцев. Выходил и старший сын — ему двенадцать лет и он поддерживает маму и каждый обмен ждет Виталия.
Неизвестно, куда отправят, — по этапу или на обмен
Впоследствии на контакт с Аленой вышли представители российского канала «Подари надежду» и спросили, хочет ли она поговорить со своим мужем. Связь была по телеграму. Чувствовалась скованность Виталия во время разговора — понятно, что его предупредили, о чем можно говорить, а о чем нет. Оба порадовались этой короткой встрече.
— Из официальных источников мы не очень можем почерпнуть какую-то информацию. В основном рассказывают ребята, которые вернулись из плена. Они связываются с нами, рассказывают о жизни за решеткой, — рассказывает Алена.
Никто не знает, кого и когда обменяют. Просто заходят в камеру и называют фамилии тех, кому нужно выйти. Другие только догадываются, куда кого отправили — по этапу или на обмен.
Виталий Гиренко был в колониях Курска и Оскола. А 9 декабря прошлого года, как раз когда ему исполнилось 40 лет, его перевели из Алексеевки в Тулу. Ребята говорили, что видели у него шрамы после побоев.
Единственный из Змеиного, кого не обменяли
— Когда я узнала, что мой муж — единственный из защитников Змеиного, которого не обменяли, впала в отчаяние. Это был просто шок. Мы надеялись, что всех обменяют. Их было 80 военных и двое гражданских. Нам обещали за всех. Почему его оставили там одного, никто не может объяснить.
Очень переживает за своего сына и за всех, кто там находится, мама Виталия. Чтобы хоть чем-то помочь нашим военным, она ходит плести маскировочные сетки. И очень надеется на скорую встречу с сыном.
Сейчас Алена и мать Виталия снова собираются в координационный штаб обращения с пленными, чтобы напомнить о тех, о ком молчат.
В плену узнал о рождении сына
Жена пишет письма своему любимому ежемесячно. Отправила почти полсотни писем, однако не знает, получает ли он их. Знает только, что он получил фотографию своего сына, которого еще никогда не видел. Сестра мужа Светлана обратилась к их уполномоченному по правам человека. Тогда ему передали фотографию. Так Виталий узнал, что у него родился сын.
— Имя ребенку выбирали на седьмом месяце беременности. На этом настояла я. А Виталий говорил: «Куда ты спешишь, еще есть время». Сошлись на имени Дмитрий. Планировали, что Виталий вернется с вахты и пойдет со мной на партнерские роды, — рассказывает Алена.
За три года украинских военнопленных всего один раз посетили представители Красного Креста. Просто россияне их игнорируют, говорит женщина. Зато у нас они регулярно посещают российских пленных.
— Наша встреча будет самым большим счастьем. Я буду плакать и зацелую его. Сейчас сдерживаюсь, стараюсь не плакать, чтобы маму Виталия не тревожить. Мы все очень ждем его возвращения, — говорит Алена, — А еще переживаю за то, как мы будем жить, когда Виталий вернется. Ведь мы больше в разлуке, чем в браке. Он за эти годы много пережил. Говорят, что некоторые ломаются. Но очень надеюсь, что мы вместе найдем силы для восстановления.
Читайте также:
