Воспитание маленьких украинцев начинается с детского сада. Воспитателям и нянечкам мы доверяем самое дорогое — наших малышей. Доброты, мудрости, крепких нервов их работа требовала всегда. А война отяготила груз ответственности за жизнь вверенных им малышей. О том, как работают детсады во время войны и как она изменила наших малышей, мы беседуем с воспитательницей детского сада Марией Полищук.
О видео-саду и варениках для военных
Мария закончила Южноукраинский национальный педагогический университет имени Ушинского по специальности «Дошкольная педагогика и психология». Хотела продолжить образование как практический детский психолог, но, к сожалению, группа не набралась.
Сейчас она работает в детском саду на Таирова воспитателем дошкольного образования. Ведет старшую группу — дошкольников пяти-шести лет. Принимают детей в саду еще три группы: первая ясельная — от двух до трех лет; вторая ясельная — от трех до четырех; средняя — от четырех до пяти.
С началом полномасштабной войны садики работать перестали. Но сотрудники получали полную ставку.
— Несколько раз приходили в садик — готовить еду для военных. Лепили вареники, делали заготовки для борща из моркови и свеклы. А кухня готовила, — вспоминает Мария, — Для наших детей записывали маленькие видео-занятия. И дети с родителями смотрели их дома. Потом эти занятия отменили, и мы остались на трети зарплаты. То есть если у меня было 6000 гривен, то получала 2000. Сейчас я получаю неполные 8000.
Без света и воды
Вновь открылся садик в марте этого года — после оборудования в его здании укрытия. Работает с семи утра до семи вечера.
— Я прихожу в семь утра. И в семь часов мама уже гуляет возле садика — ждет меня, — рассказывает Мария. — Маме на работу ехать — на Армейскую. Но другого выхода у нее нет.
Читайте также: Война и дети: как в Одессе работают детские сады
Каждое утро заведующая спрашивает воспитателей, сколько детей пришло в группы. И не только для того, чтобы рассчитать рацион на день. Эти данные передают в департамент для отчета о том, сколько детей будет находиться в укрытии в случае воздушной тревоги.
Во время блэкаутов, когда свет давали на три часа, кухонные работники готовили еду ночью — пока электричество есть.
— Если потом свет давали — еду разогревали. Если нет — так и ели. Иногда не было ужина. Мы предупреждали родителей, что будет печенье и сок. Если есть возможность — заберите ребенка домой, покормите, — рассказывает Мария. — Если вечером не было света, в группах зажигали большие фонари — родители купили. А если нет электричества, то нет и воды. Няни, если успевали, набирали воду в какие-то сосуды — пытались хотя бы ручки детям мыть. Использовали одноразовые тарелочки. Их родители купили, как выход из положения.
Главное — безопасность детей
— Дети привыкли к воздушным тревогам — они уже, как солдатики. Как только сирена прозвучала — сразу встали, выстроились. Некоторые детки вообще не хотят спать. Мне кажется, им сложно заставить себя заснуть, потому что они боятся, что вот сейчас будет тревога, взрыв, — считает Мария. — Боятся, если уснут, то потеряют контроль над ситуацией. Например, Женечка приходит в садик в семь утра. Очень хочет спать. Но когда детки ложатся, он — ни за что. Крутится, не закрывает глаза. Я не заставляю — лежи спокойно, не мешай деткам, которые хотят спать.
В укрытие дети должны спуститься за четыре минуты. И, по словам воспитательницы, ее группа в основном укладывается в это время.
С малышами — сложнее, их труднее поднять. Поэтому для младших групп выделяют дополнительного человека: музыкального руководителя, медсестру, логопеда. Три сотрудника быстрее соберут малышей.
Для самых маленьких в укрытии есть кровати. Если тревога во время тихого часа — малыши могут доспать. Оборудована для них и отдельная зона. Они могут поиграть на коврике. У старших, к сожалению, такой возможности нет. Они сидят на стульчиках — рисуют, играют. А иногда лежат на высоких стульях для преподавателей — отдыхают, как могут.
— Главное в работе детского сада — безопасность детей. Хотя площадки у нас такие, что с безопасностью сложно, — не скрывает Мария. — Из-за дождей размывает асфальт. Пока были дожди — крыша протекла. Пришла на работу, а у меня весь стол в воде. Крышу уже начали ремонтировать. А по поводу площадок объяснили, что в первую очередь делают самое необходимое. Так что, получается, после дождей нам с детьми болото месить на прогулках? Родителей просить постелить новую площадку? Да у кого есть деньги сейчас? Родители и так за свой счет покупают канцтовары, книги, тетради.
Трудности перевода
Очень много в садике детей-переселенцев.
— Мы ведем занятия на украинском языке, и детям, которые приезжают к нам из Восточной Украины, сложно. Я это понимаю — перевожу. И это занимает какое-то время занятия. Поэтому попросила родителей: пожалуйста, давайте послушать детям дома песенки на украинском или сказочки, — рассказывает Мария. — После сна я детям читаю сказки и рассказы, а они не понимают. Слушают, как иностранный язык. Приходится все переводить. С украинским сложно и у детей, которые из Одессы, — дома на этом языке не разговаривают. Но у них он хотя бы на слуху — слышат, например, по телевизору. Я прошу родителей иногда заниматься дома, потому что это старшая группа — потом школа, им в первом классе будет легче.
«Я вырасту и убью русских»
Война изменила детей — это, по словам Марии, отмечают многие воспитатели. После воздушных тревог некоторые малыши просто спят на занятии. Некоторым — сложно адаптироваться в детском коллективе.
— Максимка недавно приехал из Донецкой области, — рассказывает педагог, — Папа у него погиб. В группу ходит уже три месяца, но до сих пор не может привыкнуть. Бабушка оставляет его до обеда, и он все время спрашивает, когда она придет. Он вроде бы и с детьми, но в то же время — не с ними.
Повлияла война и на детскую психику, не скрывает воспитатель.
— В моей группе есть Давидик — у него папа погиб на войне. Когда я пришла в садик, он мне сразу об этом сказал: «Я вырасту и убью русских». Мальчик очень нервный, и я понимаю, у него на этом фоне еще и реакция отрицания. Он не садится на занятия — «Не хочу». Может стол отбросить, чтобы все упало. Я переживаю, чтобы не попало на какого-то ребенка, — подхватываю этот стол. Убегает на площадке. И мне приходится просить какого-то воспитателя присмотреть за моими детьми и его догонять. Не хочется на детей повышать голос — я не люблю, хочу, чтобы они понимали, слышали. Но, к сожалению, в последнее время с Давидом это не всегда получается, признает Мария. — Я делаю скидку на то, что такая ситуация в семье, и стараюсь не затрагивать при нем тему отца. Недавно что-то было про родителей — он говорит: «У меня папы нет, он погиб на войне». И снова у него начинаются воспоминания.
Гораздо хуже сегодня дети способны концентрировать внимание. Многие гиперактивны — это реакция на стресс. И иногда, в основном на занятиях, ситуация выходит из-под контроля, не скрывает воспитательница. Тогда она просит няню посидеть с детьми. А сама выходит немного отдышаться. А до войны, по ее словам, дети занимались с удовольствием.
— До сих пор у нас был полный штат сотрудников. Правда, нянь не хватало — у них полный рабочий день, а зарплата небольшая. Сейчас уволились два воспитателя из младших групп. Сегодня там работает один, а это очень сложно. Одеться малыши еще не умеют, надо помочь им сходить на горшок. И в последнее время из-за того, что немножко тяжеловато, думаю, не поменять ли вид деятельности, — признается Мария.
Читайте также: Школьные укрытия в Одессе: как изменилась ситуация на третий год войны
