Страсти по ремонту, падающие амфоры, драгоценные клады и проклятие «черных археологов». Как выживает музей, имеющий статус «Национальное достояние», выясняла «Одесская жизнь».
Не так давно Одессу облетела новость: археологический музей «с миру по нитке» собирает деньги на стеллажи для хранения экспонатов. У Национальной академии наук, в состав которой он входит, средств на оборудование музейных хранилищ не хватает. Местные власти помочь одному из наиболее посещаемых гостями города культурно-исторических объектов не спешат.
20 лет без ремонта
Археологический музей в Одессе был создан в 1825 году. В 1883-м его разместили в здании, построенном по проекту архитектора Феликса Гонсиоровского в неогреческом стиле. Сегодня — это памятник истории и архитектуры национального значения.
Правда, капитальный ремонт последний раз в музее делали в 60-е годы. Что-то подремонтировали в 70-е. А в начале 2000-х Греческий фонд культуры отремонтировал крышу, сделал реставрационную мастерскую во дворе и реконструировал два греческих зала: в музее хранится огромная коллекция древнегреческих артефактов, а греки дорожат своей культурой, даже если ее памятники находятся в другой стране. Но сейчас у Фонда, судя по всему, дела идут туго. А ситуация с ремонтом в музее сложилась катастрофическая.
«Навстречу» Лаокоону
Сегодня фасад музея опоясывает сигнальная лента — чтоб уберечь людей от обрушений карниза. А после дождей на ступенях парадной лестницы стоят лужи, и вода просачивается в хранилище, расположенное как раз под парадным входом.
— Девять лет, что я здесь работаю, со стен и потолка осыпается известь, — рассказала заведующая фондами музея, научный сотрудник Елена Шевченко. — Наверное, сыпалась и раньше. А косметический ремонт, который здесь периодически делают, — деньги, выброшенные на ветер. Через год-два все начинается заново. Убрать артефакты мы отсюда не можем — места нет. И если амфоры в этой сырости еще можно держать — хотя и нежелательно, то металлическим, чернолаковым экспонатам такие условия явно на пользу не идут.
Елена Шевченко
Специалисты подсчитали, что ремонт лестницы будет стоить 850 тысяч гривен — деньги для музея неподъемные.
К тому же «обрадовал» главный архитектор проектов реставрации памятников архитектуры и градостроительства Анатолий Изотов. Выяснилось: деформация лестницы — следствие усадки в двух местах всего строения. Трещины уже пошли, и музей падает вперед. Если ничего не предпринять, он со временем просто рухнет на расположенную перед фасадом статую Лаокоона.
Подновят к юбилею?
Так как Академия наук прийти на помощь не спешит, Елена решила собрать необходимую на ремонт сумму с помощью сервиса для сбора частных пожертвований. Правда, «наскрести» таким образом удалось всего 19 тысяч, да и их, согласно правилам, пришлось вернуть спонсорам.
А Елена начала рассылать письма с просьбой о поддержке депутатам Верховной Рады и Одесской мэрии. И зимой от города поступило предложение отремонтировать фасад, а потом деньги давать передумали.
Но после запроса нардепа Татьяны Плачковой, Национальная академия наук все-таки зашевелилась, и на предварительные работы — выявление всех проблем и расчет стоимости их устранения — деньги все же выделили.
Ведь в 2025 году музею исполнится 200 лет. Сюда приезжают для исследований ученые со всего мира, так как фонды музея могут представить практически любую археологическую культуру на территории древней Европы. А египетская коллекция даже соперничает с собранием Эрмитажа.
Амфоры вместо машин
Хранилище музея было переполнено еще 100 лет назад. На то, что негде хранить экспонаты, жаловался автор первых музейных каталогов профессор Эрнст фон Штерн.
С тех пор ситуация не только не улучшилась, но и усугубилась. Например, в амфорохранилище заполнены не только все стеллажи, но даже проходы между ними.
— Открываешь дверь, а на тебя вываливается куча амфор, — рассказала Елена.
И чтобы их нормально разместить, под это дело приспособили музейный гараж. Теперь помещение надо оборудовать стеллажами. Для этого нужно максимум 80 тысяч гривен. Но денег, как всегда, не нашлось, и Елена вновь пытается собрать их с помощью благотворительности.
— Тысяч 10 собрали достаточно быстро, а сейчас все заглохло, — делится завфондами. — Вряд ли соберем даже половину. Чувствую, проблема таким образом не решится.
О верблюдах на Дунае и электронном кладе
Сегодня в музее 98 тысяч экземпляров только так называемого основного инвентаря — артефактов, имеющих научную и художественную ценность. Причем в залах выставлено примерно десять тысяч — самое красивое и интересное.
— А экспонатами из запасников мы запросто могли бы сделать экспозиции в трех таких музеях, — считает Елена.
Хранят в музее и более миллиона находок «полевой описи» — массовый научный материал, необходимый для исследований. Находятся они во вспомогательных хранилищах. И после археологических экспедиций ежегодно коллекция пополняется.
Правда, сегодня раскопок ведется, к сожалению, очень мало. Опять-таки — все упирается в финансирование. И «выезжают» археологи за счет спонсоров и на собственном энтузиазме.
Сегодня проводятся раскопки городища Картал у села Орловка в Ренийском районе. В I веке н.э. здесь возвышалась римская крепость, охранявшая переправу через Дунай. И в прошлом году археологи нашли на раскопе фалангу пальца верблюжонка. Он мог попасть сюда вместе с караваном, перевозившим грузы для воинов крепости.
Здесь же в 60-х был найден украшающий коллекцию музея клад монет из электрона — сплава золота с серебром — из города Кизика, «монетного двора» античных городов Северного Причерноморья.
Ведутся сегодня работы и на палеолитическом поселении у села Анетовка в Николаевской области.Из этих экспедиций в фонды поступают, как правило, кремневые изделия.
Ранее мы рассказывали о том, чем славится Одесский археологический музей.
Никоний, вновь разграбленный
В селе Роксоланы на берегу Днестровского лимана когда-то находился древнегреческий город Никоний, основанный колонистами в VI веке до н.э. Но раскопки сотрудниками музея не ведутся там уже лет десять. В том числе и из-за угроз, которые ученые получали от нелегалов-кладоискателей — «черных археологов». Никоний стал настоящим «клондайком» для грабителей, по сути, уничтоживших его.
Деятельность черных археологов
Полиция вмешиваться в ситуацию не спешит. Да и соперничать с «черными» археологи, как правило, не в силах. К примеру, если для начала раскопок ученым необходимо получить разрешение, открытое письмо и даже марку и номер металлоискателя зарегистрировать, то грабители этим не заморачиваются. К тому же металлодетекторы, которыми они вооружены, стоят зачастую тысячи долларов. У археологов обычно таких денег нет.
В результате памятник, несмотря на охранный статус, разрушается.
— Жалко, потому что этот памятник не хуже, чем Ольвия, — сетует Елена. — Там можно было сделать замечательный открытый музей. Но как всегда — надо, чтобы кто-то заинтересовался, найти деньги.
Городище — на дачи
В поисках ценностей грабители уничтожают фундаменты древних зданий, перемешивают слои, относящиеся к разным эпохам, вырывают артефакты из культурной среды, уничтожая на 90% их ценность как исторического источника. Ведь находка интересна ученому, если известны место и слой, где ее нашли. Без этой привязки артефакт ничего не расскажет.
Кроме того, и вроде бы законопослушные граждане прикладывают руку к разрушению археологических памятников. Так, уничтожается сегодня античное городище в селе Кошары на берегу Тилигула, датируемое V-III веком до н. э. Его местные дачники просто растаскали для строительства.
В общем, остается разве что создать специальные подразделения по защите памятников культурного наследия — как это сделали в Греции, Италии, Румынии. Тогда, возможно, и потомкам нашим посчастливится поломать головы над тайнами древних артефактов.
Музею же, чтобы выжить, судя по всему, серьезными меценатами обзаводиться надо. Как это сделали в свое время одесская опера и научная библиотека.
Ранее мы рассказывали о том, как открывали в Одессе Музей древностей (археологический музей).
