Сергей Стерненко: интервью с одесским активистом

Разговор с Сергеем Стерненко, одним из самых заметных одесских активистов, бывшим лидером «Правого сектора», состоялся за несколько недель до событий этой ночи. Но и тогда наше интервью началось с вопроса о покушении на него: ночные события на Фонтанской дороге — не первое нападение на активиста. С начала года (2018-го — прим. ред.) это уже третий по счету инцидент. В начале мая его пытались убить выстрелом в голову. Пуля оказалась резиновой, нападавший задержан, Сергей отделался рваной раной шеи.

Кто «заказал» активиста?

— Случалось такое, что тебе назначали встречу для интервью, ты приходил — а там оказывались вовсе не журналисты?

— Нет, к счастью, не бывало такого!

— Но у тебя есть ощущение, что из одесских активистов тебя атакуют чаще всех?

— Это факт.

— С чем ты это связываешь?

— Сложно сказать однозначно. У меня есть предположения, но как юрист я воздержусь от того, что не могу доказать. Про последнее покушение у меня три версии. Во-первых, пророссийские силы. Во-вторых, одесские мотивы, после акции против застройки Летнего театра. В-третьих, возможно, конкретный человек: Эдуард Панченко.

— Это личный враг?

— Он для меня — нет. А вот как я для него, не могу сказать. Это бывший сотрудник полиции, член партии «Родина». Около года назад из окна третьего этажа его квартиры была выброшена обнажённая девушка, которая получила тяжёлые повреждения. До этого было также несколько дел против Эдика, связанных с использованием насилия против женщин. Я ходил на все судебные заседания по его делу, призывал людей подключиться. Панченко это бесило. Поэтому личной мести с его стороны я не исключаю.

— В Одессе шутят, что по поводу покушения на тебя возбуждено уголовное дело по статье «Убийство». Что там на самом деле?

— Да, по статье 115 УК — «Умышленное убийство». Так уж организован наш Уголовный кодекс. Умысел нападавшего был направлен на убийство, оно не было доведено до конца по не зависящим от него причинам. Это можно квалифицировать и как покушение на убийство двух и более лиц, потому что он пытался стрелять в других людей, пока его не разоружили.

— Уголовный кодекс ты знаешь хорошо…

— По уголовному праву у меня всегда было только «Отлично»! Поэтому я понимаю, как плохо со знанием права у многих наших правоохранителей. Часто вижу ошибки в том, что касается меня. И страшно представить, какие нарушения они допускают в том поле, где за ними никто не наблюдает.

— Ты сейчас работаешь юристом в этой сфере?

— Нет, я консультирую фирму, которая занимается арендой и субарендой недвижимости. В дальнейшем хочу идти в адвокатуру по уголовным делам. Богатый практический опыт уже есть!

Неравнодушные к Крыму

— Твоя новая организация «Неравнодушные» — для каких целей создана?

— Это не моя организация. Я в инициативной группе и возглавляю её. Цели наши прописаны в уставе, всё это есть в публичном доступе. Главная цель — объединить людей, чтобы вместе влиять на происходящее в городе. Один я — просто гражданин, просто Сергей Стерненко. Организации легче взаимодействовать с властями, проще делать запросы в инстанции и требовать ответа.

— В Одессе много таких организаций. Почему не вступить в одну из них?

— Меня приглашали во многие организации, в некоторые даже руководить. Но я не вижу подходящих мне по убеждениям. Например, «Правый сектор» категорически против легализации игорного бизнеса. Я лично — за.

— Может быть, ты и легализацию проституции готов поддержать?

— Я думаю, что этот вопрос можно пристально рассмотреть. Но меня больше волнует вопрос легализации оружия и нашего права на самооборону.

— Как вступить в организацию «Неравнодушные»? И сколько вас там?

— 15 человек инициативной группы. И 20 заявок на вступление, которые мы рассматриваем. Чтобы вступить, нужно заполнить анкету, она есть на странице в Фейсбуке. Там вполне стандартные пункты. И контрольный вопрос: чей Крым?

— Как ты оцениваешь недавнее скандальное высказывание лидера «Правого сектора» о евреях?

— Я не хотел бы говорить плохо о «Правом секторе», я там практически вырос…

— Можно уважать людей, но осуждать поступки.

— Это однозначно не то, что должно позволять себе публичное лицо. Тем более, учитывая, сколько усилий РФ вкладывает сейчас в образ злостного антисемитизма в Украине (хотя у нас его уровень самый низкий в Европе). Это прозвучало плохо, что бы она ни имела в виду. Я очень надеюсь, что больше таких ошибок не будет.

Работа над ошибками

— Похоже, ты относишься к роли публичного лица серьёзно?

— Да. Это огромная ответственность. Мы отвечаем за людей, которые нас поддерживают, и мы формируем общественное мнение. Нужно постоянно думать о последствиях сказанного.

— Тебе самому приходилось ошибаться? Публично просить прощения?

— Однажды. После акции на концерте Райкина. Там был человек, внешне похожий на генерала Катеринчука (ректор университета МВД), он собирал цветы у людей в зале и нёс на сцену. Я делал прямую трансляцию, назвал его по имени. Катеринчук потребовал опровержения. И я открыто принёс извинения за ошибку, я никого не хотел ввести в заблуждение.

— Какое отношение лично к тебе в Одессе?

— Я вижу поддержку с проукраинской стороны и антипатию с пророссийской, в основном. Поддержки много. Ко мне люди подходят на улице, жмут руку, благодарят…

— Возникают сомнения в том, что ты делаешь? В своей правоте?

— Сомнений нет. Но желание перейти в другую, более спокойную сферу — бывает. Особенно после серьёзных неприятностей. Но я помню, что многие мои друзья и знакомые отдали больше. Возможно, адвокатура станет для меня как раз такой спокойной областью. Я хотел бы совмещать общественную и юридическую деятельность, например, в резонансных делах. Но я буду очень избирательным адвокатом, откровенно плохих людей защищать не стану.

— Как сочетается твоя деятельность с личной жизнью?

— Нормально. У меня замечательная девушка, она очень меня поддерживает. Помогала даже при задержании напавшего на меня. Вызвала полицию, показала им место преступления, не растерялась.

— Это всё романтично, пока вы молоды. Что будет, когда появится семья, дети?

— Так далеко я пока не думаю.

— Почему всё-таки разошлись с «Правым сектором»?

— Организация перестала развиваться. Мне интересно идти дальше. У меня либеральные взгляды на экономическое развитие страны. Кроме случаев, когда речь идёт о госбезопасности.

— Как с концертом Райкина в Одессе?

— Это больше касалось культуры. Но в соответствии с нашим законодательством, мы должны были полностью прервать отношения с РФ после начала её агрессии. Закрыть границы. Ввести военное положение минимум на части территории страны. Тогда о выступлениях российских артистов и речи бы не шло. Но закон не был соблюден.

— Люди на Майдане в 2014 году тоже нарушили закон — и их не судили.

— Да. Но им официально объявили амнистию. Всё по закону.

«Почему не в АТО?»

— Ты активный сторонник легализации огнестрельного оружия и права на самооборону?

— Да. По статистике, основные орудия преступления — незарегистрированное оружие и простые ножи. Покушавшийся на меня дважды подумал бы, если бы знал, что я и другие прохожие можем быть вооружены. У него было незарегистрированное оружие. Выходит, что сейчас у нас есть вооруженный криминал и каста избранных с наградным огнестрельным оружием. Однажды меня была дискуссия с крупным полицейским чином. Он доказывал, что украинцы в достаточной безопасности: есть полиция, а ещё можно купить ружье и хранить его дома. Я спросил: а у вас есть огнестрельное оружие? Он ответил: да, наградное. И я говорю ему: раз у нас так хорошо с безопасностью, зачем оно вам?

— Какая на сегодня главная проблема Одессы?

— Труханов.

— А следующая за ней?

— Его заместители! Шучу. Проблем много. И архитектурная, и проблема прибрежной полосы, и незаконные застройки — весь комплекс. И проблема коллаборационизма. Потому что это не сепаратизм, не борьба за отделение Одессы. Многие одесситы сегодня фактически поддерживают агрессию России против своей страны. А местные власти охотно им потакают. Тут и срыв декоммунизации, и отсутствие поддержки украинского языка, и провокативные публикации в СМИ. Те же СМИ Голубова — чем они сейчас занимаются? Сеют по сути зёрна церковного и общего раздора.

— Ты сам — верующий?

— Да. Но не очень религиозный. Формально принадлежу к церкви Киевского патриархата. Но считаю, что любой храм одинаково хорош для общения с Богом. Кроме Московского патриархата, конечно!

— Тебя спрашивают, почему с таким патриотизмом ты до сих пор не в АТО?

— Часто. Объективно я сейчас не могу поехать туда, на мне три «подозрения». А в будущем я этого не исключаю. Этот вопрос, кстати, мне многие задавали, но ни разу — те, кто воевал. И я ездил на восток, но как волонтёр.

— На Майдане у тебя действительно было прозвище «Берия»? Откуда?

— Для меня это тоже было загадкой! Как-то появилось. Но продержалось оно недолго. Хотя сохранилось в статье обо мне в Википедии.

— Ты не сам писал эту статью о себе? Многие одесситы сейчас так делают.

— Нет, я туда ничего не писал, но видел. И это статья в украинской «Википедии», а что напишут про меня в российской версии — страшно даже представить…

Сколько может стоить Сергей Стерненко?

— Об одесских активистах говорят, что они берут деньги за свои акции. За те же срывы (или не срывы) концертов, к примеру. Доказательств нет, но это «все знают». Как с этим быть?

— Не давайте им денег. Про меня лично Ирина Билык месяц спустя после визита в Одессу вдруг заявила, что я брал деньги. На самом деле, они тогда сами звали меня войти в здание и «обсудить проблему», но я соглашался только публично, под камеры. Как раз во избежание таких обвинений. А предложения денежные были. И много. В какой-то момент я публично попросил не отвлекать меня этим. Потому что начинается со звонка, с фразы «это не телефонный разговор, надо встретиться», а потом долгие объяснения и уговоры… Надоело тратить на это своё время.

— Сколько стоит Сергей Стерненко? Желающие могут скинуться, чтобы ты уехал из страны навсегда?

— Нет, не могу даже сумму такую представить.

— Ты вообще можешь покидать страну сейчас?

— На мне три уголовных производства, но мера пресечения — «под личное обязательство». То есть я должен сообщать судье и прокурору об изменении места проживания. Да у меня и загранпаспорта нет, только планирую делать его, хочу попутешествовать. А по своим уголовным делам, когда пройду все инстанции, я однозначно буду обращаться в Европейский суд по правам человека. Многие действия полиции в отношении меня были незаконны. Хочу возместить моральный и физический ущерб, обелить свою репутацию.

Нас могут ждать страшные вещи…

— Всё ещё мечтаешь увидеть Одессу украиноязычным городом?

— Да, я за украинизацию. Но мягкую, постепенную. Не зря говорят, что где звучат русские песни и русский язык — там Россия. Но я требую работы чиновников, СМИ и обслуживания в заведениях — на украинском языке, как это гарантировано законом.

— Зачем бороться с бабушками? Кому они мешают со своими портретами Сталина и «русским миром»?

— Бабушки собираются не одни, а приводят с собой детей и внуков. Учат их выкрикивать те же лозунги под теми же портретами. А это новое поколение, это будущее.

— Думаешь о политической карьере?

— Соврал бы, ответив «нет». Но нет, пока не изменится законодательство. Нужны открытые списки, прозрачное финансирование партий, ограничение финансирования предвыборных кампаний, реальное наказание за нарушение избирательного законодательства, финансирование от государства. Сейчас это просто закрытый клуб по деньгам.

— Ты много говоришь о законности. Как относишься к поступку Мазура?

— Когда он разбил судейские машины топором? С одной стороны, это преступление. С другой — крик отчаяния. Не могу осуждать его. Мы видим, как судьи работают в режиме «телефонного права», отпускают откровенных террористов. Хотя это зачастую происходит из-за процессуальных ошибок прокуроров, из-за элементарной безграмотности. На суде, где мне выбирали меру пресечения, прокурор не постеснялся сказать: «У Стерненко активная позиция, он может повлиять на людей, поэтому его надо закрыть!». Пока закон не работает, люди будут искать другие пути. Если не реформировать эту систему, нас могут ждать гораздо более страшные вещи!

Читайте также: В Одессе начали уголовное производство по факту беспорядков, учиненных сторонниками Стерненко

Читайте и смотрите также: В Одессе протестовали против ареста Стерненко у Дюка и возле СИЗО (фото, видео)