«Черная жемчужина» на волнах Черного моря

Честно говоря, пираты Карибского моря были не очень сильны в вопросах вкуса. Назвать свой лучший галеон «Черной жемчужиной», а промышлять на нем где угодно, только не на Черном море (а ведь могла получиться безукоризненная цветовая гармония!). А получилась, извините за выражение, полная дольче габбана. Но о вкусах не спорят: еще недавно пиратами восторгался лорд Байрон, а сегодня газеты с ужасом пишут о сомалийских пиратах. Но, вспомнив их, мы вспомнили, что 31 октября международный День Черного моря и, главное, что наш город и наше море хорошо знакомы с людьми этой незаурядной профессии.
Родоначальники-молчальники
Еще А. С. Пушкин, будучи в Одессе, обратил внимание, что здесь в парадных гостиных не висят портреты предков? Неужели их не знают, а может, помалкивают?.. Все разъяснил местный поэт В. Туманский, с которым Пушкин водил дружбу в Одессе:
— Саша, не удивляйся, но многие родоначальники местной знати — пираты, корсары, в лучшем случае контрабандисты. В то или иное время не нужда заставила их покинуть родину, а правосудие, которое за ними охотилось. Ежели дельно разобраться, то многие из господ Рено, Ралли или Сикар скрываются от правосудия и по сей день. Так что, лучше уж не копайся в семейных архивах — длинный нос укоротят.
Эти откровения шокировали. Верилось и не верилось. Сверкая белками глаз на смуглом лице, Пушкин становился вдруг серьезен:
— Сознайся, Туманский, ты ведь всё это придумал? Наверняка эти одесские парвеню — бывшие лавочники, повара, а то еще хуже — камердинеры.
— Кто из нас двоих прав, мы никогда не узнаем. Но ежели кто и придумал нашим негоциантам их каторжное прошлое, так то они сами. Таинственный ореол — лучшая слава в их деле.
Нет, не придуманными, а похожими на реальные были пиратские биографии новых одесситов.
Флибустьер всем ребятам пример
Одесса с первых же дней своего существования имела тягу к торговле. Соответственно торговля, то есть деловой мир, имел тягу к Одессе. Торговые суда без лоций и компасов исключительно шестым чувством унюхивали направление на Одессу. Стоит ли удивляться, что седьмым чувством направление на те торговые суда унюхивали пираты.
Тут кое-что надо бы уточнить. Многие полагают, что пират — это профессия. Ничего подобного, это зов сердца, как любовь. И если уж любовь нечаянно нагрянет, особенно любовь к чужому добру, то приходится выбирать профессию на всю оставшуюся до виселицы жизнь, решать, кем быть — буканиром, корсаром, флибустьером, джекером или капером. Последняя профессия была особенно почётна, ибо предполагала грабёж с официального благословения властей.
Не секрет, что разрешение на грабеж, в виде специального диплома, выдавала даже английская королева (прямо как ректор какого-нибудь нынешнего юридического учебного заведения). В дипломе рекомендовалось придерживаться принципа корпоративности (ну, точно как в означенном учебном заведении) и грабить исключительно иностранцев для нанесения вреда потенциальному противнику. Но кто во время абордажа проверяет паспорта! Под горячую руку попадали и свои. Потом очень перед ними извинялись. Особенно английская королева, клятвенно обещая:
— Сэр, первый же корабль, который мои орлы захватят, они отдадут вам. Останетесь довольны. Они у меня просто помешаны на чистоте — вычистят корабль вплоть до трюмов и отдадут.
Что тут скажешь: англичане таки истинные джентльмены. Но разве в Одессе меньше было джентльменов? Одесские судовладельцы, набирая на свои корабли бедовую команду, ненароком заглядывали в канцелярию градоначальника, то есть дюка де Ришелье, и предлагали:
— Наполеон идет войной на Россию. Осип Эммануилович, черканите разрешение топить французские суда. Не для себя просим, в смысле, не только для себя — за Россию обидно.
— А если они вас потопят? — ещё не сильно разбираясь в русских реалиях, интересовался Ришелье.
— А нас за что?!
И бумагу, разрешающую грабить французов, француз Ришелье таки подписывал — больно уж не любил внук маршала корсиканского лейтенантишку Наполеона.
Танки по дешевке
Такая политика многих бедных одесских предпринимателей надоумила, как поставить свое дело. Они предоставляли суда, амуницию и вооружение джентльменам удачи, и с их помощью из бедных предпринимателей через годик становились очень даже богатыми. Союз джентльменов удачи и удачливых джентльменов процветал в Одессе. В воспоминаниях тогдашних одесситов отмечается, что оба сорта джентльменов жили, не скрываясь, и очень дружно. Даже в городском театре соседние ложи держали какой-нибудь капитан Барбуни, прожжённый пират, и негоциант Ризнич, прожженный предприниматель.
К слову, профессия корсара была не такой уж сладкой, ибо была связана с постоянным риском, потому что всегда существовала опасность, что захваченный товар не удастся сбыть. Обычно награбленное сдавали в припортовых кабаках и тавернах Одессы. Слава Богу, тамошние хозяева да и заглядывающие к ним посетители-толстосумы были не звери, а заодно и не дураки — брали не глядя, в смысле, закрывали глаза на то, что добро краденное. Но, конечно, и у пиратов случались промашки. Тут на ум сразу приходит аналогия с современными сомалийскими пиратами. Ну, прихватили судно с тридцатью танками. А куда с танками бежать, в какой кабак?! Хозяин кабака прямо говорит:
— Нет, братва, у меня уже один танк имеется, у входа стоит, это чтобы налоговая полиция на пушечный выстрел не подходила. Вы с вашим товаром лучше на Привоз идите. Может, фермеры купят. Они нынче на танках за вредителями гоняются. В смысле, за главами райадминистраций — тех, кроме как танком, ничем не проймешь.
Короче, легкой назвать пиратскую жизнь язык не поворачивается, потому как еще в ХІХ веке судовладельцы придумали нанимать для охраны своего добра военные суда, когда плыли с товаром через Средиземное море. Так что с пиратами нередко разыгрывались нешуточные сражения. В этой связи поведаем вам одну малоизвестную, но любопытную историю, ибо однажды в подобной баталии участвовала даже графиня Воронцова (черт, где-то кавычки запропастились). «Графиня Воронцова» — так звалось головное судно конвоя. А головным командором на «Графине» был некий Иосиф (а по правде, Джузеппе) Силич.
Служба спасения капиталов
Так вот, только караван отплыл из Ливорно, смотрят, а на горизонте удалая пиратская бригантина кого-то преследует. Присмотрелись: не «кого-то», а очень даже богатое судно «Иль Велоче», плывущее в Одессу. Тут «Графиня Воронцова» стала догонять, не в смысле соображать, а настигать эту парочку. Смотрят, а пираты уже «призовую» команду на «Иль Велоче» высаживают (это тех, кто без приза и сюрприза после абордажа не возвращаются). И, главное, вооружены до зубов, потому что сабли у пиратов в зубах, видать, чтобы руки были свободны, когда призовые деньги будут считать.
Силич прямо вскипел. Собрал своих орлов и поставил вопрос ребром:
— Я не понял, а мы чего ждем! На наших глазах у людей добро отбирают и даже уже пересчитывают. У нас что же, никто считать не умеет?!
По блеску в глазах стало ясно, что чужие деньги считать умеет каждый. Дали по пиратам залп картечью. Картечь вещь действенная — паруса вмиг дырками покрылись, будто моль поела. Но пираты — не моль, сразу смекнули, что дело пахнет нафталином, и наутек.
Силич лично на «Иль Велоче» поднялся, и чуть краснея, поинтересовался:
— Спасателя капиталов вызывали?.. Ну, раз вызывали, будем спасенную наличность пересчитывать и в качестве вещественного доказательства к нам на «Графиню Воронцову» переносить.
И тогда самый юный юнга, краснея и заикаясь, его спросил:
— Дядечка Силич, так чем же мы лучше тех пиратов?
Но мудр был Иосиф (а по правде, Джузеппе) Силич, разъяснил юнге:
— Мальчик, пираты деньги отбирают, а мы помогаем их вложить в надежное место — в наш трюм.
Мудр был защитник капиталов, ну, прямо как наши кредитные общества. И что интересно: вроде бы у него и тех кредитных обществ профили разные, да анфас так похож — чистые пираты.
Финал той давней леденящей душу стычки с пиратами таков. По представлению графа М.С. Воронцова шкипера Силича за избавление от пиратов представили к звезде на Владимирской ленте. А графиня Е.К. Воронцова за умелые действия на графине Воронцовой (черт, опять где-то кавычки запропастились!) позволила герою облобызать графскую ручку, щечку и еще одну штучку, ну, это когда Воронцов опрометчиво их наедине оставил.
Боевой шкипер был почти счастлив. Почему «почти»? Увы, деньги с «Иль Велоче» пришлось занести в канцелярию Воронцова. Ничего удивительного: кроме морских пиратов были ещё сухопутные. Но об этом как-нибудь в другой раз.

Валентин Крапива