«Одесская жизнь» продолжает публиковать истории тех, кому волею судьбы «посчастливилось» пережить «русский мир». На этот раз свою историю побега от окупантов, рассказала нам жена пастора из Геническа — Инна.
Знакомство
Меня зовут Инна, мне 26 лет и я жена пастора. Мы с супругом жили в курортном городке Геническ и до войны занимались богослужением, помогали людям, поддерживали их. Параллельно со службой я работала над развитием социальных сетей. И тогда многие клиенты у меня были из России. Когда началась война и мы поняли, что находимся в оккупации, каждый день просыпались с одной мыслью, что вот-вот нас освободят. Но этого не происходило…
В Геническе под оккупацией мы прожили два месяца. Честно сказать, до того, как мы выехали на подконтрольную Украине территорию, считали, что у нас все нормально — было спокойно и не стреляли. Но, когда мы покинули наш дом, тогда я поняла под каким давлением мы жили. Одно дело, когда ты понимаешь, что за тебя воюют, что твою территорию отстаивают военные! А другое дело, когда ты один на один с ЧУЖИМИ, когда ТВОИХ нет, когда тебя ОСТАВИЛИ: в городе не было ни руководства, ни полиции, ни ВСУ, ни прокуратуры, только российские солдаты с этой буквой «z». Было очень тяжело… Особенно, когда ты идешь по городу и ОНИ мимо проезжают.
Все украинское стало «русским»
Еда закончить уже на пятый день войны, практически все магазины закрылись или просто раздали оставшиеся продукты местным. Цены очень выросли: сахар — 70 гривен, гречка — 120 гривен, бензин — 70 гривен, подгузники детские вместо 245 гривен — 1000 гривен. У людей не было возможности хоть что-то купить — банковские карты не принимали, терминалы не работали, часами стояли в очереди у банкоматов. На несколько дней пропадали мобильная связь и интернет. Кстати, именно в очередях за продуктами люди делились между собой новостями. Чтобы как-то разбавить свой досуг, мы даже купили настольные игр и приглашали к себе в гости.
В итоге все украинское — флаги, символика, вывески, торговые марки — стало русским. У людей насильно забирали машины, клеили на них буквы «z», а по городу ездили танки. Мы уже настолько свыклись с положением в оккупации, что и не думали выезжать. Но потом в один в один миг все изменилось, спасибо Господу, мы стали думать о том, как выехать. На то время русские солдаты ходили по Геническу и предлагали перейти на их сторону: «Если вы будете играть по нашим правилам, а вы будете играть, все у вас будет хорошо. Иначе мы будем вас вывозить и вызывать мужчин призывного возраста на «службу».
Попытка не пытка
Вообще, из Геническа практически все местные выехали. Обычно в летний сезон в городе очень много людей, сейчас там практически никого нет. Мы решили выехать из оккупации 17 апреля. Сначала думали ехать через Мелитополь, но 18 апреля город закрыли. В итоге решили выезжать через Херсон. На это у нас ушло два дня: сначала мы доехали до Херсона через 19 блокпостов, где переночевали, и уже утром поехали в сторону украинской территории. Еще одна проблема: на тот момент наша машина была на ремонте в разобранном виде, и перед выездом мы попросили механика собрать ее как она есть. Также российские солдаты отбирали машину, если имя и фамилия в техпаспорте не совпадали с водительскими правами. Я лично видела, как многие люди переходили на велосипеды.
Нормальной жизни не будет
Когда начали собирать вещи, сразу возник вопрос: «Что с собой брать? Что будет самым необходимым?». Было ощущение, что мы не вернемся. Потом нам позвонили и предупредили, если у людей много вещей их возвращают назад. Поэтому половину наших вещей пришлось отдать соседям, и тем кто в этом нуждался. Даже новый пылесос, за который мы недавно оплатили кредит. Сейчас ты понимаешь, что часть вещей можно было взять с собой, но тогда ты закрыл на них глаза, потому что у тебя было ощущение, что нормальной жизни не будет. Я бы посоветовала брать с собой все, что вам дорого и ценно, даже если вам кажется, что они не нужны.
Откровение
На блок постах, чтобы не провоцировать оккупантов, мы договорились разговаривать по-русски. С нами должен был ехать друг Олег с Винницкой области, который говорил на «суржике», но он боялся. Помню, как мы подъехали на первой блокпост:
— Откуда едите? — спрашивает моего мужа один из оккупантов.
— Та їдемо тут зі служіння? — отвечает он.
— Откройте багажник! — потребовал солдат.
— Да без питань! — иронично ответил муж, словно приглашает оккупанта в гости.
Оказалось, что мой муж забыл о нашем плане и отвечал на украинском языке, как и в обычной жизни. Слава Богу оккупанты нормально отреагировали и пропустили нас. Ну, а мы над этим только посмеялись. Так мы успокоили Олега и из собственного опыта рассказали, что русские против украинского языка ничего не имеют. Когда мы проезжали следующий блокпост, муж упомянул, что он пастор и мы из церкви. И тогда один мужчина, который стоял на посту, захотел со мной поговорить. Он открыл дверь нашей машины и показал мне спрятанный в груди «Отче наш», на что я ответила:
— Да, правильно, молитесь и Бог услышит вас!
— Меня Бог не услышит, я с оружием…
— Бог знает ваше сердце, это ваш выбор или ваша работа.
— Это не мой выбор, это не моя работа, я здесь не по свой воле…
Рядом с солдатом находились осознанные в военной форме мужчины 35-40 лет, которые принудительно пришли на нашу территорию: «Шаг вправо, шаг влево и расстрел!», — так они прокомментировали свое положение. На следующем контроле, нам попался молодой солдат «под чем-то». Он посмотрел в мою сторону, прислонил два пальца себе ко лбу и сделал «выстрел» в голову. В его глазах я увидела злость. И тогда я поняла, что среди оккупантов есть разные люди: те, кто здесь не по свой воли, и те, кто просто играет в войнушку… Следующие блокпосты, а их было 29, мы проехали спокойно, хотя на одном спросили почему техпаспорт машины не записан на имя мужа. Тогда он объяснил, что машина с ремонта и нас пропустили, даже поздравили с каким-то праздником. Но вот перед нами была машина с парнями, которых полностью обыскали. Еще нам повезло, что был дождь, на блокпостах не проверяли в дождь.
Большой опыт
По пути к спасению мы видели очень много сгоревшей и разбитой техники: фуры, военные и гражданские автомобили. Полицейские блокпосты просто были уничтожены. Ты смотришь, а тебе страшно. Это не сравнить с тем, что изображено на фото. Это остается в памяти навсегда. И когда на очередном блокпосте я увидела украинский флаг, то у меня пошли слезы. За два месяца в оккупации его все время хотелось видеть, но его нигде не было. Через несколько дней, как мы выехали, Херсонскую область закрыли. Сейчас мы с мужем находимся в Одесской области и когда я захожу в супермаркет и понимаю, что тут есть продукты и лекарства, а там откуда я этого нет, и людям приходится выживать в буквальном смысле. Эта война очень сильно нас поменяла — мы выросли, мы стали лучше как люди.
Подготовила Анастасия ЕПУРЬ
Читайте также:
Оккупированный Геническ: Ленин, медузы, предательство и дефицит
Оккупированный Мариуполь: фильтрационные центры и смертная казнь
Мы оккупированы, но не сломлены: история молодой матери из Херсона Веры
