14 октября мы отметили праздник Покрова Пресвятой Богородицы, считающейся покровительницей всех защитников и защитниц Украины. Мы побеседовали с военным капелланом Василием Вирозубом, настоятелем одесского Свято-Троицкого храма Православной церкви Украины, который провел более двух месяцев в плену и лично познакомился с принципами «русского мира».
Пан Василий рассказал нам о нелегкой службе военного капеллана, поделился мыслями, как на передовой вера объединяет и помогает нашим защитникам преодолеть страх.
Не только духовное лицо, но и побратим
— Пан Василий, как вы стали военным капелланом — по личному желанию или по назначению?
— В моем случае все началось очень просто — по воле Божией, в то время, когда начался Майдан, и наши дети вышли за европейскую дружбу, чтобы войти в Европу. Это был такой детский позыв. Я тогда понимал, что это не могло быть быстро. И когда Янукович позволил себе избить наших детей, мы тоже вышли на Майдан. Ибо никто не имеет права избивать наших детей. После этого начался Крым, Луганск, Донецк. Мы знаем, что армия была голая и босая, и нужно было помогать армии. Ибо там, где твой приход, там, где твои люди, там ты и нужен как священник. Оттуда началась и волонтерская деятельность, нам нужно было довезти простые вещи нашим военным — начиная от носков и заканчивая термобельем. Вот тогда и стало понятно, что нужно не только одеть солдата, но и обогреть его духовно. Так и началась такая работа.
Кстати, и такого слова как «капелланство» не было в 2015 году. Был просто священник, который приходил и исповедовал или причащал наших солдат. Оттуда и пошла сама идея создания капелланства в Украине. У нас были уже и сторонники, и друзья-товарищи, которые ездили и начинали эту работу как капелланы.
— Какие функции выполняет военный капеллан?
— Он выполняет те же функции, что и священник прихода. Но на передовой вот этот священник, вот этот капеллан он друг, товарищ, побратим, советчик, иногда отец, иногда строгий дедушка. Это священник, это духовный окормитель. Капеллан должен быть прежде всего другом и товарищем, и, само собой, духовным опекуном. Главное, чтобы у солдата на сердце было спокойно. Чтобы он понимал: Бог рядом, а капеллан – проводник.
Перед угрозой смерти вопрос, какой ты веры, теряет смысл
— С какими просьбами к вам чаще всего обращаются защитники? Что на фронте им нужно больше всего?
— Больше всего на передовой людям нужна Божья опека, ощущение того, что Бог тебя не покидает, как бы страшно ни было. Даже когда тупик, ты знаешь, что всегда Бог с тобой. Я недавно услышал, что капеллан, находящийся на передовой, дает стартовый толчок – как прыгуну, прыгающему в высоту или в длину. Он как раз и есть тот толчок – для веры и для внутреннего стержня. А там уже на задний план отступает и ужас, потому что ты с Богом. Я бы где-то так описал, хотя это словами не опишешь. Мне довелось быть в плену, и я был с нашими солдатами, с нашими детьми, которым по 22-25 лет. В глазах нашего солдата не было страха. Мне было страшно, но я не мог показать страх перед этим ребенком. И мы вместе становились к молитве, и друг друга поддерживали. У нас была такая взаимодуховная поддержка, которая и изливалась в эту молитву. Это сложно рассказать словами, это нужно ощутить. Это ощущение, эта отвага начинается с веры, что Бог с тобой, а дальше просто ничего не имеет значения – ни выстрелы, ни взрывы, когда Бог с тобой.
— Как быть, если на фронте находятся военнослужащие разных вероисповеданий?
— Когда мы начинали строить эту структуру, вопрос так и стоял: как? В армии есть иудеи, мусульмане, протестанты. Даже это было удивительно русскому солдату, когда мы были в плену. Со мной было еще два протестантских священника, и когда мы начинали молиться, для них (россиян — ред.) это было удивительно: как это вы молитесь вместе, вы должны ссориться, друг друга не любить. Мы говорили: с нами Бог, он един, и неважно, что для мусульман, для христиан, для иудеев. Мы молимся к Богу единому, мы молимся об Украине. И Украина у нас одна, и войско у нас одно. Нас молита объединяет, а не разделяет. И это объединение будет сейчас выражено в украинском народе. И здесь нет религий, конфессий, есть единственное — Бог и Украина. Каждая религия призывает к любви, а не к вражде. Ты стоишь на передовой, перед угрозой смерти, потому что в любую минуту может прилететь, может пуля тебя убить. И здесь вопрос, какой ты конфессии, какой веры, отходит на такой задний план, потому что в нем просто нет смысла. Есть Бог, есть твоя вечность, есть семья, те, за кого ты борешься, Украина. Такие же призывы когда-то были и в нашем казачестве – Бог и Украина. И теперь во время войны мы снова понимаем, насколько это важно и насколько это необходимо. Мы почувствовали, что нам это очень необходимо.
Ярость и ненависть нужны только в бою
— Имеет капеллан своего духовного наставника, который помогает избавиться от психологической травмы, с которой можно было бы поговорить, получить совет?
— Нет, у нас нет времени для своей, так сказать, реабилитации, нет такой возможности. Я бы сказал так: мы победим, а потом будем реабилитироваться, лечиться. В первую очередь сейчас это победа, а дальше будем лечить тело и психику. У нас будет большая проблема после войны — станет появляться много посттравм, много людей искалеченных и телом, и душой, потому что с войны очень много ребят приходит искалеченных, без рук, без ног. Но есть еще такое увечье, как душевное, психологическое увечье. Мы будем лечить их, возможно, не один год, не один десяток лет. Мы должны готовиться к этому, понимать, что это будет. Ибо люди приходят с войны сломанными, выгоревшими, потому что видели смерть, убийство, все ужасы войны. Это уже потом будем лечить.
— Как вы думаете, нам нужно бороться с чувством ненависти?
— Обязательно. Чувство ненависти съедает не того человека, которого вы ненавидите в данный момент, а вас самих. И мы говорим сейчас о россии, о стране-агрессоре. Еще в Библии написано: прощайте врагам вашим, а отмщение от Бога. Это не потому, что мы должны быть хорошими перед врагом или перед своим обидчиком. Нет. Это для того, чтобы эта ненависть, эта ярость не съедала ваш внутренний мир, чистоту духовную. Вот почему сказано: простите врагам вашим. Мы ни в коем случае не должны этого забыть. Должно быть записано на большой гранитной стене — что сделала с нами россия, как она зашла, как она уничтожала украинцев. Чтобы об этом помнило не одно поколение. Мы должны помнить, но ненавидеть мы не должны. Ярость и ненависть нужны только в бою.
Читайте также:
