Решения областной власти по переименованию одесских улиц не имеют прозрачности и взвешенности – историк Александр Бабич (видео)

В интервью мы разбираемся в таких вопросах:

• Какие есть пробелы в законе «Об осуждении и запрете пропаганды российской имперской политики в Украине и деколонизации топонимии»?
• Как быстрые решения могут изменить историю Одессы?
• В чем “провинились” Бабель, Жванецкий, Паустовский, Олеша?
• Почему многие одесситы не готовы воспринимать такие изменения?
• Насколько правильным является переименование одесских улиц? 
• Как повлияет переименование на туристическую привлекательность Одессы? 
• Могут ли вернуть «старые» названия одесских улиц?

– Александр, вы остаетесь членом городской историко-топонимической комиссии. Результаты ее работы по изменению топонимов не удалось согласовать. Каково лично ваше мнение о масштабном переименовании одесских улиц, которое было утверждено на областном уровне?

– Мне было непривычно увидеть там имена князей Киевской Руси. Мы старались не делать таких формальных переименований, просто потому, что они не имеют никакого отношения к истории Одессы. Мне было интересно увидеть фамилии наших погибших военных, но я хотел понимать логику, какие фамилии были отобраны, и почему именно они, а не остальные. Возможно, я был удивлен некоторыми переименованиями, например, почему мы лишились улицы Коблевской. Нам почему-то не угодил Томас Кобле, но при этом у нас остаются улицы Ришелье и Ланжерона, его непосредственных начальников. Таким образом, я хотел бы понять логику, почему мы лишаемся улицы Княжеской, но вводим улицы князей Киевской Руси. То есть существуют  какие-то вещи, которые для меня не были логичными, поэтому они вызвали вопросы.

Читайте также: На какой улице жить будем: можно ли на скорую руку изменить прошлое

– В чем вы видите самую большую проблему переименования? 

– Закон прописан достаточно некорректно. То есть, с одной стороны, мы должны избавиться от всех военных руководителей высокого чина Российской империи, Советского Союза, Российской Федерации, Московского княжества, так написано в законе. Никто не говорит, что это руководители высшего чина. Это от майора или генерала-майора? И тогда уже не понятно, условный Котляревский, который был майором Российской императорской армии, он подпадает под норму закона или нет? При этом есть такая фраза: «кроме тех, кто боролся с нацизмом». Условно Малиновский, он был в Одессе, родился в Одессе, имел насыщенную военную биографию и блестяще освободил Одессу от немецко-румынских войск в 1944 году, как руководитель третьего Украинского фронта. Но потом он стал маршалом Советского Союза и даже министром обороны Советского Союза. С одной стороны он Руководитель высшего регламента – маршал и министр. Но при этом он боролся с нацизмом и освободил наше место. Мы же не поддерживаем идею, что место должно было остаться под нацистской властью? То же самое с генералом Петровым, блестящим организатором обороны Одессы 1941 года, именно из-за которой Одесса продержалась 73 дня. И при этом он в период гражданской войны и освободительной борьбы руководил подразделением, которое боролось с войсками Украинской центральной армии. То есть с одной стороны, он подпадает под норму закона, с другой – нет.

– На процедуру переименования было выделено по три месяца, сначала городскому совету, потом областному. Историко-топонимическая комиссия области состояла из ученых, историков, общественных деятелей. По вашему мнению, почему они не обошли неоднозначные топонимы? И кто может нести ответственность за принятые решения, которые разделили горожан на сторонников и противников изменений?

– Какая была логика, какие принципы они использовали, я не знаю. Я могу говорить исключительно о логике и принципах, которые были разработаны в Одессе, в местной топонимической комиссии. К сожалению, эти принципы проговаривали только отдельные члены историко-топонимической комиссии. Их не проговорил ни Труханов, ни руководство историко-топонимической комиссии. И от этого возникла проблема. Труханов очень медленно принимал решения, даже не Труханов, а местные депутаты, которыми он руководит. Мы понимаем, что у него до сих пор есть, извините, контрольный пакет голосов в городском совете. И они дотянули ситуацию до того, что глава областной военной администрации принял такое административное решение, которое так не понравилось горожанам. То есть в этом случае я обвиняю и городскую власть, и потом уже очень быстрые решения областной власти, которые действительно не имели необходимой прозрачности и взвешенности.

– Сотрудничали ли городская и областная историко-топонимические комиссии и чем отличались ваши позиции?

– Наши наработки они не использовали. Мы как раз оставляли названия генералов. Они были как большой резерв, потому что мы понимали, что это большие улицы, Малиновского, Петрова, Говорова. Это большие улицы, которые будут интересны именно для того, чтобы именно их переименовали на имена погибших наших героев этой войны. Но нам хотелось бы понимать, по какому принципу мы будем выбирать фамилии погибших героев. У нас на сегодня есть 2130 топонимов на городской карте. У нас на сегодня есть, насколько я знаю, около 3000 погибших одесситов. Если каждый брат, вдова, мама погибшего напишут заявление в историко-топонимическую комиссию или главе военной администрации, то это решение, скорее всего, будет рассмотрено положительно. Он погиб на войне, он герой. Но мы понимаем, что невозможно переименовывать все улицы города исключительно в честь событий или героев этой войны. Это будет не очень разумно.

– По вашему мнению, что именно больше всего возмутило одесситов в переименовании?

– Большинству одесситов, к сожалению, безразлично, что произошло. Будем откровенны, 70-80 процентов одесситов даже не знают, что это распоряжение было подписано. Мы говорим об активных людях, которые занимаются какими-то политическими процессами в армии и в стране. Вот они обратили на это внимание. И, к сожалению, почему-то оказалась достаточно глубокая пропасть между теми, кто условно против того, что в Одессе останется Бабель, Паустовский, Олеша, и теми, кто говорил, что мы наконец-то убрали советских писателей. Вот здесь есть проблема. Мое окружение, мои друзья, они любят Бабеля и считают его мировым классиком и гением литературы. И они не против того, чтобы в Одессе появилась улица Иванова, которая как раз должна заменить Бабеля. Одесса может позволить себе существование и улицы Бабеля, и улицы Караванского. И здесь именно конфликт абсолютно искусственный. Его кому-то надо было еще больше разжечь, при том, что надо было просто сесть и провести какую-то экспертную оценку, можем ли мы считать Ильфа и Петрова такими писателями, которые были против Украины. Да, Бабель написал «Конармию», и это можно считать глорификацией этой захватнической советской политики. Но мы знаем, что Бабеля ненавидели Ворошилов и Буденный. Буденный написал «сволочь» на обложке этой книги о его армии. И Бабель был расстрелян именно за свою литературную деятельность тем самым НКВД, который посадил потом Караванского и продержал его 30 лет в лагерях. Поэтому здесь надо быть очень осторожным. У нас не будет нового Бабеля. А если лишить Одессу ее литературного прошлого – мы лишим наш город ярких красок.

– Как масштабные переименования могут повлиять на туризм в Одессе? Есть ли уже сейчас разбег между прошлыми и нынешними предпочтениями, потому что раньше больше всего хотели посмотреть на криминальную и литературную Одессу?

– Турист точно не поедет на улицу Ильфа и Петрова. Там нет туристического маршрута. И турист не поедет на улицу Бабеля. Но уже от самого туриста зависит, приедет ли он в город Бабеля и одесских рассказов. Мы понимаем, что действительно большинство этих советских писателей уже не читает современная молодежь, по ним не будут ставить фильмы и на них не будут ехать. Это тоже естественно и нормально. И будут ли они ехать на фамилии украинских писателей, которые будут у нас появляться, будет зависеть, в первую очередь, от украинских писателей, от украинских издателей и от школьной программы. Маршруты будут безусловно меняться. Уже сейчас маршрут по “украинской Одессе”  популярнее, чем “литературная Одесса”, которая была до этого. И на Пушкина идут уже меньше, чем идут на Лесю Украинку. И хотят посмотреть, где жила Леся Украинка в 100 раз больше, чем 5-10 лет назад. Это также нормально. И что касается криминальной Одессы, хвала Богу, эта экскурсия уже ушла из топа. Наш проект «Odesa Decolonization» делает исследование одесского мифа. Они доказывают, что Мишку Япончика спокойно может заменить, например, фигура Леси Украинки. Караванский сам по себе имел настолько яркую биографию, что он спокойно вытеснит Котовского. Это тоже абсолютно естественно. И мы в этом процессе, и нужно это воспринимать.

Полное интервью с Александром Бабичем, где есть исторические примеры и детальные пояснения смотрите на нашем YouTube-канале.