У многих одесских песен есть не только свои авторы, но и герои — известные исторические личности. А феномен музыкальной культуры нашего города в том, что поют эти песни не только в одесских дворах, но и включают в свой репертуар серьезные музыканты многих стран.
«Одесская жизнь» разбиралась в истории создания популярных одесских песен.
«Мурка»: чекистка и бандиты
Несмотря на то что эту песню всегда считали чуть ли не гимном преступного мира, ее первый вариант никакого отношения к криминалу не имел. Это был жестокий романс — мелодраматическая песня с трагическим концом, который печатали даже на страницах уважаемых песенников. События, о которых идет речь в песне, были реальными и происходили в Одессе в 1918-1922 годах. Считается, что прообразом Мурки была знаменитая Маруся Климова. О том, кем она была — предводительницей банды или секретным сотрудником ЧК, до сих пор идут споры. По самой известной легенде, одесские чекисты готовили операцию, чтобы устранить уголовного авторитета по кличке Бриллиант, и для этого внедрили в его банду Климову. Но Маруся совершила ошибку: однажды авторитет увидел как она любезничала с его врагом — бандитом Червенем, и заподозрил ее в предательстве. В песне Маруся погибает, а вот в жизни после провала операции она исчезла и о ее судьбе ничего не известно.
Появилась «Мурка» в 1920-х годах, во время небывалого разгула бандитизма в стране. Слова к песне написал одессит, журналист, поэт-песенник, киносценарист и эстрадный драматург Яков Ядов, у которого события, связанные с Климовой, были еще свежи в памяти. А вот по поводу автора музыки уже много лет идут споры. Одни утверждают, что ее написал какой-то неизвестный композитор, другие — что ее автором был сам «король танго», латвийский композитор Оскар Строк. Сначала «Мурку» исполняли в кафешантанах и ресторанах, и только через несколько лет она приобрела популярность в криминальном мире. Сегодня эта песня в ее классическом варианте входит в репертуар хора Турецкого, она также переведена на иврит, украинский и даже латынь.
«Лимончики» популяризировал Утесов
В 1920-х годах одесситы Яков Ядов и известный куплетист Лев Зингерталь написали песню со странным названием «Лимончики». Впрочем, тогда это название странным не казалось — во времена нэпа деньги стремительно обесценивались, и счет шел не на рубли, а на миллионы, которые в народе прозвали «лимонами». Песня одесситам понравилась и быстро стала обрастать новыми куплетами, превратившись в истинно народную. В каждом из куплетов упоминалось какое-нибудь еврейское имя и рассказывалось о злоключениях его обладателя. Затем звучал припев, в котором дело неизменно происходило у Сары на балкончике, где росли лимончики. В стране тогда не было куплетиста, который бы не исполнял эту песню, и злачного заведения, в котором бы она не звучала.
После отмены нэпа о «Лимончиках» стали забывать, и «второе дыхание» песня получила благодаря Утесову. Сначала он пел ее со своим «Теа-джазом», а потом записал на пластинку вместе с другими одесскими песнями. Подобная музыка во времена борьбы с «легким жанром» не приветствовалась, но Утесову каким-то чудом удалось получить разрешение на запись пластинки. Леонид Осипович не решился исполнить «одесский» вариант «Лимончиков», поэтому поэт Лебедев-Кумач переписал для него большую часть текста.
Ранее мы рассказывали о том, как обучали одесских детей в ХІХ веке и какой тогда была система образования.
«Наш аицын паровоз»
Пожалуй, мелодия песни «Семь-сорок» самая узнаваемая не только в Одессе, но и на территории всей страны. Впервые эта разновидность еврейского танца фрейлехс была записана на пластинку в 1903 году «Собственным оркестром общества Зонофон». Тогда она еще не имела собственного названия и была представлена как разновидность традиционной музыки, которую в позапрошлом веке часто играли на вокзалах уличные музыканты. Незадолго до революции у музыки появилось название — «Семь-сорок», а вот когда появились слова, точно установить не удалось. Однако большинством авторитетных голосов автором слов признан поэт и музыкант Рудольф Фукс.
По одной из версий, в песне описан предполагаемый визит в Одессу основопожника политического сионизма, журналиста и юриста Теодора Герцля. Поклонники ожидали его приезда на поезде, который прибывал в город в 7.40, однако визит не состоялся.
По другой версии, речь идет о трамвае на паровозной тяге, который стал ходить по городу еще в конце XIX века. Как доказательство сторонники этой версии приводят слова из песни: «Фонтаны и Пересыпь ждут его к себе на двор», которые описывают порядок строительства линий трамвая.
Есть и еще одна забавная версия, которая также имеет право на существование. У иудеев есть веселый праздник с песнями и танцами, который называется «симхат тора», что очень созвучно русскому словосочетанию «семь-сорок». Кстати говоря, в тексте песни есть странное словосочетание «аицын паровоз», незнакомое даже многим коренным одесситам. Как утверждает словарь идиша, дословный перевод этой фразы звучит как «жар в паровозе», что соответствует русскому выражению «открыть Америку через форточку», то есть сообщить новость, о которой все знают.
Популярностью песня обязана губернатору
О песне «Семь-сорок» существует легенда, больше похожая на анекдот. Дело было в начале XIX века. Одесский губернатор пригласил музыкантов, чтобы проводить поезд, на котором уезжала его любовница, но они безнадежно опоздали. И тогда разъяренный губернатор приказал им целый год являться на вокзал ранним утром и играть музыку, которая предназначалась для его дамы сердца. Этим распоряжением, сам того не ведая, губернатор сделал песню «Семь-сорок» невероятно популярной в Одессе.
Песня «Ах, Одесса» спасла своего автора
Композитор Модест Табачников родился в Одессе, окончил дирижерский факультет Одесского музыкально-театрального института, написал несколько оперетт, музыку к кинофильмам и более 200 песен. Одной из них стала «Ах, Одесса».
Однажды весной 1936 года Модест Табачников зашел в ресторан гостиницы «Лондонская», где работали его друзья-музыканты. Ему пришлось ждать окончания вечера, и он, сидя за столиком, от нечего делать стал набрасывать на салфетке ноты. Когда друзья освободились, Табачников показал им свое сочинение, и музыканты стали тихонько наигрывать мелодию. И вдруг кто-то из них запел: «Ах, Одесса, жемчужина у моря…». Слова понравились, и свои варианты стали предлагать все, кто был рядом. Вскоре строки сложились в песню. Немного позже текст подправили и появился тот вариант песни, который мы знаем сегодня.
Однако эта история вскоре получила продолжение. Через несколько месяцев осенним вечером Табачников прогуливался по Пушкинской. Буквально через три десятка метров от дома его встретили несколько подозрительных личностей весьма специфической внешности, которые разговаривали так, что хотелось тут же отдать им все, что они просили. Табачникову предложили расстаться с новым очень недешевым пальто, и композитор решил, что лучше уж отдать бандитам предмет одежды, чем жизнь, стал раздеваться. В этот момент из его кармана выпала бумажка с нотами к песне «Ах, Одесса…». Личности заинтересовались, что делает эта бумажка в его кармане, и когда Табачников скромно сообщил, что он написал эту песню, ему тут же все вернули и даже извинились.
«Мясоедовская улица моя…»
По одной версии, «Мясоедовская» была написана в 1960-е годы поэтом Морисом Бунимовичем, инженером одного из одесских научно-исследовательских институтов. По другой — песню сочинил музыкант Михаил Блехман, который рассказывал, что написал текст и приспособил к нему мелодию песни «Парамела». Однако оба кандидата в авторы утверждали, что написали ее прямо в одесском ресторане «Тополь» для местного оркестра, совместно с музыкантами, за бокалом алиготе.
Ранее мы рассказывали о Дне одесской космонавтики: как Одесса в космос летала.
