Как в Одессе крепость ликвидировали
С тех пор, как Иосиф Дерибас взял крепость и на берегу
Чёрного моря основал Одессу, одесситы считали делом чести повторить его подвиг.
Шли и каждый вечер брали крепость, причём в специальной таре и, как правило, на троих. Процедура была отработана и отшлифована. Недовольными были только жёны.
И дело было не в том, что весь семейный бюджет уходил на «заначки», а в том,
что мужья, взяв «крепость», становились похожими на памятник Дерибасу (см. на ул. Дерибасовской). В таком состоянии разобраться, где чей муж, было непросто,
и это ставило под большое сомнение маленькое семейное счастье.
Короче, одесские жёны потребовали от одесской Городской Думы
крепость ликвидировать. Не разобравшись, о какой крепости идёт речь, Дума
мгновенно приняла решение крепость срыть, имея в виду ту крепость, что стояла
над морем. Кстати, таким образом решалась ещё одна проблема: крепость считалась
суворовской, но принадлежала туркам. А чтобы турки ничего не заметили и не начали очередную русско-турецкую войну, место решили замаскировать, например,
засадить, для чего был организован традиционный апрельский субботник под традиционным апрельским девизом: «Лучше что-то посадишь ты, чем посадят тебя.
Все на субботник!».
Так, 30 апреля
Парк стал знаменит своими аттракционами, сразу полюбившимися
одесситам. Например, при входе работал аттракцион «Рай», где двое продавцов
(мужчина и женщина), одетые в костюмы Адама и Евы, торговали яблоками — 10 коп.
кило. Имелась и «Аллея сюрпризов», где из кустов проходящего по ней
останавливал железный голос и приказывал: «А ну, брось папиросу!.. А теперь брось
портсигар!.. И быстро вали отсюда!».
Особо нравился одесситам аттракцион «Смейся и плачь». Он
объединял комнату смеха и комнату страха. Было в нём что-то знакомое, родное.
Так ведь любой, живущий в аварийном одесском доме, всё это уже прошёл: жить в таком
было страшно, а отказаться смешно. Так жили, не тужили.
Культуру — в массы, , а массы — в парки
Так постепенно Александровский парк стал местом, где
постоянно кипела жизнь и было что посмотреть. Мы имеем в виду, что внизу
раскинулся пляж Ланжерон, названный так, потому что вверху раскинулась дача
самого Ланжерона. Да, посмотреть на пляже было на что, потому что туда ехали
те, кому было что показать во всей красоте, полноте и, пардон, наготе. Да, это
был настоящий Рубенс.
Но были в парке и настоящие Люмьеры, мы имеем в виду
изобретателей кино. В
в кафе на бульваре Капуцинов в Париже братья Люмьеры продемонстрировали своё
ноу-хау — синематограф. Думали, что эта шутка просто позабавит посетителей кафе
и — адью. Но буквально на следующий день из Одессы пришла телеграмма, явно
адресованная братьям: «Братцы, вам же век славы не видать. Если Одесса первой
не посмотрит кино, то кина не будет. И вам не стыдно?».
Братья Люмьеры густо покраснели и тут же отправили самого
надёжного своего служащего с самым надёжным киноаппаратом в самый киногеничный
город на берегу Чёрного моря. Так мы вас спрашиваем: где мог пройти первый
киносеанс в России, как не в Одессе, и где он мог состояться в Одессе, как не в любимом одесситами парке? Произошло это буквально через пару месяцев после
парижского сеанса в кафе на бульваре Капуцинов. И, понятное дело, произошло
тоже в кафе на главной алее Александровского парка как-то вечером в июле
Может быть, кто-то не знает, но до революции кино крутили
только по вечерам, потому что смотреть тогдашние фильмы трезвым взглядом было
очень непросто, а доходить до нужной кондиции наш человек начинал лишь к шести
вечера. Утренние сеансы впервые появились лишь после революции, с приходом
советской власти. «Жить стало краше, жить стало веселее», и в масштабах страны
был проведен невиданный доселе эксперимент — народ стал доводить себя до кондиции уже к девяти часам утра, т.е. к первому киносеансу. Вот когда,
наконец, все поняли, почему из всех искусств для нас важнейшим является кино.
Звёздный час Одесской выставки
Но, конечно, звёздными часами парка стали два: когда его
переименовали из Александровского парка в парк им. Шевченко (хорошо хоть
Александра ІІ не переименовали в Тараса Григорьевича) и когда в парке прошла
Одесская промышленная выставка 1910 года.
Идея провести в Одессе промышленную выставку созрела
неожиданно, как ячмень на глазу, причём на таком же видном месте, то есть на склонах Александровского парка. Городские власти поручили провести выставку
Русскому техническому обществу. Русское техническое общество тут же обнаружило
забавную подробность: оказывается, землю в глубине парка давно уже закупил
некий помещик К. Казимир, где и сам благополучно выставлял, а точнее, выгуливал
лучшее достижение своего помещичьего хозяйства в лице быка-трёхлетки
симментальской породы по кличке Карантин. Переговоры с Казимиром шли долго,
регулярно и под хорошую закуску. Это могло бы продолжаться бесконечно, но, в конце концов, честолюбивый помещик согласился проводить выставку совместно с Русским
техническим обществом (то ли у первого кончилась закуска, то ли городская казна
была уже на грани разорения из-за аппетита вторых). Но вот у быка Карантина (в переговорах, разумеется, не участвовавшего) точка зрения была кардинально
противоположной. Обойденный, но гордый отпрыск симментальской породы поначалу
упирался, причём рогами, и пошёл на позорный компромисс лишь в целях
самосохранения, когда в Русском (хотя и техническом) обществе возобладали явно
антисимментальские настроения.
Короче, 25 мая 1910 года Одесская промышленная выставка
наконец-то открылась, демонстрируя всё лучшее, что Одесса была в состоянии
предложить миру, а мир в силах предложить Одессе. Событие это настолько важное,
что не хочется ограничиваться здесь несколькими фразами, и мы, конечно, ещё расскажем о выставке позже подробнее.
А пока наш респект одесскому городскому парку, где культура
и отдых до сих пор встречают одесситов. Пока бесплатно — так что есть о чём
задуматься.
Царская охота
И вдруг в Одессу пришла волнующая новость, что царю
Александру ІІ охота посетить Одессу. Тут же собралась Городская Дума, чтобы
рассмотреть два варианта приёма, как встречать самодержца: либо по-царски, либо
по-одесски. Член Думы от партии великороссов Израиль Маркович Швуим внёс
наиболее деловое предложение:
— Надо совместить. Давайте в парке поставим памятную
колонну. Обязательно «памятную», чтобы не забыть, когда царь приезжает. И тут же переименуем парк в честь колонны, т.е. назовём его Александровским.
— А где мы возьмём колонну, где? — спросил член Думы,
махровый славянофил Лев Семёнович Мугинштейн.
— Тоже мне проблема! Если Швуим сказал, Швуим всё устроит.
Прикиньте, сколько в нашей кассе денег, подбросьте ещё сотню, и я отдам вам
памятник моего дедушки с Еврейского кладбища. На нём даже ничего не написано,
только слово, которое мальчишки балуясь нацарапали. Так то слово можно и стереть. А можно и не стирать — вдруг царю понравится.
Так и поступили. Александру ІІ очень понравилось. Жаль,
вместо того меткого слова, которым кого угодно можно охарактеризовать, даже
царя, одесситы написали: «Александру ІІ — благодарные одесситы». Правда, в последнюю ночь на обратной стороне колонны появилась ещё одна надпись: «Благодарный
одесситам — Изя Швуим. Кстати, а где ещё 100 руб?». Но на надпись никто
внимания даже не обратил — кто в Одессе ходит читать памятники или отдаёт 100
рублей!
Александру ІІ так понравился парк, особенно его название
«Александровский», что он собственноручно посадил молодой дубок специально
приготовленной серебряной лопатой. Он даже отдал честь то ли памятнику, то ли
дубку, предварительно отдав серебряную лопату адъютанту князю Барятинскому. Эта
деталь так взволновала всех, и особенно князя Барятинского, что он тоже отдал
честь, но забыл отдать серебряную лопату. Ладно уж, Бог ему судья.
Валентин КРАПИВА
