Дорогой Юрий Николаевич!
Хоть Википедия и рассказывает сказки, что Вы родились 19 ноября, но в Вашей любимой Одессе знают точно, что Ваш день рождения именно сегодня.
И хотя в Австралии этот день уже позади, но в Вашей любимой Одессе продолжают отмечать за ваше здоровье.
«Одесская жизнь» от всей души поздравляет Вас и желает и Вам, и себе еще много-много стихов во славу Вашей и нашей любимой Одессы.
А самое главное — будьте нас здоровы!
И мы уверены, что вся наша, пусть не миллионная, но, по крайней мере, многотысячная армия читателей присоединится к этому поздравлению.
А для, молодых, тех, что не знает Юрия Николаевича Михайлика, мы публикуем несколько самых любимых наших стихотворений.
* * *
Столько лет волна стучала в этот берег одичалый,
столько лет его качало, что другого ритма нет,
голосам людей сначала только море отвечало,
этот город величавый был написан как сонет.
Что за славное начало – срифмовать бульвар с причалом,
а потом двумя лучами уходить за морем вслед,
чтобы улицы звучали, помня море за плечами,
и безлунными ночами излучали зыбкий свет.
Это море создавало легкий привкус карнавала,
слишком грозно бушевало, слишком горько горевало,
слишком быстро утихало, удивляя тишиной.
Кто ссылал сюда поэтов, ничего не смыслил в этом –
ни в тенетах, ни в запретах, ни в сонетах, ни в поэтах,
ни в лучах добра и света над прибрежною волной.
* * *
Из тех, кто помнил мой город, остался лишь я один,
а было людей в моем городе, словно в банке сардин,
теперь они где попало — в раю и в чужом краю.
Наверное, плавают в масле. И я черт-те где стою.
Будущее на лысинах предписано дуракам —
посредине пустыня, заросли по бокам.
Дымный ветер гуляет в чахлых пучках седин.
Из тех, кто помнил мой город, я остался один.
Никто не знает, что строит, тем паче граф Воронцов,
воткнувший в татарский берег тьму пионерских дворцов,
где будущие поэтессы, хитрюги, себе на уме,
нетерпеливых поэтов отталкивают во тьме.
Купеческое барокко, левантийская грязь и спесь,
но каолин и сера — это опасная смесь.
И берег сползает в воду с хрустом арктических льдин.
Из тех, кто помнил мой город, остался лишь я один.
Его больше нет над морем, он сгинул вместе со мной,
а когда-то в его колоннадах качался июльский зной,
и все дрожало и плыло, предсказывая пейзаж,
где сам ты лишь очертанье, жажда, жара, мираж…
Отсутствующий виновен. Отрезанное болит.
Прошлое в настоящее врезается как болид,
и тогда сдвигаются плиты, и в дыру посреди миров
летят бульвары и скверы, фонтаны бедных дворов.
Паутиной прибрежных тропок, колеблемой зыбью мостов,
мой всплывающий город прошепчет мне — будь готов.
Давно готов, — я отвечу на тихий призыв его.
Из тех, кто помнил мой город, больше нет никого.
Сидней
* * *
Красавицы Одессы, в вашу честь
написаны такие дифирамбы,
такие восхитительные ямбы,
такая соблазнительная лесть,
клянусь, что вы б еще прелестней стали,
когда бы вы все это прочитали.
Но у красавиц правила свои,
красавицы капризны и строптивы,
зимой они читают детективы и
и смотрят кинофильмы о любви.
Все это так. Но вспомните, поэты,
однажды утром наступает лето…
Красавицы Одессы, – боже мой! –
на улицах такое изобилье! –
как бабочки, расправившие крылья
и сбросившие коконы долой.
Я, к сожаленью, в возрасте таком,
когда уже не бегают с сачком.
Мир полон удивительных чудес –
прекрасных глаз, загадочных улыбок,
случайных встреч, пленительных ошибок,
в полночных парках нет свободных мест…
Но, слава богу, есть еще кино,
где тоже и пустынно, и темно.
Приезжих отличает жадный взгляд,
единственная мысль горит в зеницах –
немедленно остаться и жениться…
А я уже остался. И женат.
И мог бы продолжать стихи, но тут
И две мои красавицы идут.
СПРАВКА:
Юрий Николаевич Михайлик — русский поэт, прозаик.
Родился в 1939 году, жил в Одессе. Закончил филологический факультет Одесского университета, работал в местных газетах. Стихи публиковались в журналах «Новый мир», «Юность», «Звезда», «Радуга» (Киев) и в других изданиях. Автор 12 книг стихов и 5 книг прозы. В 1980-е годы вел литературную студию «Круг», в которую входили неофициальные одесские поэты и прозаики.
