В начале 90-х годов прошлого столетия одесский музыкант и художник Стас Подлипский со своей группой «Клуб унылых лиц» гремел на всю Москву. Эпатажное поведение на сцене и небывалый драйв песен с одесским колоритом заставляли Белокаменную «стоять на ушах».
Потом были наркотики, депрессии, тяжелые болезни, забытье, поиск Бога… Он сумел выжить. Сейчас Подлипский обзавелся семьей и превратился в самого настоящего отшельника. Целыми днями он сидит дома, рисует картины, нянчится с сыном Кириллом. В откровенном интервью «Одесской жизни» главный рок-н-ролльщик Южной Пальмиры рассказал, зачем он рисует Тараса Шевченко, как сочиняет «блатные песни» и почему до сих пор жив…
Наркотики как защита от социума
— Стас, о тебе постоянно ходят какие-то слухи. В частности, очень многие люди мне неоднократно и с полной уверенностью говорили, что ты умер. Причем об этом писали в интернете, в газетах…
— Наверное, это неудивительно… Я и сам никогда не думал, что проживу больше двадцати семи. Каждый свой день я поражаюсь этому, как и любой, кто понимает, что я все еще жив. Я часто слышу о себе неправдоподобные слухи, от которых, на первый взгляд, пахнет ненавистью, но на самом деле это такое диковатое выражение любви плюс сдавливающая горло неприкрытая зависть. Хотя, скажу по правде, завидовать абсолютно нечему. Большую часть своей жизни я был глубоко несчастен…
— Откуда такой пессимизм?
— Еще в ранней юности, когда я начал по настоящему себя ощущать в этом мире, я понял, что все вокруг боятся сказать, что они чувствуют, боятся жить экстраординарной, разнузданной и дикой жизнью. И чтобы не стать похожим на одного из них, я начал стирать с себя эти штампы. Я закалывался разными видами наркотиков в больших количествах, упивался алкоголем, дышал полной грудью, вступил на путь войны с социумом. Со стороны все выглядело так, будто я просто стремительно уничтожал себя…
— А разве это было не так?
— Нет, это не было каким то юношеским нигилизмом или развлечением, для меня это было жизненной необходимостью. Если бы я превратился в одного из них, я бы просто умер. На тот момент другого способа я не видел…
— Насколько я знаю, сейчас ты сумел, как говорится, «соскочить»…
— Сейчас, слава Богу, я могу обходиться без наркотиков. Многолетний опыт знакомства с разными видами духовных практик показал мне другие пути конформизма, хотя протест в любом виде всегда присутствует и доминирует в моей жизни. Иногда неожиданно я возвращаюсь к юношескому запалу и присущему ему алкогольно-наркотическому угару, хотя последнее с годами меня мало впечатляет, и я стараюсь поскорее уйти от этого.
К шансону через панк
— Как настоящий рок-н-ролльщик, ты часто говоришь о протесте. Но ведь Советский Союз с его запретами и идеологическими штампами давно развалился. У нас демократия, по крайне мере, так говорят…
— Всегда есть против чего бунтовать. Социум, каким бы «хорошим» он ни был, всегда остается социумом. Для того чтобы процветать, ему просто необходимо сделать всех одинаковыми, послушными, «достойными» ячейками общества. К тому же, социум любит навязывать всякие бредовые идеи, такие как национализм, например.
— Насколько я понимаю, именно против национализма направлена твоя последняя выставка картин, героем которой стал Тарас Шевченко?
— Ой, я уже его могу с закрытыми глазами рисовать! (смеется). Дело в том, что это был человек, который говорил на русском языке, общался с русскими художниками, литераторами, жил в Петербурге. А из него сделали всеукраинского великомученика, национального героя, можно сказать, икону. Украина — это Шевченко. В своей живописи я стараюсь показать абсурдность, глупость этого явления и национализма.
— Стас, давай перейдем к музыке. Сначала был панк-рок в виде песен «Убей араба», про голую Жанну Агузарову и черную тишину. Если я не ошибаюсь, то в 1996 году появился новый Стас Подлипский, который запел шансон, если не сказать «блатняк». Что это было?
— Да ничего, просто в какой-то момент я решил утереть нос всяким шуфутинским, новиковым, розенбаумам и показать, что я могу лучше. Ведь то, что сейчас звучит на радио «Шансон», это никакой не шансон, а эстрада. Шансон — это искреннее, выстраданное, как у Аркадия Северного…
— Надо сказать, получилось прекрасно, такое впечатление, что твои песни про седого Абрама, Люську, шмару клеевую были написаны в 20–30-х годах…
— На самом деле все эти персонажи взяты из жизни, это мои друзья, знакомые. Львовский вор Ленчик это известный в Одессе поэт и художник, Сеня Узенькие Глазки тоже художник, только он еще и бандюга. А стилизовано, конечно, было под 30-е годы, чтобы передать ту атмосферу.
— «Блатной цикл» ограничится двумя альбомами середины 90-х?
— Да нет, почему, есть и несколько новых. На самом деле тут ничего сложного нет, просто нужно сесть и написать…
— А как же творческое начало, вдохновение?
— Творчество у меня приходит от дисциплины. Ты собрался с мыслями, сел и работаешь. И оно приходит. Вот, к примеру, выставку последнюю — 22 картины — я создал за полтора месяца. Жесткая дисциплина, с утра до вечера работал.
Всю жизнь по лезвию бритвы
— Сына своего тоже будешь к творчеству приучать?
— А чего его приучать, вон ему два годика, а он уже поет, рок-позы делает, все повторяет. Звуки проезжающих машин, например. На гитаре уже играет, правда, пока на поломанной. Думаю, будет артистом!
— Стас, ты художник и музыкант, не хотелось еще чем-нибудь заняться, скажем, в кино сняться?
— Так я уже снялся. Вот в прошлом году в Москве был. Мои песни услышал московский режиссер Сильвестров. Это такое «неигровое» кино, четырехсерийный фильм об Одессе. Называется «Одесситы наступают». А сценарий написал Юрий Лейдерман. Так вот, во второй серии этого фильма я — в главной роли. Пою песни. Я их написал на стихи Лейдермана специально для этого фильма. Есть планы и на будущий год сниматься.
— Сейчас тебе 41 год, ты прошел огонь, воду и медные трубы. Тебя знают в Одессе, знают в Москве, о тебе в своей книге писал главный летописец «русского рока» Артемий Троицкий. Скажи, материальная сторона соответствует статусу?
— Да нет, конечно… Я нигде не работаю, пишу целыми днями картины. Вот сейчас удалось три полотна продать, а человек деньги полностью не отдал, сказал, после Нового года. Концерты тоже прибыли в основном не приносят, это так, скорее, чтобы держать себя в тонусе.
— Конечно, это тяжело, но все же, я думаю, ты в своей жизни видал времена и пострашнее…
— Я помню годы, по-настоящему вырванные из жизни, когда я слишком увлекся наркотической агонией и не мог ничего из себя выдавить. В тот период я часто задумывался о смерти, но, слава Богу, с Его помощью выкарабкался. Но отрицательный опыт тоже опыт. Видимо, для меня тогда это было необходимо, чтобы перейти на новый уровень. Это как осенний опавший листок. Чем в более глубокую ямку он падает, тем выше поднимает его появившийся из ниоткуда ветер. Ходить по лезвию бритвы — мое естественное состояние. Чем ниже падение, тем прекраснее взлет, сколько бы он ни длился. С возрастом, конечно, это притупляется, хочется какой-то стабильности, но, видимо, стабильность в мою жизнь придет после ее окончания.
Биография
Стас Подлипский родился 23 мая 1968 года в Одессе. В конце 1980-х основал группу «Дети на травэ», которую Артемий Троицкий в своей книге «Рок в СССР» назвал самой значимой группой Украины наравне с «Братьями Гадюкиными» и «ВВ». В состав коллектива входил и художник Игорь Степин, который позднее прославился в литературе, став половиной знаменитого псевдонима Макс Фрай. В начале 90-х «Дети на травэ» переименовались в «Клуб ленивых лиц» и переехали в Москву, где успешно гастролировали по клубам, их песни крутились на радио. Однако увлечение Подлипского наркотиками поставило крест на перспективах, и он вынужден был вернуться в Одессу. Стремительно идущую под откос жизнь музыканта спасла протестантская церковь. После пяти лет пребывания в ее рядах он снова вернулся на сцену. В настоящий момент занимается живописью, написанием песен, воспитывает сына.
Из песни слов не выкинешь…
«На докторов есть дядя Фима, на «мусоров» есть тетя Дора
Не плачьте девочки, не плачьте, гулять поедем в «Чорнэ морэ»
«Не плачьте мама, где ваша дочка? Она на «точке»
«Убей араба, застрели негра…»
«Певичка по имени Жанна запала в сердце парню из Одессы»
«Улица Привозная, гоп-стоп, и рачки под пивко.
Молодость воровская, гоп-стоп, и тихо, и темно«
«Свое богатство, Соня, я храню в ширинке,
Чтоб не угас по женской части интерэс»
«Я люблю февраль и март, я люблю тебя, соц-арт,
а еще люблю я телку — молодую комсомолку»
«Я тебя разорву, черной ниткой сошью
И по швам изолентой заклею,
Буду в небо глядеть на далекую чушь,
Больше я ничего не умею»
Москва.Фил.было круто! Рамилла.