Извините, но очень хочется поговорить о валюте. Но поскольку о валюте с лёгкой руки наших банков сегодня и так говорят все, то говорить будем о валюте особого назначения, о котором экономисты других стран почему-то не задумывались. Речь пойдёт об особых, уже хотя бы потому что одесских, деньгах.
Деньги «свои» и «чужие»
Однажды граждане и гражданки СССР (одним словом, товарищи) осознали, что они живут в стране, где не только самая дешёвая колбаса, но и самые дешёвые деньги. Было похоже, что приближаются времена, о которых предупреждал ещё М. Салтыков-Щедрин: «То не беда, что за рубль будут давать полрубля; а то будет беда, когда за рубль станут давать в морду». Народ понял, что лучше держать купюры с изображением президентов одной великой державы, чем бумажки с портретом вечно живого вождя другой, до боли знакомой нам страны. Умнее всех поступили одесситы. Они прикинули: если застраховаться можно от пожара, от урагана и даже от потопа, устроенного соседями с верхнего этажа, то почему нельзя застраховаться от советских денег — тоже ведь стихийное бедствие.
Когда-то И.В. Сталин завёл традицию: каждый год в апреле месяце в очень великой и в придачу социалистической стране происходило снижение цен на что-нибудь позарез нужное советскому народу, например, на носовые платки. И тогда одесситы, дабы не ломать традицию, 1 апреля далёкого перестроечного года выпустили «свои деньги», дабы застраховаться от денег «ихних». Занялся этим важным делом Одесский фальшивомонетный двор. А то, что дата выпуска в обращение «своих денег» совпала с 1 апреля, то есть с праздником «Юморины», продиктовало их номинал и их дизайн.
Одесские купюрайтеры
Одесситы с удовольствием брали в руки «1 Катеньку», выпущенную в честь основательницы Одессы Екатерины ІІ. Катеньку хотелось подержать в руках, погладить и даже для её удовольствия «помять», что согласно историческим источникам с таким же удовольствием делал Григорий Потёмкин и другие фавориты императрицы.
С почтением были встречены «4 одесских франка». Одесса не забывает четырёх франков — де Рибаса, де Ришелье, де Волана и Ланжерона. И уж попутно с лёгкой грустью она вспоминает времена порто-франко. Правда, коренных жителей другой части Украины возмутило, что на одесских деньгах среди франков нет И. Франко. Но Одессе он подарил только вывески на своём поэтичном, жаль, непонятном одесситам языке.
Очень памятной оказалась купюра в «1 дюкат». Не в честь некогда также звавшегося венецианского цехина, а в честь одесского герцога, т.е. дюка Армана Эмманюэля София-Септимани дю Плесси де Ришелье (или по-родственному, по-одесски — Осипа Эммануиловича). И это правильно, как-никак он провёл в Одессе 11 лет в качестве градоначальника и 188 лет в качестве памятника.
Никого не оставили равнодушными «2 лева». Очевидно, в честь двух бронзовых левов в Городском саду на Дерибасовской. Так ведь набирала ход перестройка, и не только в Одессе, во всей стране львы были последним мясом животного происхождения, которым можно было пусть не полакомиться, так хоть с ностальгией полюбоваться.
Свидетельством этого же времени стал «разРУБЛенный империалъ», на оборотной стороне которого для тех, кто всё ещё не мог в это поверить, была приведена разрубленная карта империи, носившей некогда имя «СССР».
Бесперспективной оказалась бумажка (простите, купюра) «Три фарбованця», с помощью которых кому-то так хотелось объединить три цвета: красный, жёлтый и блакитный. Не сложились вместе жовто-блакитный и красный цвета, как ни старались некие «дизайнеры». Пророческое объяснение такой несовместимости было дано на обороте купюры (простите, бумажки) — «фальшивый сувэрэн». Впрочем, название мало что меняет, ведь неизменной остаётся суть. Сами задумайтесь, а заодно протестируйте своих знакомых, к примеру, названием «таможенный союз» — звучит непонятно, зато, чем закончится, понятно всем.
Одесские деньги одесситам нравились, у некоторых они были буквально на устах, особенно «Один мат». Но, взяв в руки эту банкноту, многие разочаровывались: «Один мат» был цензурной купюрой, обеспеченной золотым запасом слов. Прямо было сказано: «Мат — это цель партии… в шахматы». Изображённые на банкноте хитроватые одесские шахматисты во главе с Ефимом Геллером это подтверждали.
А вот изображённые на другой банкноте одесские писатели (Э. Багрицкий, В. Катаев, Ю. Олеша, И. Бабель, В. Инбер, И. Ильф, Е. Петров) всех, как всегда, вдохновляли. Вдохновляло и название этой нашей неразменной монеты, простите, бесценной банкноты — «Семь лир».
Шла перестройка. Год от года жизнь становилась всё краше, а деньги всё веселее. Одесситы запускали в оборот то «Фунт лиха», то персонально для рэкетиров «Один пистоль», то по приколу «Весёлый рубчик» и др. Это была весёлая ностальгия по прошлому, чудесным образом облегчающая настоящее.
Фальшивомонетный двор
А ведь желание иметь «свои деньги» никогда не покидало одесситов. Старые одесситы по секрету вам поведают, что лет сто назад, как и каждое княжество или курфюрство средневековой Европы, каждый район Одессы выпускал свои деньги. Самыми лучшими считались молдаванские. Они шли, скажем, к пересыпским по курсу как один к двум. И это понятно, ведь на Молдаванке, на Госпитальной, 17, жил и работал первый одесский фальшивопечатник дядя Ваня с распространённой в Одессе фамилией Фёдоров-Гутенберг. Иван Иоганнович Фёдоров-Гутенберг впервые облегчил ручной труд в этом деликатном деле, смастерив печатный станок, гораздо более совершенный, чем всё оборудование Санкт-Петербургского Монетного двора. Одесские деньги отличались яркостью красок и изяществом оформления. На таком фоне настоящие ассигнации явно проигрывали, и их брали крайне неохотно. Но главное, одесские деньги таки-да обеспечивались всем достоянием двора. И это был не какой-то императорский двор Романовых, а знаменитый одесский двор на Госпитальной, 17! Так что расплачиваться одесскими деньгами было даже опасно — их отрывали вместе с руками!
Одесский фальшивопечатник Фёдоров-Гутенберг был подлинным патриотом. Императорские особы на купюрах, исполненных Иваном Иоганновичем, чем-то неуловимо походили на его соседей. Особой популярностью пользовалась 25-рублёвая ассигнация, на которой Александр III своим носом и особенно бородой живо напоминал раввина синагоги резников реб Цви-Герша. Это приводило в восторг посетителей синагоги и в негодование самого реб Цви-Герша, который, как мудрый человек, понимал, что попасть раввину на деньги взамен императора — большого ума не надо. Вот пусть император попробует попасть раввином в синагогу!
Не чурался Иван Иоганнович и индивидуальных заказов. Для своих он даже разработал специальные водяные знаки, например: «Пётр Первый со скипетром, державой и заказчицей на коленях». Причём скипетр у царя (по желанию заказчицы) делался таким, что за державу обидно не было.
Да, это был настоящий одессит! По примеру Воронцова и Маразли, подаривших городской публичной библиотеке все свои книги, Иван Иоганнович Фёдоров-Гутенберг решил подарить ей все свои деньги. Да, «свои деньги» — он завещал библиотеке, а настоящие — раздал бедным.
Этот его дар и сейчас ещё можно полистать в читальном зале публички. Для созвучия, капитал великого одессита хранят в конце 3-го тома «Капитала» великого Карла Маркса (издание 2-е, дополненное, сами понимаете чем). По счастью, время сохранило эту реликвию, ибо в Одессе «Капитал» Маркса до конца 3-го тома ещё никто никогда так и не дочитал.
«Шуточные» деньги
С одесскими 1-апрельскими деньгами ничего подобного не наблюдалось. Они просто поднимали настроение. Вор мог стащить их у кого-то из кармана, но, взглянув, на то, что похитил, начинал смеяться. А тот, чей карман почистили, тоже ухахатывался, потому что хоть так наказал вора — вор, хохочущий на работе, это катастрофа для человека криминальной профессии. Благодаря таким деньгам воры теряли навыки профессии, то есть росла нравственность.
Как жаль, что сегодня никто не выпускает «шуточные» деньги. Ими, к примеру, можно было бы оплачивать коммунальные платежи. Наверное, «шуточные» деньги не обидели бы наших коммунальщиков, которые предоставляют не менее шуточные услуги. Или «шуточные» деньги могли стать эквивалентом наших «шуточных» пенсий.
Да, мудра Одесса, и мудро поступали те, кто выпускал «свои деньги». Потому что какие бы инфляции не происходили, в каждом одесском доме всегда были деньги. Хотя бы такие. Так что самое время напомнить слова мудрого одессита Ивана Иоганновича Фёдорова-Гутенберга: «Когда есть стоящие деньги, то ценятся и фальшивые». Поэтому сейчас, когда печатный станок, похоже, работает круглосуточно, выпуская в умопомрачительных количествах хрустящие купюры, одесситы снова делают деньги. Только теперь это — доллары, шекели, евро. И хотя все эти деньги они делают уже, увы, ТАМ, тем не менее, они по-прежнему не забывают о земляках и рады предложить их ЗДЕСЬ.
Ой, какой вы молодец, автор!)