Наша рубрика, посвященная бывшим крупным предприятиям Одессы, уже стала традиционной. На этот раз мы поговорим об открытом акционерном обществе «ООО «Прессмаш» (ул. Столбовая, 28).
Как доехать?
К проходной главного корпуса завода «Прессмаш» вас привезет троллейбус №12. Заводская стена, высотой в два человеческих роста, выкрашенная в зеленый цвет, тянется квартала два-три. За ней возвышается высокое здание бывшего литейного цеха, внутри которого когда-то ездил подъемный кран. Вид у цеха, без преувеличения, разгромленный. Говорят, он больше других цехов пострадал от рук тех, кто демонтировал и вывозил оборудование.
Справа от центрального входа — ажурные кованые ворота для въезда на территорию, но на них висят две предупреждающие таблички: «Грозит обрушением». На стене рядом с воротами – два хорошо сохранившихся мозаичных панно на тему единства науки и производства. Полвека тому назад, когда деревья не были такими раскидистыми, панно красиво смотрелись из здания напротив — семиэтажного главного конструкторского бюро (КБ) завода, где работало более 400 человек. Теперь за деревьями не видно ни мозаики, ни здания КБ. Кстати, оно уже давно не бюро. Его «в равных долях» благополучно делят две организации: налоговая инспекция Малиновского района и городской архив.
Немного из прошлого.
Завод, по словам его бывших работников, был построен, приблизительно в 1950-1953 годах. Назывался он «Завод прессов и автоматов». Его территория представляла собой квадрат со стороной в два-три квартала, и по ней тянулась железнодорожная ветка, по которой на платформах возили заводскую продукцию. В 1977 году было создано «Производственное объединение «Прессмаш» имени 60-летия Октября». Одесский завод, вошедший в его состав как головной, насчитывал тогда от пяти до шести тысяч рабочих и служащих. В объединении (с учетом всех филиалов) тогда работало порядка 14 тысяч человек. 22 цеха завода (например, токарный, сборочный, литейный, инструментальный, ремонтный, кислородный и другие) работали в две смены.
— В ремонтный цех поступали радиально-сверлильные, карусельные, токарные, фрезерные и другие станки, — рассказывает бывший слесарь по ремонту промышленного оборудования Анатолий. – Карусельные станки были размером с большую комнату. Сборочных цехов было несколько. В них собирали прессы, высотой более пяти метров. После сборки и испытаний их снова разбирали для транспортировки по железной дороге. Это было колоссальное производство.
— На первом этаже главного конструкторского бюро был музей, а рядом с ним – большая карта мира, — рассказывает охранник Василий, проработавший в КБ инженером не один год. — На ней флажками были отмечены 41 страна и 15 Союзных республик, в которые поставлялась продукция производственного объединения.
После 1991 года «Прессмаш» утратил рынки сбыта, его продукция оказалась невостребованной, а сотрудникам перестали платить деньги. Цеха демонтировали, оборудование продали или сдали в металлом.
Сегодня на табличке главного корпуса можно прочесть: «Открытое акционерное общество «Прессмаш». Министерство промышленной политики», но это пока…
Ленин – не из бронзы…
«Рабочий день начинается не в проходной, а на рабочем месте», — гласит «дисциплинирующий» плакат, сохранившийся в первозданном виде. За порогом проходной – памятник Ленину. Будь он из бронзы или другого металла, его бы и в помине не было, но скульптор изваял его из камня или гипса, а такой материал в металлолом не берут.
Раньше, говорят, его красили под бронзу, теперь не до того. За памятником и густым кустарником просматривается унылое обветшалое здание бывшего кислородного цеха. Кислород и углекислый газ завозили туда в баллонах, а затем с помощью компрессоров «перегоняли» в те цеха, где газ использовался для работы оборудования. Рабочие ласково называли цех кислородкой. Такие слова, как «литейка», «токарка», «инструменталка», «кислородка» и другие до сих пор в лексиконе ветеранов завода.
«Зайдите к нам в общежитие…»
.jpg)
На закрывшихся предприятиях найти хотя бы одного бывшего работника – большая журналистская удача. Здесь этой проблемы нет. Несколько сотен человек готовы без устали рассказывать о своей юности, проведенной на заводе. Для многих его двери открыты и до сих пор. Они там… работают, только их работодатели – арендаторы завода.
Через дорогу от главного корпуса – жилой «городок». 1 июля 2013 года три бывших заводских общежития (два трехэтажных и одно четырехэтажное) решением сессии Одесского горсовета переданы в городскую коммунальную собственность. 1 августа этого года их принял на баланс ЖСК «Хмельницкий».
— Ждем разрешения на приватизацию своих комнат, — сказала женщина, проработавшая много лет в инструментальном цеху. – Отопления нет, а за жилье платим дорого – более двух гривен за квадратный метр. Заходите к нам в общежитие, увидите, как мы живем…
Что будет с заводом?
Этого не знает никто. Ходили слухи, что года три тому назад контрольный пакет акций выкупил владелец фирмы «Оверлайн», известный в Одессе предприниматель Борис Кауфман.
Директор, возглавлявший производственное объединение около 14 лет, работает на другом предприятии. Нынешний директор, как мне сказали, болеет. По слухам, на заводе числится менее ста человек, которым давно обещают выплатить зарплату.
— Завод объявлен банкротом, и находится в стадии ликвидации, — сказала по телефону бывшая секретарь директора. – Ликвидационная комиссия начала работать в прошлом году. Директор – уже не директор, и я уже не секретарь. На заводе есть арбитражный управляющий.
Мост заменят светофором…
Через проезжую часть улицы Столбовой переброшены два воздушных моста. Один – пешеходный, а по второму тянулась теплотрасса от заводской котельной к общежитиям и к конструкторскому бюро. С закрытием завода, теплотрассу демонтировали, и понемногу разбирают ее мост. Пешеходный пока функционирует, но поговаривают, что со временем, его могут заменить светофором.
Спасибо вам за статью! Жаль, что мало фотографий.