Как лечат от коронавируса в больницах Одессы, в прямом смысле проверила на себе одесская журналистка Ирина Анциферова (Тихомирова), которая 15 лет работала главным редактором газеты «На пенсии».
Историю собственного лечения в двух одесских клинках — городской клинической больнице №5 (ГКБ) и инфекционной больнице Ирина Анциферова рассказала на своей странице в «Фейсбук». Далее — от первого лица.
Городская больница №5
Я родилась летом. Но теперь 2 декабря буду отмечать свой второй день рождения — день, которого для меня могло уже не быть…
29 ноября, в 11.00, я с двусторонней пневмонией поступила по «скорой» в ГКБ №5. По сравнению со многими мне, наверное, было не так плохо. Одышка, сатурация 85, поражение легких до 25%. С моей точки зрения, у меня были все шансы на скорейшее выздоровление, тем более при отсутствии каких-либо серьезных хронических заболеваний как отягчающего фактора.
Лечение мне расписали еще в приемном отделении. За последующие двое суток врачи к больным не подходили (хотя где-то эфемерно витали, видимо, подальше от красной зоны). Мое состояние без коррекции лечения стало ухудшаться.
Неоказание адекватной медицинской помощи привело к тому, что на вторые сутки пребывания в больнице дышать без кислородного концентратора я уже не могла. И не могла дождаться спасительной капельницы — 1,5 медсестры бегали с каменными лицами и говорили, что есть те, кому еще хуже.
Когда я уже не могла встать и в принципе уже ни на что не реагировала, моя «сопалаточница» Марина Комарова разыскала и привела врача из другого отделения. Врач, как я уловила, достаточно жестко говорила с медсестрами и через несколько минут у моей кровати уже установили стойку для капельницы.
Это было 30 ноября, где-то около 20.00. В голове крутилась только одна мысль: «Я здесь умру», как и другие, которые «уходили» по несколько человек в сутки.
Потом в проеме двери я увидела свою дочь. Она не смогла дозвониться (для меня ни телефона, ничего другого уже не существовало), прилетела в больницу и просто прорвалась в КОВИД-ное отделение. Здесь услышала от других пациентов о ситуации в отделении — врачей нет, сестер нет, помощи нет.
Последующие 1,5 дня моя дочь, тоже будучи не совсем здоровой — с односторонней пневмонией, искала возможность вывезти меня из этой «фабрики смерти». Можно только догадываться, чего ей это стоило — многочасовые стояния и многочисленные созвоны у стен больницы. У нее получилось (моя дочь очень сильная девочка, настоящий боец), и 2 декабря я оказалась в инфекционке (Блок №19).
Читайте также: Где найти оптимизм в период коронакризиса?
Инфекционка
Это был другой мир, другое государство. Здесь, вероятно, тоже есть проблема с кадрами. Тем не менее, в вечерне-ночное время при необходимости всегда можно пообщаться с дежурным врачом. А ежедневный обход пациентов — 6 дней в неделю — делает заведующий Олег Владимирович. Он разговаривает с людьми, корректирует назначения и неизменно поддерживает добрым словом.
Здесь вообще отличный коллектив: и нянечки, и сестрички знают, что делают. Все работает четко, отлажено и, главное, по-человечески — с заботой и неравнодушием.
На таких людях мир держится! Стыдно было узнать, что наше государство платит сестричкам 4,5 тыс. гривен в месяц за минимум 12 дежурств. О зарплате нянечек, которые, плюс к своим основным обязанностям, сейчас еще и трупы тягают, и говорить нечего.
Страшно думать о том, что будет, когда закончится энтузиазм (а, может, просто придет безысходность) последних бойцов медицинского фронта…
инфекционка понравилась только потому что в бокс попала. в инфекционной много палат на 10-16 человек, где люди лежат штабелями и никому до них дела нет — об этом сообщали на думской с боооольшим количеством фот персонала без масок, без перчаток и говорилось про отсутствие мыльных средств и ПИТАНИЯ больным первые несколько дней пребывания там