О премьере «Алых парусов» в Одесском академическом театре музыкальной комедии им. Михаила Водяного говорили давно — еще до начала нового театрального сезона. Казалось, время тянется слишком медленно. А время, между тем, было до отказа наполнено ежедневными, а, скорее, ежечасными репетициями.
Словно из ниоткуда
Девять Ассоль в трех составах: Ассоль-малышка, Ассоль-подросток, Ассоль накануне встречи с Грэем. Помнится, самые маленькие Ассольки еще во время пресс-конференции утверждали: спектакль — о любви и мечте. Устами младенца…
И вот, наконец, два премьерных дня позади. Случилось главное: зритель спектакль в постановке Максима Булгакова однозначно принял, впитал, вобрал! Бурные овации, изумление и восторг на лицах, и этот неповторимый момент, когда зал аплодирует в конце стоя!
А как не удивляться и не восторгаться, если дирижер-постановщик спектакля — солист ОАТМК, лауреат конкурса «Народное признание» Владимир Кондратьев каким-то совершенно фееричиным, истинно гриновским, образом появляется на сцене, исполняя арию «второго я» Лонгрена, воплощая в другом месте образ Чайки, одновременно аккомпанируя себе на рояле? Этот переход из оркестровой ямы на сцену практически незаметен, артист появляется, словно ниоткуда.
В спектакле много невероятностей (очень не хочется употреблять слово «спецэффекты»). И в этом смысле он совершенно гриновский по самой своей сути, наполненности, подаче. Кораблик с алыми парусами — только в руках у героев. Истинные алые паруса — это трепещущий шелк. Ох, и мало же, оказывается, всего лишь поверить в сказку, рассказанную добрым собирателем фольклора! Нужно для этого сделать нечто гораздо большее.
Дети перестали играть. Они учатся
И если отцу Ассоль в этом помогает Фрези Грант, словно прибежавшая по волнам из иного гриновского романа, то сама Ассоль впитывает это «большее» от отца.
Что же впитывает, позвольте спросить? А вы вслушайтесь в текст, наполнитесь музыкой и всмотритесь в те самые спецэффекты: все это — не красивости ради, все это — подсказки.
«Папа, почему нас никто не любит в Каперне?», — спрашивает маленькая Ассоль. «Они просто не способны любить», — следует ответ.
Или вот еще из размышлений Лонгрена: «Дети перестали играть. Они все учатся и учатся, и никогда не начнут жить».
Кажется, все ответы — в этих «кусочках монологов». Каперна — это, прежде всего, толпа. И все непонятное, загадочное отметается здесь с потрясающей силой. Оно выкорчевывается. Толпе не просто не нужны игрушечные кораблики Лонгрена. Он сам ей не нужен. И Ассоль не нужна. А Фрези Грант — всего лишь выдумка, нет никаких бегущих по волнам. Не бывает!
Ах, как вечное «распни их!» витает над мирной деревушкой. Впрочем, какое там «распни»?! Мы же — интеллигентные люди, мы всего лишь выдворим их из Каперны. И — снова толпа, только уже с соответствующими лозунгами, и главный из них, тот, что впереди всех, четко сформулировал саму суть: «Спустись на землю!». Ну а дальше — как под копирку, к примеру, «Чем ты лучше нас?». И — уже для устрашения: «Лонгрен — убийца!».
Его игрушки не покупают, обрекая на голод, над ней смеются и изо всех сил стараются «приобщить» к серой массе.
Ан, нет, не получается. У «не таких, как все», если они, конечно, не сдаются, как это бывает гораздо чаще, чем мы думаем, есть особенность — их нельзя сломить, они остаются верны себе.
История о Вечном
Трепещущий алый шелк — не просто материал для парусов, которые так трепетно, так искренне ждет Ассоль, это и есть та самая Вера в себя, которая соединилась с Надеждой и Любовью…
Да нет, пожалуй, не будем говорить о победе, хотя и очень хочется. По большому счету, побеждает здесь живая, пульсирующая алость, перед которой крепкий, прочный лозунг «Спустись на землю!» падает, как знамя побежденного врага.
Спектакль получился не просто ярким и красивым. Да, всего этого предостаточно, но в нем есть главное: это очень удачно преподнесенная, если хотите, отлично поданная пронзительная история о Вечном. Потому и не утихали овации на обеих премьерах, потому и не торопились одесситы покидать зрительный зал.
А оживший алый шелк словно окутал их души, так истосковавшиеся по собственному Несбывшемуся — едва ли не главному герою всего творчества удивительного Александра Грина, того самого, который всегда был «не таким, как все».
