В Украине вынесено и вступило в законную силу беспрецедентное судебное решение: 5 миллионов гривен компенсации вдове помощника капитана торгового флота должна выплатить прокуратура Одесской области. Эта история началась 12 лет назад. Овдовевшая, оставшаяся одна с несовершеннолетним сыном Екатерина Карташова неистово пыталась отыскать истинную причину гибели супруга. Женщина представить не могла, что океан чиновничьего равнодушия и цинизма по своей мощи многим превзойдет все природные стихии.
Предложение сродни приказу
Александр Карташов за более чем три десятилетия профессиональной деятельности он обладал великолепной практикой, побывал в различных «морских» уголках всех континентов планеты. В 1976-м закончил Ленинградское высшее инженерно-морское училище и по распределению попал в Одессу, где до 2001 года плавал на торговых судах ЧМП по специальности – начальником радиостанции. Затем связал свою профессиональную деятельность с государственной компанией «Укркрюинг», с отличием закончил Одесскую морскую академию по специальности «судоводитель» и успешно трудился штурманом.
Осенью 2005-го Александр находился дома, в Днепре. Вернувшись из предыдущего рейса, он только что похоронил мать и хотел побыть с семьей, но… Настойчивые звонки с моря капитана теплохода «Маринер» Василия Брыженюка, с которым Александра связывала многолетняя совместная работа, внесли свои коррективы. Мастер (так на флоте именуют капитана – Авт.) просил Карташова вернуться на судно, его не устраивала некомпетентность штурманов. Александр не остался равнодушным и отправился в Измаил для оформления необходимых документов. Неожиданно — в самом «Укркрюинге» — заявили, что капитана Брыженюка срочно отправляют в отпуск, а инспектор Анатолий Иванов предложил вакансию второго помощника на другом судне — «Соngueror». Под мальтийским флагом, судовладелец — «Leros Management S.A.» (Греция). Причем, предложение — сродни приказу: либо подчиняешься и работаешь, либо увольняем…
Выбор, ясное дело, невелик – 4 ноября Александр подписал новый контракт и выехал в Новороссийск, по месту стоянки судна. При проведении погрузочных операций он сильно простудился, однако с температурой 39, 8 градуса был вынужден стоять шестичасовые вахты.
История болезни
— На борт судна «Соngueror» я прибыл 15 ноября 2005 года, вместе со вторым помощником капитана Александром Карташовым и еще тремя моряками, — констатирует тогдашний третий помощник капитана Василий Лемеха. – Мы были направлены «Укркрюингом» и сменили отъезжавших членов экипажа. Сразу же приступили к исполнению своих обязанностей. После двух-трех вахт, постоянно принимая участие в погрузочно-разгрузочных операциях и находясь на палубе большую часть времени, Карташов сказал мне, что плохо себя чувствует. У него была повышенная температура, порядка 38-39 градусов, и такое состояние не проходило на момент отхода из Новороссийска 22 ноября. На следующие сутки, при смене вахт на якорной стоянке в проливе Босфор, температура у Александра держалась на уровне 39,4 градусов, появились боли… Да и по внешнему виду было заметно, что он серьезно болен. Также знаю, что после обращения в «Укркрюинг» жены Карташова оттуда последовал звонок капитану судна Михаилу Лукьянову – от инспектора Иванова. Однако ни в проливе Босфор, ни в Суэцком канале, ни в Кении, куда судно пришло 12 декабря 2005 года, Карташов не получал медпомощи. Он не был освобожден от вахт и вынужденно занимался самолечением…
С конца ноября до 14 декабря 2005 года связи с Карташовым не было. Когда он сумел дозвониться жене из Кении, сказал, что повышенная температура тела держится стабильно на отметке в 38,5 градуса. Сказал также, что к врачу сумеет обратиться только в Аргентине, куда судно прибудет в середине января следующего года. Однако сильная простуда дала осложнение на почки. Температура на уровне 38,5 градуса держалась в течение месяца, в моче появилась кровь. Екатерина была вынуждена самостоятельно отыскать врачей, получать у них заочные консультации и передавать мужу их рекомендации, по мобильной связи.
-Тогда я еще раз позвонила инспектору Иванову, — вспоминает морячка. – Он ответил в грубой форме, заверив меня в том, что требованиями о медицинской помощи я навсегда лишила мужа работы в этой компании. Как оказалось, своим поведением компания уже вынесла ему приговор: обрекла тяжелобольного человека мучиться без малого два месяца! Только 12 января 2006 года в аргентинском порту Росарио Саша смог самостоятельно обратиться в больницу, где ему сделали анализы. Он позвонил мне и сказал, что будет возвращаться домой, в связи с плохим состоянием здоровья. Однако нужно дождаться замены другим штурманом. Это была наша последняя беседа (Плачет — Авт.).
— Александр постоянно жаловался на головную боль, бессонницу, головокружение, — продолжает Василий Лемеха. – Однако условия работы никак не позволяли сделать хоть небольшую передышку. В том числе и в Аргентине, где медики констатировали необходимость срочной замены Карташова другим штурманом. Там на швартовных операциях между портовыми терминалами задействован весь экипаж. В том числе и второй помощник капитана, в профессиональные обязанности которого вообще-то входит подготовка карт и прокладка курса следования. Но Карташова понуждали стоять вахты: шесть через шесть часов… Одна из таковых, 15 января, в порту Сан-Лоренцо стала для него трагической. При проверке натяжения швартовного конца левая нога Карташова оказалась зажатой и раздавленной. Упавший штурман пытался правой ногой ее высвободить, но… Ноги Карташова удалось высвободить не сразу: судно двигалось назад и предпринять что-то кардинальное не представлялось возможным. Когда же высвободили, то одна ступня была раздроблена, а на второй отсутствовал кожный покров…
При этом штурман все время находился в сознании… В течение двух часов лежавший на палубе Александр оставался без медицинской помощи. Без элементарных обезболивающих средств, хотя на судне они имелись. «Под рукой» не оказалось даже самого элементарного – водки, чтобы хоть как-то унять нестерпимую боль. Затем пострадавшего перегрузили на буксир и отправили в госпиталь.
Травма была совместима с жизнью
-16 января мне позвонили из «Укркрюинга» и известили о случившемся, сказав, что муж госпитализирован, — продолжает Екатерина. – При этом заверили, что его жизнь вне опасности (о чем свидетельствовала, в частности, факсограмма из компании «Leros Management S.A.»). Несколько раз подчеркнули, что за жизнь мужа я могу не переживать, операция по ампутации левой ноги и стопы правой прошла успешно, его состояние без осложнений. Категорически отказываясь предоставить номер телефона аргентинского госпиталя, менеджер «Укркрюинга» Ирина Гончар сообщила, что судовладелец, выражая жест доброй воли, готов отправить меня в Аргентину для моральной поддержки мужа за счет компании. Однако в фирме «Глобус Тревел» платить за все пришлось самой, отказался от помощи и профсоюз при «Укркрюинге». Но к мужу я так и не успела, 19 января мне сообщили, что Саша скончался в госпитале Мапаси города Росарио…
Тринадцать суток спустя тело умершего моряка ночью доставили к месту проживания его семьи. Через похоронных агентов, с «сопроводительными» двумя венками – все, чего заслужил флотский офицер за многолетнюю безупречную работу. Однако и проводить в последний путь мужа и отца семья не могла: отсутствовало свидетельство о его смерти. Екатерине ничего не оставалось, как обратиться в прокуратуру с просьбой провести судебно-медицинскую экспертизу. Заключение, которое получила вдова, повергло в шок.
Бригада судебно-медицинских экспертов в составе трех специалистов констатировала, что конкретную причину смерти установить практически невозможно! Указав, что ампутированы обе (!) ноги – до середины голени, медики подчеркнули, что такая травма была совместима с жизнью. Вместе с тем, у Александра отсутствовали: сердце, легкие, трахея, часть пищевода, бронхи… Об этом в сопроводительных документах на испанском языке аргентинские власти предпочли умолчать… Не говоря уже о том, что были украдены все ценности, деньги, личные вещи умершего украинского моряка, даже обручальное кольцо (все это подтверждается многочисленными свидетельскими показаниями).
Ни работодатели, ни сотрудники украинского консульства в Аргентине, которым по долгу службы довелось оформлять скорбную документацию на соотечественника, почему-то не удосужились проверить наличие личных вещей умершего. Ограничились лишь констатирующей формальностью: никаких посторонних вложений в гробу нет.
— Что ж до «изъятых» внутренних органов, то нанятый мною позже адвокат предположил два варианта, — уточняет Екатерина. — Первый – внутренние органы Александру удалили, чтобы скрыть примененные врачами лекарства, приведшие к смерти. Второй – органы были изъяты для трансплантации…Что греха таить, эти выводы юриста были созвучны тем предположениям, которые терзали Екатерину с самого начала этой жуткой истории. К кому она только не обращалась, пороги каких официальных инстанций не оббивала – все «в пустоту».
Килограммы отписок и бездействующий закон
— У меня в руках – ответы-отписки, их десятки сотен, тысячи, — говорит собеседница, сотрясая увесистой пачкой бумаг на официальных бланках. – Это и Минюст, где зарегистрирован Устав и документы, на основании которых функционирует государственное предприятие (акцентирует собеседница, поскольку, по ее данным, в таких крюингов, с государственным статусом и полной безответственностью в стране больше не было – Авт.). Это и Минтруда, и Минсоцполитики, выдававшее лицензию «Укркрюингу», и Минтранс, в подчинении которого находится данное крюинговое агентство, и МИД…
Естественно, весь «джентльменский набор»: Генпрокуратура, Президент, Кабмин, народные депутаты – всех «цветов» и оттенков (фигурируют, например, депутатские запросы Юлии Тимошенко, Вячеслава Кириленко, Николая Катеринчука), плюс Уполномоченный по правам человека… Перечень можно продолжать до бесконечности. Так же, как и перечень отписок. Подписывались под ними, чиновники с разными фамилиями, но впечатление такое, что составляет их один и тот же человек. Под копирку, даже не читая содержания обращения. С телеэкранов все они говорят о том, как у них душа болит за народ, но Саша, я, наш сын и есть часть того народа, который, выходит, никому не нужен…
«Отказать, отказать, отказать…». Так, вкратце можно резюмировать действия (вернее, бездействия) отечественной бюрократической машины, отсылавшей нашу героиню куда подальше. Ей везде отказывали и заверяли, что ее умерший супруг сам виновен в своей смерти. Прокуратура, призванная стоять на страже Закона, продолжала бездействовать. Дескать, на дальнее зарубежье наша юрисдикция не распространяется. Она собирала документы, килограммы официальных бумаг, переводила их (за свои деньги!) на соответствующие языки, оббивала пороги и пыталась достучаться хоть куда-то, чтобы ее услышали…
Доказать правоту, добиться справедливости стало делом жизни Катерины. Стеклышки, баночки с формалином, где плавали кусочки тела любимого человека. Их несчастная женщина возила по стране, в надежде на непредвзятое, профессиональное исследование, установление истинной причины смерти Саши. Более жуткую картину можно увидеть,разве что, в суперужастиках…И вот он — в руках, документ, где лучшие эксперты страны написали, что существует причинно-следственная связь между действиями врачей госпиталя Аргентины и наступлением смерти гражданина Украины Карташова А.В.. Улыбалась и плакала, а все специалисты в области судебной медицины, поздравляли ее с будущим иском к Аргентине, не менее, чем на миллион долларов. Бороться с Аргентиной, где погубили ее мужа, она физически не могла, а в родной стране ее просто «футболили».
— Только в 2006 году 5 отказов в возбуждении уголовного дела по факту смерти Александра Карташова, «в связи с отсутствием события и состава преступления на территории Украины», — комментирует адвокат Наталья Линник. – Затем – десятки обращений в прокуратуру и … нулевой эффект.
— 12 лет я требовала возбудить уголовное дело, — уточняет Екатерина. — Собраны килограммы экспертных заключений и доказательств. 12 лет они выносили постановления об отказе, начиная с 2006-го. Сколько отказов — столько и судов, оспаривавших несостоятельность таких постановлений. Как думаете, в наших- то судах, легло ли прокуратуре по «башке дать»?! Каждый иск отклонялся, а мы снова лезли. И, в итоге, уходили с решением суда, в котором было 9 пунктов. По каждому из них прокуратура должна была выполнить предписанные ей действия. И ни единого (!!!) выполненного решения суда за 12 лет. По сути, как отписал тот самый Бобрик –прокурор (на тот период Андрей Владимирович Бобрик являлся старшим помощником Черноморского транспортного прокурора – Авт.), на «заре» этой истории, так на этом все и замерло… Рассказывать можно много и долго – не хватит места в газете.
Справедливость восстановлена?
Постановление Апелляционного суда Днепропетровской области от 30 марта 2018 года, похоже, поставило точку. В резолютивной части этого документа четко указано: «Взыскать в пользу Карташевой Е.В. в качестве возмещения морального ущерба 5 миллионов гривен, а также 74850 гривен компенсационных затрат – за счет средств государственного бюджета. Взыскать с прокуратуры Одесской области в пользу государства судебный сбор в сумме 1344 гривны. Постановление действует с момента его принятия»
— Это — информационная бомба в юриспруденции! — не сдерживает эмоций Наталья Линник. — Первое и единственное решение апелляционной инстанции в Украине о взыскании морального ущерба в размере 5 миллионов гривен — за бездействие. За бездействие именно прокуратуры на протяжении 12 лет! Цинизм сегодняшней, победной для Екатерины ситуации заключается в том, что «кругленькую» сумму компенсационной выплаты изымут из кармана… Нет, не истинно виновных и, к слову заметить, как ни в чем не бывало продолжающих работать в той же прокуратуре. Даже не из бюджета провинившегося надзорного ведомства. Ее взыщут с нас с вами! Да-да, уважаемые читатели, именно так. Ведь согласно статье 52 Закона Украины «О прокуратуре», финансирование органов прокуратуры осуществляется за счет средств государственного бюджета Украины. Иными словами, за счет налогоплательщиков – граждан Украины… Вот и получается, как в популярной кинокомедии «Операция «Ы» и другие приключения Шурика»: «Вот ты думаешь это мне дали 15 суток? Это нам дали 15 суток. А для чего? Чтобы ты вел среди меня разъяснительную работу, а я рос над собой…»
Потому вопрос: «Кто ответит за смерть моряка?» КОНКРЕТНО, имеет весьма существенное значение. Не только для семьи Карташовой, а и для тысяч ураинских моряков-«подфлажников».
О нашем земляке, моряке Андрее Новичкове, который пребывает в Иране, читайте здесь.
Александр ЛЕВИТ.
