Приближается очередная годовщина трагических событий 2 мая 2014 года в Одессе. Тогда в результате столкновений между пророссийскими и проукраинскими активистами в центре города, а затем пожара в Доме профсоюзов, погибли 48 человек. Однако и сегодня точка в «Деле 2 мая» не поставлена. Судебное разбирательство затягивается, и эксперты не испытывают оптимизма относительно сроков его завершения. О том, как идет следствие, «Одесская жизнь» беседовала с участником «Группы 2 мая» Сергеем Дибровым.
О расследовании
Чем занималось следствие последний год, понять сложно. Огромный массив доказательств был утерян: неизвестно, умышленно или нет, но центр города сразу после событий был зачищен, вещественные доказательства уничтожены. А те материалы, которые прокуратура направила в суд, в «Группе 2 мая» назвали «31 том макулатуры».
Например, в качестве доказательства приводится список звонков, сделанных подсудимым Сергеем Долженковым (он же «Капитан Какао», руководитель пророссийской «Одесской дружины» — Ред.) за последние четыре года (без анализа содержания звонков) или обнаруженный в доме у подсудимого Евгения Мефедова камуфляжный наколенник. Что это все доказывает конкретно по событиям 2 мая — непонятно. Более того, даже эти материалы суду не предоставили. По закону, суду нужно предъявить оригиналы документов и изъятые предметы. Но прокуратура представила лишь заверенные копии документов, а каких-либо вещественных доказательств нет вообще.
О свидетелях
Все обвинение было построено на показаниях одного человека — активиста «мобильной группы Куликова поля» Александра Посмиченко. После того, как он отказался от своих показаний, выяснилось, что реальных доказательств нет вообще и дело в принципе можно закрывать.
После того, как по инициативе прокуратуры Посмиченко освободили из-под стражи под домашний арест, он все-таки дал обвинительные показания в отношении троих подсудимых — Сергея Долженкова и россиян Максима Сакаулова и Евгения Мефедова. Допрос должен был продолжиться 21 апреля, однако Посмиченко на суд не привезли — по словам прокурора, из-за несогласованных действий оперативных подразделений и прокуратуры.
Параллельно появились другие свидетели, например, подполковник милиции Вячеслав Ташматов. Сейчас показания свидетелей являются единственным, что собрало следствие почти за год, так как вещественных доказательств нет.
О следователях
Все спрашивают: неудачи следствия — результат злого умысла или непрофессионализма? Я считаю: и того, и другого. С одной стороны, «исчезали» люди, которые были задержаны, подсудимые — «превращались» в свидетелей, вещественные доказательства — исчезали. С другой стороны — зачем следователю работать, если можно подождать полгода и без лишнего шума выйти на пенсию? За два года так поступили двое руководителей следственной группы — они вышли на пенсию. У них не было ни мотива, ни стимула расследовать дело.
К слову, Совет Европы предупреждал, что, так как в деле могут быть замешаны милиционеры, это дело не должна расследовать милиция. Тем не менее, расследование вело Главное следственное управление МВД Украины, а 15 января 2016 года дело передали в одесскую милицию. То есть, дело в котором участвовали сотрудники одесской милиции, будет расследовать сама одесская милиция.
Об оптимизме
Когда дело передали в Одессу, у следствия появилось «желание расследовать». Пусть это произошло под страхом того, что следователей сделают крайними, пусть потому, что им больше не на кого «скинуть» дело — тем не менее, хоть что-то начало делаться. А учитывая, что раньше не делалось вообще ничего, это уже вселяет оптимизм.
Теперь прокуратура сообщает о допросах, дает координаты для тех, кто желает помочь следствию — когда люди хоть что-то делают, им есть что сказать. Кстати, уже допросили одного политика — Виталия Свичинского (глава Савранской райадминистрации, во время событий 2 мая 2014 года он был одним из командиров «Самообороны Майдана» — Ред.). Допрос чиновника достаточно высокого уровня — это уже прогресс.
Наконец-то полиция изъяла записи с камер наблюдения банка «Аркада», расположенного в здании Дома профсоюзов. Правда, непонятно, почему это случилось только сейчас, два года спустя. Ведь даже расследование карманной кражи или угона автомобиля начинается с того, что следователи берут записи с камер, расположенных вокруг.
О перспективах
Как будет продвигаться расследование дальше — неизвестно. Но, если досудебное следствие в интенсивном режиме шло полгода, то судебное разбирательство займет гораздо больше времени.
Сейчас дело расследуется отдельно по эпизодам и отдельно по людям. Поэтому официального документа, принятого судом, с официальным описанием полной картины событий не будет. Но «Группа 2 мая», и параллельные группы, которые занимались расследованием тех событий, пришли к выводу, что не было никакого центра, который всем этим управлял. И обе стороны это хорошо знают.
СПРАВКА ОЖ «Группа 2 мая» объединяет журналистов и профильных экспертов, которые поставили перед собой цель провести независимое расследование событий 2 мая 2014 года, используя все законные права журналиста в Украине. Среди участников группы — люди разных политических взглядов. По материалам расследований группы был создан фильм «2 мая. Без мифов».
***
На заседание Малиновского районного суда 21 апреля корреспондент «Одесской жизни» попасть так и не смог — как оказалось, в зале заседаний не хватило мест. Как отмечает участник «Группы 2 мая» Сергей Дибров, нехватка места постоянная проблема судебных заседаний по делу 2 мая:
— Когда в Киеве рассматривалось дело по массовым беспорядкам 9 марта 2001 года (столкновения между участниками акции «Украина без Кучмы» и милицией под зданием Администрации Президента — Ред.) для судебных заседаний выделили кинотеатр «Загреб». Сейчас, по новому закону, суд может заседать только в специально оборудованном зале заседаний. Но ведь есть здание апелляционного суда, там отличный зал — почему бы не проводить выездные заседания Малиновского суда там? Приезжает японская съемочная группа и не может попасть в зал заседаний — мест нет.
20 человек обвиняются в организации и участии в массовых беспорядках в центре Одессы 2 мая 2014 года. Двое из них — граждане Российской Федерации.
Что пишет иностранная пресса об одесской трагедии?
В мае 2014 года к Одессе было приковано внимание практически всех ведущих мировых СМИ. Одни пытались использовать трагические события в нашем городе в пропагандистских целях, другие стремились просто предоставить своим читателям объективную информацию, а третьи старались разобраться в происходящем и спрогнозировать последствия.
РОССИЯ. Официальные российские СМИ, рассказывая о событиях в Одессе, не скрывали своих симпатий и антипатий: журналисты «Первого канала» проукраинских активистов называли «боевиками», «националистами», «неонацистами» и «радикалами», а их оппонентов – «активистами антифашистского митинга» или «сторонниками федерализации». Показательно, что федеральные телеканалы в основном сосредоточились на событиях на Куликовом поле, игнорируя столкновения в центре города. В то же время, независимые российские издания пытались дать взвешенную картину происшедшего: в частности, «Новая газета» разместила на своих страницах мнения представителей обеих сторон.
США. Сразу несколько репортажей о событиях 2 мая 2014 года опубликовала влиятельная американская газета New York Times. Журналисты газеты поместили одесские события в широкий контекст противостояния между проукраинскими и пророссийскими силами в стране.
ВЕЛИКОБРИТАНИЯ. Не остались в стороне и британских СМИ. Телерадиокомпания ВВС опубликовала подборку цитат украинских и российских журналистов, посвященных происходящему в городе. Популярная газета левого толка The Guardian в статье «С обеих сторон были героизм и жестокость» подчеркивает, что первые уличные бои начались на Греческой площади и были спровоцированы боевиками пророссийских организаций. А по мнению либерального издания Independent, «десятки смертей в Одессе вместе с вооруженным противостоянием на востоке страны позволяют говорить о войне в Украине как о свершившемся факте».
ГЕРМАНИЯ. Германский журнал Spiegel обратил внимание на бездеятельность одесской милиции во время беспорядков: «Силы правопорядка сидели сложа руки и просто наблюдали за происходящим насилием».
