Каждый раз, когда я попадаю на специально оборудованный для инвалидов пляж на 11 станции Большого Фонтана, мне хочется громко крикнуть: «Люди! Вы что, читать не умеете?! Здесь же большими буквами написано – «Пляж для людей с ограниченными физическими возможностями». А все, потому что людей, для которых оборудован это пляж, там 10–15%. Я бываю там исключительно, когда сопровождаю человека с особыми потребностями. Однако расположиться возле воды нам удается крайне редко.
Кто же занял места? Пышущие здоровьем родители и их не менее здоровые, слава Богу, дети, в окружении детских колясок, велосипедов, надувных кругов. И пока детвора роет ямы на песке, родители неспешно потягивают пивко – жарко ведь! А если кто-то из тех, для кого этот пляж создан, решится попросить освободить доступ к воде, в ответ услышит гневное «это же дети!». Здоровым людям совершенно невдомек, что инвалид решается на такую просьбу только потому, что ему элементарно тяжело на одной ноге или на костылях обойти подстилку, перешагнуть через надувной круг или яму, вырытую ребенком.
Как-то я стала свидетельницей ситуации, когда в глубине пляжа расположилась семья. Девочка лет четырнадцати не могла самостоятельно ходить. Поэтому папа носил ее в воду и обратно. Было видно, как тяжело мужчине лавировать с ребенком на руках по узенькому проходу между подстилками. Но это никого не тронуло.
Еще одну историю поведал смотритель пляжа, который рассказал, что устал уговаривать не парковать велосипеды вдоль поручней настила, ведущего в воду. Ведь за них придерживаются дети с нарушением двигательной функции. Но велосипедисты просьбы игнорируют, собственно, как и полиция.
А недавно обратила внимание на семнадцатилетнего парня, который старался спрятать культю, стесняясь своего увечья среди здоровых завсегдатаев пляжа для инвалидов.
Почему в нашем обществе понятие толерантного отношения к «иным» остается просто набором слов? Узнав на инвалидном пляже свою знакомую, расположившуюся возле кромки воды вместе с детьми, коляской и набором игрушек, я спросила у нее, почему она сюда приходит? Ее ответ был прост: «Нам здесь удобно»! Им — да! А остальным? И хуже всего, что дети подражают своим родителям, а значит и следующее поколение одесситов не будет уважать особые потребности своих же земляков?
Что это? Черствость души? Наглость? Духовная инвалидность? Невоспитанность? Или все сразу? Может, пора в начальной школе ввести спецкурс по уважительному отношению к людям с особыми потребностями? И отдельный – для родителей.
И почему никакие государственные или местные органы не уполномочены контролировать, насколько на самом деле «доступна среда» для инвалидов?
Валентина Кутафина
