Это история украинской семьи, которой повезло выбраться из Мариуполя. Ключевое слово, все время повторяющееся в рассказе главы семейства Александра Жукова: «повезло». Повезло, что никого не убили. Повезло, что руки-ноги на месте. Повезло, что все ранения – легкие. Повезло, что как-то можно жить дальше. Вот только как именно теперь жить – пока не очень понятно.
Александр Жуков – человек, что называется, «широко известный в узких кругах». Мастер. Он много лет «выпекал» традиционные трубки – реплики трубок гуцулов, казаков, ирокезов. Не сувенирные поделки, а настоящие глиняные трубки, которые можно было набить добрым табаком, раскурить и представить, что вот так же пускали дым сотни лет назад пастухи в горах, казаки перед походом, индейцы в далекой Америке…
Александр Жуков. Мариуполь, весна 2022 г.
Восемь лет в прифронтовой зоне
– Страшно вспоминать сейчас, честно говоря… Мы c семьей восемь лет жили в прифронтовой зоне, к канонаде ежедневной уже привыкли. Так что и 24 февраля мы не удивились: ну грохочет… Мы думали, что там за восемь лет нарыли уже таких оборонительных рвов, что нам ничего особенного не угрожает.
2 марта пропала связь. Из радиостанций остались рабочими только пара российских. Через неделю пропали газ и электричество. Ну, стали готовить на улице, на огне. Тоже как-то привыкли.
А потом однажды пошел я на пригорок неподалеку от дома – на линию фронта посмотреть, что там делается. Посмотрел, возвращаюсь домой. Через дом от нас там два мужика на улице на костерке готовят что-то… И слышу, как мина завыла. Падаю на землю, потому что я бывший военный, соображаю кое-чего. Пролетела мина, по ощущениям, прямо перед моим носом. Смотрю, были мужики у костерка – и нет больше тех мужиков…
Статья по теме: Вырваться из ада: история беженки из Мариуполя
«Это мы потом узнали, что подвал – могила»
– Помню, как «прилетало» постепенно вокруг. Больнице, 1-я хирургия, крышу снесло. Другая мина в комбинат Ильича на проходную прилетела. Дочка с зятем и внучкой сразу к нам переехали, как раз на случай, если вдруг связи не будет. Они в центре Мариуполя жили, в квартире, но решили уж всем быть у нас. В доме стены толще, столетней давности постройка, еще бельгийский кирпич. И подвал в доме. Это мы потом уже поняли, что все эти стены и подвалы – просто могила. Ну, так и жили вместе.
Рядом с нами окопалась 36-я, кажется, бригада. Вот я и ходил к ним узнавать новости. Связи не было, из радиостанций ловило уже только российские. Новости были тревожные, и мышцы дергались: уезжать – не уезжать? Но тут пошли обстрелы плотные, и выезжать куда-то мы боялись. Кольцо уже замкнули, в городе на квартал было по 2-3 разрушенных здания. Плотность огня стала такой, что никуда не выберешься…
26 марта отметили мы день рождения внучки (ей 10 лет исполнилось), а 27 прилетела нам первая ракета в ванную. Выбила окно, дверь ванной, поранило внучку. Повезло, что только осколками. И тогда мы перебрались в соседнюю двухэтажку в подвал.
«Ложка варенья на стакан воды – вот и вся еда»
Там к тому времени уже целая коммуна жила – человек тридцать. Готовили в складчину, у кого что было. А в наш дом через несколько дней прилетела другая ракета, уже во фронтон дома, так что вовремя мы перебрались. Еды не хватало, конечно. Кормили в первую очередь детей, а самим уже что осталось. Были дни, когда на взрослого приходилась ложка варенья и стакан воды – вот и вся еда.
В один прекрасный момент пошел я батарейки заряжать… Да, у нас свечи были, мы их берегли и сгоревшие переплавляли заново. И были два фонарика на солнечных батарейках. Днем заряжали, часа на два ночью хватало. Так вот, пошел я заряжать. И прилетела ракета, как раз когда я вышел. А ракета – не мина, на нее отреагировать не успеешь, это только мину слышно за 2-3 секунды. Ну и поймал я в руку осколок – кусок сопла ракеты, из двигателя. Горячий, зараза! Мышцу порвало, обожгло, но кость не задело – повезло! Спасла одежка. Холодно тогда было, я побольше на себя всего натянул… И вот тогда мне уже стало страшно.
В подвале дома спать нам приходилось сидя. Места было мало для такой толпы, лежачие места давно разобрали, а мы же позже к ним пришли. Ну, дочку с внучкой мы на раскладушку пристроили, а сами с женой и с зятем – сидя. И не выдержал я как-то раз, пошел в дом нормально поспать. И опять ракета – окно вырвало с рамой, в стену влетело, накрошило там осколков… а меня одеяло спасло.
Дом Александра после обстрела
Капитанский погон и ружье
Комбинат Ильича к тому времени сдался, сопротивление было только на «Азовстали». И обстрелы стали менее плотными. Мы даже начали выбираться в город, осматриваться, расспрашивать. Ну и решились ехать. Машина наша была почти целая. Мина прилетала, но ворота в гараже стальные, выдержали. Только радиатор немного пробитый был. Ну, заклеили мы радиатор, взяли воды побольше и одежды – и двинулись.
Да, еще до выезда зашел в дом наш – а навстречу россиянцы, человек пять их. И один держит в руках мой старый капитанский погон: ну, говорит, это ты у нас капитан? Ну так иди сюда, будем сейчас разбираться…
А тут обстрел начался как раз. Они немного укакались и разбежались. Ну и я пошел себе. И погон прихватил.
В другой раз полиция ДНР заявилась с обыском, эти военную куртку мою нашли. Давай уже руки мне крутить, но тут еще и ружье охотничье нашли. Зять мой где-то раздобыл его недавно – старое, его еще и чинить надо было, и документы оформлять, а пока так лежало. Эти ДНР-овцы пьяные были, ружье конфисковали и ушли довольные. Я тут же куртку свою военную давай ныкать, пока не вспомнили, а тут они возвращаются и говорят: правительство ДНР очень соблюдает все законы, так что решило вернуть вам ружье! Видно, не подошло им.
Читайте также: Оккупированный Мариуполь: фильтрационные центры и смертная казнь
Блокпост, якуты и снова – ружье!
Дорогу нам показал один мальчик местный, все разведал и разъяснил. Планировали ехать через Мангуш на Запорожье. Блокпосты только появились тогда, работали еще без особых правил. Но Мангуш оказался закрыт. Знакомые мужики посоветовали, что можно через Володарск. Но как раз пошли слухи про фильтрацию. Ну, думаю, дуста вам килограмм, а не фильтрацию!
Мы вернулись и внаглую поперли на Запорожье. На блокпосту спрашивают «куда?», а мы говорим – тут недалеко, в Розовку, к родным едем. В Розовке говорим, что в Орехово. Так и ехали.
На блокпостах у них кого только не было… Я помню, в ВОВ якутов в армию не брали, потому что это исчезающий народ, берегли их. А этим плевать. И якуты, и буряты, и дагестанцы – каждой твари по паре.
В Розовке нас повязали. Выгрузили все, начали шмонать. Я же перед отъездом все в ноутбуке почистил, но оставил старую папку с документами, это когда еще на военную пенсию подавал, в 60 лет, в 21-м году. Нашли там в папке мой военный билет, повели в комендатуру.
– Ну, говорят, сейчас разберемся!
Сижу, жду. А тут через час зятя приводят. С ружьем. А зять прихватил ружье, упрямый зять. Мы его потом уже и проклинали, и благодарили. Они видят ружье – и про меня забывают тут же. Я не мог понять, под чем они – пьяные или обдолбанные чем-то, но мысли в головах там не держались долго, все под мухой. Я комп под мышку тем временем – и на крылечко, вроде как покурить. И подальше отхожу, подальше… А потом зять выходит злой, плюется: забрали-таки ружье!
Тут уже комендантский час, ехать никуда нельзя, семь часов вечера. Приютили нас добрые люди на станции скорой помощи, загнали мы к ним машину и сами там же переночевали. Утром доехали до Орехово, там последний блокпост был.
А дальше – мины
А дальше, вдоль трассы – противотанковые мины. Там по левую сторону, там по правую…
Но их видно довольно хорошо, можно осторожно объезжать. Поехали – а тут наши навстречу, возвращаются. Там обстрелы, говорят, ехать нельзя. Но поперли все-таки, куда деваться. Пять машин нас собралось – и поехали осторожно. Встретил нас наш украинский патруль, «тут обстрелы!» орут, распихали нас по кустам, кого куда, и потом по одной машине пропускали. Ну и доехали мы до Запорожья.
На следующий день закрыли полностью выезд из Мариуполя, так что выскочили мы в самый последний момент. Успели, когда уже не стреляли так плотно, но еще и не закрыли все наглухо. Повезло…
Ужгород, который нам не по карману
Потом мы в Ужгород поехали через всю Украину, добрались к концу апреля. Но Ужгород нам оказался не по карману. Собачья будка буквально – от 15000 гривен в месяц. Мы с женой нашли французов-волонтеров, и вот оказались на севере Франции. Детвора наша в Ужгороде осталась. Дочь и зять оба работают, снимают комнатку за 12000 в месяц. Внучка там в школу пошла.
У нас аэропорт тут рядом, громко летают. И первое время мы с женой все падали на землю, не могли отвыкнуть… Живем больше месяца на шее у французов, ждем помощь – около 700 евро на двоих там. 500 евро Красный Крест нам выделил и 180 – мэрия.
Кто мы теперь? Люди без будущего. Просыпаемся в чужой кровати, что будет завтра, куда дальше – не знаем. Своего угла мы в нашем возрасте уже точно не наработаем.
Очень помогли мастера-трубкоделы украинские, спасибо им! Объявили сбор в мою пользу, для поддержки. Пять трубок было продано, деньги получили, можем вот французов угощать борщами… И французы – молодцы! Вот мы в подобной ситуации были бы такими же? Приняли бы их, помогали бы? Большой вопрос! На примере Ужгорода видно, какими мы бываем… Украинский город мне оказался не по карману, я там не смог найти приюта. 15000 за комнатку! А у меня пенсия 4600 и у жены – 2200.
Я первый раз в жизни за границей. Осматриваюсь, думаю. И думаю я, что наш путь в ЕС будет долгим. Очень многое нужно в головах поменять. Тут вот один сосед траву косит, другой уже хватает косу и бежит на помощь, так вот… Тут по-другому совсем живут.
…Александр рассказывает так хорошо, что не нужно задавать вопросов, только успевай записывать. По ходу разговора я несколько раз молча вытираю слезы и тихо ругаюсь сквозь зубы. При этом мой собеседник, переживший с семьей все это, говорит тихо, спокойно и почти весело. Мне не приходится убирать ни одного нецензурного слова, ни единого мата.
Я чувствую, что на прощание обязательно нужно что-то сказать. Вспоминаю, о чем они горюют, о чем, по словам Александра, плачет ночами его жена: дома нет и больше не будет. Уже никогда не будет ни родного города, ни своего угла.
– У вас будет свой дом, Саша! – говорю я. – Обязательно будет. В Мариуполе, когда мы его вернем и отстроим. Или в любом другом городе, где захотите. Обязательно будет, вот увидите!
– Да. Конечно. Спасибо, – так же вежливо, тихо и устало отвечает он.
Французские заметки мариупольца Александра Жукова
Во Франции Александр начал вести блог в «Фейсбуке», где описывает французское гостеприимство, забавные различия между нашими культурами и порой удивительные истории из жизни. С разрешения автора мы публикуем некоторые из них.
27 травня. Майже кожного дня якісь дива трапляються
Вчора увечері зайшов до наших хазяїв їхній друг на ім’я Філіп. Сіли за стіл, як завжди розлили винця. Розмовляють… Ми з дружиною сидимо теж – нічого не розуміємо, але посміхаємось. Тут цей Філіп звертається до мене англійською (я англійську трошки розумію). Ось, говорить, нарешті знайшов те, що шукав. І дістає пакета. Витягує з пакета старовинні люльки. Це, говорить, тобі! Це люльки мого діда, тобто прадіда.
Я дивлюся – люльки початку та середини ХХ століття! Я подумав, що я щось не так зрозумів. Але ні! Він наполягає, що це люльки саме для мене.
Подарки Филиппа
Починаю йому перечити, бодай люльки старовинні. Майже антикварні. Це пам’ять про діда. Вони мають бути у тебе вдома, або у музеї… Він навідріз відмовляється. Я сказав, що вони твої – тож твої! Я, говорить, не палю. На люльках не розуміюся, а ти спеціаліст. Що хочеш, те й роби з ними!
Потім вже під час бесіди зі скляночкою французького вина він розповів мені історію свого діда. Виявляється, що під час війни той якимось чином потрапив у лапи НКВД. Його батько, тобто прадід Філіпа, був німцем за національністю. Поїхав цей дід до Сибіру – туди, де «Макар телят не ганяв»! Там познайомився з українцями, які були воїнами УПА. Ті влаштували побіг. За декілька місяців пішки дійшли до Одеської області. Сховали діда у якомусь селі. Він там провів деякий час. Потім якось домовилися з моряками у одеському порту і доправили його на корабель. Сховали у трюмі. Так цей дід (тоді ще парубок) дістався до Франціі.
Тож він все своє життя був вдячний тим українцям, які витягли його з концтабору. Своєму онуку – Філіпу – теж наказав: «Ти маєш завжди допомагати Україні та українцям!»
Зараз Філіп є головою асоціації допомоги українцям у містечку Фаломпін, де ми тепер і живемо.
28 травня. Сьогодні зранку дзвінок у двері
«Я Бруно. Привіз тютюн для Жукова Олександра. Він тут живе?»
Зовсім незнайомий чоловік, як з’ясувалося, з Лілля, привіз мені майже півкіло тютюну різних видів. Виявляється, що мій знайомий з Парижу на форумі французьких курців написав про мене, і люди почали передавати мені тютюн.
Якісь вони неправильні… Грошей не просять. Самі привозять. Я ж їх не просив!
Подаренная коллекция трубок
31 травня. Ох уж ці французи…
Дзвінок у двері. Стоїть дядько, років під сімдесят.
– Тут живе Олександр з України?
– Тут.
– Це йому подарунок. Чув, що він втратив всі свої люльки. Так ось йому буде що палити…
Став я тут популярним! Містечко маленьке, тож всі все знають.
Подаренный французами раритет. Германия, начало ХХ века
Відмовлятися було марно. Він цього б не сприйняв. Тож неочікувано я став володарем колекції люльок французької фірми St.CLAUDE. До речі, всі люльки невживані! Окрім тієї, що XIX століття, з порцеляни.
Раритетный подарок
2 червня. Сьогодні зробив невеличке наукове відкриття
А саме: якщо український борщ запивати бургундським червоним, то вже після третьої пляшки французи розуміють та говорять українською, а українці розуміють і говорять французькою…
5 червня. Сьогодні мені дзвонив хлопець-волонтер
Той, що вивозив нас з дружиною з України до Франції. Звати Жюльєн. Він військовий парамедик за освітою. Говорили з ним поганою англійською мовою. Цікавився, як наші справи. Чомусь під час розмови він плакав… Ось такі вони, французи.
9 червня. Фінал маленької історії
Якось ще на початку нашого перебування у цій чудовій французькій родині я побачив на дворі стіл. Стіл ду-у-уже старий. Перебував у жахливому стані, бо багато років стояв під сонцем, дощем та снігом на дворі. Але стіл дуже якісний, міцний та коштовний, бо зроблений з дуба та з розумом!
Як з’ясувалося, цій стіл належав батькам нашого хазяїна, але був занедбаний колись. Отже я поклав на нього око…
Спитав Каміля (власника), чи можу я спробувати його реставрувати? На що він мені дав дозвіл, але досить скептично до цього віднісся. «А що?» – подумав я. Просинаюся я дуже рано, коли всі ще сплять. Робити мені нічого, окрім як люльку палити. Якісь навички роботи з деревиною маю ще за часів юнацтва. Зроблю-ка я подарунок цим чудовим людям. Може хоч якось віддячу за їх гостинність. Звісно ж, перед цим я з’ясував, що у гаражі є досить непоганий інструмент.
Потім були три тижні кропіткої роботи, бо треба було обдерти купу поверхонь, які вже почорніли від цвілі та навіть подекуди почав рости мох! Перші декілька днів Каміль був байдужий до моєї роботи. Потім зацікавлений. Потім у захваті… Останні дні він вже водив сусідів на екскурсії до гаражу, щоб подивитися на «новий» раритетний стіл.
І ось сьогодні зранку я зробив вже останнє покриття стільниці. Чекаємо на сушіння. Каміль підскокує від радощів та планує подарувати стіл своїй доньці. Каже, поїдемо разом.
А там на дворі ще чотири стільця лишилося до того столу…
Стол до и после
13 червня. Знову про відношення до нас французів
Якось тиждень чи два тому спитав знайомого француза, що купляв у мене люльку, де він купляє тютюн. Бо у Франції з цим проблеми. Ціни захмарні, а майже нічого немає! Він мені дещо розповів про скрутне життя французьких курців. Та ось: сьогодні отримую посилку – десь до півкіло різних видів тютюну та ще й люлька. Нова люлька з клеймом Французької спілки пайпмейкерів (якщо я правильно зрозумів)… Слів немає.
16 червня. Знову про французьку кухню…
Зробили з дружиною плов. Сподобалося! Але викликало неабияке здивування. Виявляється, що поєднання рису з м’ясом для французів диво. Може, це стосується тільки Півночі Франції?
До обіду приготували супа з яловичини. Виявилося, що суп – це їжа на вечерю… Такі ось невеличкі відмінності у побуті, традиціях та звичках тут трапляються на кожному кроці.
Вас также может заинтересовать:
- Дневник переселенца: «частичка Украины поселилась в Бухаресте»;
- «Мечтаем снова жить под украинским флагом»: рассказ юного жителя оккупированного Херсона;
- Путевые заметки «Одесской жизни»: как украинцы в Праге пособие получают;
- Истории беженцев: «Я вроде в Европе, но по ощущениям, что я в Одессе на Слободке…»
Фото с Facebook-страницы Александра Жукова
