Шел второй год войны. Главнокомандующим над всеми войсками, собранными на южных границах Российской империи для начала боевой кампании противу Порты Оттоманской в 1789 году, по-прежнему оставался генерал-фельдмаршал Г. А. Потемкин. Прибыв в мае из Санкт-Петербурга на южный театр военных действий Князь Григорий Александрович решил, прежде всего, прочно утвердиться в междуречье Буга и Днестра и, в соответствии с общим стратегическим замыслом, овладеть мощной Бендерской крепостью, служившей центром активной обороны турок в Очаковской области.
Последний турецкий форпост
Задуманный Потемкиным поход к Бендерам выдвинул, наконец, летом 1789 года боевую задачу о взятии Хаджибеевского замка Ени-Дунья, поскольку после падения Очакова он был последним турецким форпостом на морском побережье между устьями Днестра и Южного Буга. Хаджибеевский же рейд оставался для османского эскадренного флота единственной глубоководной якорной стоянкой у северных берегов Черного моря, откуда он по-прежнему грозил нападением на Кинбурн, Очаков и даже Херсон, не забыв, разумеется, и о таком своем враге, как Севастополь.
Да и доставлять с берегов Босфора по морю основное снабжение и людские резервы, предназначенные для Бендерской крепости, турки могли на сей раз только в Хаджибейский порт. Кроме этого, неприятель был в состоянии высадить под стенами замка Ени-Дунья сильный десант с моря, угрожая тылам русской армии, осаждающей Бендеры, что создавало серьезную стратегическую угрозу для успеха всей кампании, а стало быть, и победного завершения войны.
Мысль завоевать Хаджибей особенно захватила такого одаренного и храброго военачальника русской армии, как Иосиф де-Рибас, чья звезда уже стремительно восходила на военном небосклоне России. К 1789 году он дослужился до генеральского чина и, снедаемый честолюбием, горел желанием стяжать себе новую боевую славу.
Еще во время осады Очакова и особенно в деле при острове Березань де-Рибас, которого уже давно звали в войсках Осипом Михайловичем, задружил с бывшими запорожцами из Войска Черноморских козаков, а особенно с атаманом Харьком-Захарием Чепигой и полковником Антоном Головатым. Именно козаков-черноморцев он и хотел в первую очередь выдвинуть на штурм Хаджибея.
В конце августа Потемкин принимает окончательное решение, в соответствии с которым в диспозиции Светлейшего было изображено: «Контр-адмиралу Ушакову приказано было идти к устью Днепра и всеми силами стараться отвлечь турецкий флот в море, от театра будущих военных действий, поелику тот не должен мешать действиям против Гаджибея; графу Войновичу с Днепровской флотилией… занять Гаджибейскую бухту и всячески помогать войскам, а генералу Гудовичу и де-Рибасу с частью войск идти берегом и атаковать крепостной замок Ени-Дунью…»
Неустрашимый воин и ловкий дипломат
Сильные бури, господствовавшие на Черном море всю первую половину сентября, воспрепятствовали действиям русского флота. Тогда князь Потемкин отдал распоряжение не медлить и атаковать Хаджибейский замок без поддержки военно-морских сил. Корпус Ивана Васильевича Гудовича получил категорическое приказание выступить в поход из Очакова никак не позднее 3 сентября.
Командиром авангарда Потемкин лично назначил энергичного генерал-майора де-Рибаса, которому фельдмаршал обыкновенно вверял важные боевые задачи, требовавшие проявления смелости, распорядительности и решительности. Военный историк Богданович так характеризует этого необыкновенно способного человека:
— Рибасъ, щедро одаренный природою, соединялъ в себѣ самыя разнообразныя способности: неустрашимость воина съ ловкостью дипломата, искусство составлять самыя сложныя соображенія и рѣшимость приводить ихъ в исполненіе… отважный кавалеристъ, непоколебимый въ опасности морякъ, тонкий дипломатъ — таков был Осип Михайлович де-Рибас по отзывам его современников.
Ежели взятие заурядного турецкого замка Ени-Дунья, на первый взгляд, являлось в масштабах всей кампании не более как второстепенной операцией при осаде Бендер, то у Рибаса при одной мысли о походе неизменно возникал обширный проект превращения Хаджибея в крупный военный порт. С могущественной береговой обороной и грозными боевыми эскадрами на рейде он становился надежным оплотом несокрушимого владычества России на Черном море, особенно при тогдашних секретных видах ее политики и дипломатии на Царьград-Константинополь…
Подготовка к штурму
Генерал–аншеф Гудович оставил для прикрытия Очакова Херсонский и Ряжский мушкетерские полки, а сам с главными силами корпуса выступил 3 сентября «в величайшей тишине» к Хаджибейскому замку Ени-Дунья. Под командование Гудовича вошли шесть пехотных полков, два полка легкой кавалерии и 40 полевых орудий, в числе коих имелись так же и осадные мортиры. Первыми на Хаджибей шли Николаевский гренадерский батальон, три пешие полка козаков «верного» Черноморского войска в пешем строю при шести орудиях и конные козачьи полки донцов Астахова, Машлыкина и Кумшацкого. Движение корпуса возглавлял авангард де-Рибаса, усиленный одним батальоном Троицкого мушкетерского полка. Впереди следовала козачья конница, под общим начальством Кошевого атамана войска Черноморского Чепиги, который в ноябре 1788 года уже геройствовал под Хаджибеем.
Генерал де-Рибаc вскоре оторвался от основных сил. Его отряд в три пеших и три конных полка черноморских козаков вел по ранее разведанным дорогам есаул черноморских козаков — прапорщик Кондратий Табанец.
При этом боевым соратниками де-Рибаса в хаджбейском походе, кроме атамана Чепиги были такие заслуженные воины–запорожцы, как полковник Белый и хорунжий Высочин, а также и донцы с есаулом Кумшацким. Высоко оценил Осип Михайлович и «величайшее пособие в доставлении снарядов и провианта» козачьего войскового судьи Головатого.
Итак, авангард достиг верховьев Куяльников к вечеру 11 сентября и оказался в двух маршах пути от Хаджибея. Предусмотрительно оставив при входе в это длинное дефиле[1], для обеспечения тыла авангарда, два батальона пехоты и всю артиллерию, сам де–Рибас с козаками перевалил через перешейки лиманов в ночь с 11 на 12 сентября. После переправы, произведенной в полнейшем порядке, и среди немой тишины, козаки расположились 12 сентября в «Кривой балке», всего в верстах пяти от Хаджибея, укрывшись со всеми мерами осторожности в здешнем урочище. Ночью к ним присоединились оба батальона пехоты вместе с 4 осадными и 6 полевыми орудиями. Понятно, что нанесение главного удара Хаджибею было Иваном Васильевичем Гудовичем возложено на силы генерала де–Рибаса.
Под проливным дождем в 7 часов вечера 13-го двинулся его авангард к турецкому замку, дабы под покровом ночи занять исходное положение для штурма. Так начинала писаться первая страница летописи будущей Одессы…
[1] Дефиле — ущелье, или узкий, тесный проход между природными преградами, в данном случае лиманами.
Продолжение следует
Фото: culturelandshaft.wordpress.com
