Сегодня мы можем считать себя жутко цивилизованными, потому что в наших бутиках и супермаркетах наконец-то можно встретить лучшие мировые бренды. И не важно, что всё это произведено где-то на задворках Китая, страны, имеющей многовековую историю, в одном наверняка: в производстве контрафакции. А вот одесситы «раньшего времени» не знали, что именно это показатель цивилизованности, и просто жили в окружении мировых брендов, причём, без намёка на китайскую дешёвку.
Четырёхколёсные бренды
Одесситы, как и другие жители России, считали, что уважающий себя человек должен быть на коне. Но приход ХХ века нигде так обострённо не чувствовался как в Одессе. Поэтому именно здесь родился лозунг, тактично позаимствованный Ильфом и Петровым: «Железный конь идёт на смену крестьянской лошадке!». Под «железным конём» без труда угадывался автомобиль. Кто же ставит под сомнение, что первым автомобилем, который пересёк границы Российской империи, был «Мерседес-Бенц» одессита В. Навроцокого. И кто же сомневается, что это был не последний автомобиль, посягнувший на улицы Одессы.
Павел Феодорович Фаатц, уже тогда предвидя светлое будущее наших олигархов, на улице Полтавской Победы, 15 (бывшей до этого Канатной) открыл склад по реализации «Мерседесов», как тогда говорили, разных типов и сил. Естественно, что у него тут же появились конкуренты, скажем К. Балиоз (Успенская, 51), приторговывавший «Фиатами», или И. Суханов (Жуковского, 14), считавший, что автомобильное будущее Одессы будет прекрасным, а грядущее семьи Сухановых ещё и сытным, если одесситы предпочтут взятые семьёй на реализацию автомобили «Форд».
Чтобы одесситам не утруждать свой мозг, на котором из автобрендов остановить своё внимание, всем букетом представленных в Одессе автомобилей можно было полюбоваться на так называемой «бирже авто». Прямо напротив аптеки Гаевского авто парковались и тусовались, дабы воплотить в жизнь лозунг «Эх, прокачу!». Ясное дело, катали не на шару. Так что идея брать плату за проезд, то есть идея такси, мгновенно захватила всех одесских автовладельцев, и вряд ли кого-то могло удивить объявление в «Одесском вестнике»: «Автомобили с таксометрами, вполне удобные и изящные, можно иметь по цене 30 копеек за одну версту с уплатой по 10 копеек сверх того за каждое занятое в авто место».
Так стоит ли удивляться, что в 1912 году местный автоклуб провёл в Одессе автомобильную выставку, в которой приняли участие ведущие фирмы мира. Вместе с именитыми автомобилями в Одессу тогда приехали их одноимённые владельцы: Студебеккер и Паккард, и Роллс-Ройсман и Валлс-Вайсман. Уже из одних только фамилий становится понятно, что в Одессу они прибыли с двумя целями: повидаться со всеми одесскими родственниками и захватить ведущие мировые рынки (особенно их интересовали такие европейские лидеры как Привоз и Староконный).
Да, больше ста лет назад Одесса познакомилась с мировыми автомобильными брендами. И в то время, когда российская аристократия разъезжала в каретах, беднякам и одесситам приходилось довольствоваться «Мерседесами» и «Фордами».
Полезный бренд — совсем не бред
А с каким пониманием была встречена в Одессе реклама ламп «Филипс». На плакате был изображён амбал, который кувалдой пытался разбить лампу, похожую на ту, которая ещё недавно висела в вашем подъезде. Увы, реклама не давала ответа на важные вопросы: почему лампочку не разбили, а всё-таки свинтили как-то ночью, откуда у соседа со второго этажа, попытавшегося этому воспрепятствовать, на темечке появился синяк, в точности повторяющий форму молотка из рекламы, и, главное, почему амбал с плаката совсем не похож на Жерарда Филипса из Голландии, производившего лампы «Филипс», зато похож на Жору Галогена с Молдаванки, давно промышлявшего лампочками в подъездах. Ответ, возможно, знал владелец магазина на Гаванной, 6, Самуил Цитрин, как раз торговавший «Филипсами», которые, по слухам, ему ещё тёпленькими поставлял не Жерард Филипс, а именно Жора Галоген. Но всех троих объединял благородный девиз: «Светить всегда!».
Так мировые бренды прочно входили в сознание одесситов. Дамы поняли, что самым достойным веянием моды является рукав три четверти, ибо благодаря ему, склоняясь к божественной ручке для поцелуя, кавалер неизменно утыкался взором в часики «Лонжин» или «Омега» от Зиферта или Григоровича, что конкурировали в доме Вагнера на Дерибасовской, и понимал, что такую даму приглашают провести время не в Александровский парк, а в дорогой ресторан, потому что с такими брендами в кустах не целуются.
А разве не хранят верность духу в Одесском областном управлении милиции, что на Еврейской, 12. Ведь с 1908 году в здании, где позже обосновались наши правоохранители, Шустов-сын, наследник 40-градусной империи, держал представительство фирмы «Шустов». Так кто же посмеет осуждать наших правоохранителей, что и сегодня в здании явно чувствуется благородный дух шустовских напитков. Не осуждайте наших милиционеров, это их моральный долг хранить память и традиции, а, по большому счёту, и служебная обязанность. Зато к ним народ идёт с пониманием и не с пустыми руками.
Всё было в Одессе: и шоколад «Нестле», и бензин от братьев Нобилей, которые, не накручивая цены, умели собрать круглую сумму на Нобелевскую премию. Была даже фотоплёнка «Кодак», которую почему-то игнорировали по всей России. А вот в Одессе ценили, ибо здесь всегда ценили качество, а качество гарантировал фирменный бренд «Кодак».
Бренд, окутанный тайной
А однажды (в августе 1868 года) в Одессе появился уже примелькавшийся здесь рыжий, но с чёрными (не иначе крашенными) усиками господин в сером сюртуке. Одесситы как старому знакомому жали ему руки и как старые знакомые интересовались:
— Гутен таг, герр Сименс, опять затеваете какое-нибудь дельце?
— Опять затеваю. Без дела жить скучно, а с делом прибыльно.
И та, и другая стороны многозначительно кивали. Что тут говорить, если и по-немецки, и по-одесски «серьёзное дело» означало «гешефт», а цену гешефту знали те и другие.
В Одессе Сименсов знали — и младшего брата Карла, и старшего Вернера, главу фирмы «Siemens & Halske». Когда в 1854 году англо-французская эскадра в святой для одесситов день 1 апреля появилась в одесском заливе и ультимативно предложила городу сдаться, местное население, по достоинству оценив первоапрельскую шутку, дипломатично ответило:
— А фигу с маслом не желаете?
Жаль, тогда отбиваться пришлось в одиночку, потому что и про ультиматум, и про фигу сообщить в столичный Петербург не было никакой возможности. Но идея, подброшенная Вернером Сименсом, соединить Одессу со столицей актуальности не теряла.
И вот младший Сименс снова объявился в Одессе. Всех распирало от любопытства: что на сей раз задумали предприимчивые немцы, уже потихоньку прибравшие к рукам всю электротехническую промышленность Европы. Коварный, как Карл Моор у Шиллера, Карл Сименс только развёл руками:
— Клянусь, сам ничего не знаю — гройсер тайна.
Тут уже сон потерял весь город — тайна под боком, а никто не в курсе. И к тому же на вокзал прибыл поезд с необычным грузом: на открытых платформах укутанные брезентом лежали какие-то металлические мачты на журавлиных ногах. Интерес подогревал маршрут груза: Лондон–Петербург–Одесса (ничего себе!). Мачты перегрузили на справных битюгов и повезли в сторону Люстдорфа, немецкой колонии, что со времён Ришелье пристроилась под боком у Одессы. Здесь мачты вкапывали в землю, и на высоте птичьего полёта крепили к изоляторам дефицитный (кто в этом сомневается) кабель.
— Герр Сименс, хватит дурака валять! — уже с ножом к горлу подступили одесситы к Карлу. — Вы же не в Хацапетовку тянете этот изумительный провод!
Но немецкая сторона молчала, а одесская сторона тоже не откровенничала, что уже давно всё знает: это из Лондона через Берлин, Торунь, Одессу, Керчь, Тифлис, Тегеран и Карачи тянут телеграф в Калькутту. Потому что англичанам после восстания сипаев в Индии стало ясно, что без надёжной и быстрой связи с этой далёкой колонией кроме головной боли никакого другого удовольствия не будет. И поручить такое дело — соединить 11000 км — в Англии было некому, а в Европе было под силу одному Сименсу. Так почему уже попутно не соединить и Одессу с Петербургом, если дефицитный кабель, конечно, сэкономили, а денег, чтобы потрепаться со столицей, одесситы не пожалели.
И вот перед тем, как поставить точку в рассказе о знаменитых брендах, вдруг подумалось: какие всё-таки мы невнимательные. Что такое бренд? — это нечто популярное, легкоузнаваемое и всемирно известное. Простите, так это же наша Одесса — всем брендам бренд!
