На зоне нет общепринятых законов. Здесь действует строгий режим и правят «понятия». Нам сложно представить, как на самом деле там живут люди. А вот священники, которые регулярно приходят в тюрьмы для служения, имеют свой взгляд на этот закрытый мир.
Среди лжецов и стукачей
Иерей Геннадий Новиков работал несколько лет подряд в мужской и женской колониях. Приходил туда несколько раз в неделю.
— Помню, пришел я к ним с открытым сердцем и душой. А начальник колонии мне сразу и говорит: «Батюшка, будьте внимательны. Заключенные у вас обязательно будут просить какие-то лекарства, скажут, что у них что-то болит. Не верьте! Они из всех этих таблеток наркотики себе делают. Но никто из них даже выпить не успеет, а я буду уже все знать. Там же везде обманщики и стукачи», — вспоминает отец Геннадий.
А вот нательные крестики, иконки и духовную литературу раздавать пришлось регулярно. При этом священник понимал: многие просят и берут эти вещи вовсе не из-за глубокой веры. И все же отказать просящим не мог.
— Еще я ходил по их комнатам (заключенные их называют кубрики) и освящал. Потому что любое место, где живет человек, нужно освящать после каждой смерти, серьезной болезни, крупной ссоры и даже после посещения нежелательных гостей, — поясняет священнослужитель.
Сомнительные рекорды и тату
По мнению иерея, сложнее работать с женщинами: они более эмоциональны, раздражительны и вспыльчивы.
— У меня в женской тюрьме была группа суицидниц. Они то и дело предпринимают попытки наложить на себя руки. Поэтому офицеры просили меня как-то повлиять именно на этих женщин, успокоить их, — говорит батюшка.
— С мужчинами есть другие проблемы. Например, в колонии строгого режима сидят люди, у которых за плечами тяжелые преступления. Был даже человек, который уже 36 лет провел в тюрьме. И как ему объяснить заповеди «Не убий! Не укради!», если он уже восьмой раз сидит?
Зачастую заключенные даже слушать священника не хотят. Когда к ним приходит представитель церкви и предлагает помолиться, половина из них просто встает и уходит. А заставлять их, конечно же, нельзя: к Богу приходят только по собственному желанию.
— Все эти религиозные татуировки на их телах (купола, кресты) на самом деле никак не связаны с верой. Они в этом видят какую-то романтику — и ничего больше, — считает батюшка. — И в Библии написано: не нарезайте письмен на телах своих. Так что их татуировки — это не от Бога.
Впрочем, иногда заключенные сами приходят к священнику за помощью и советом. В первую очередь беспокоятся о своих детях и семьях. Например, спрашивают о том, как правильно за них помолиться.
— Еще приходится объяснять, что ни в коем случае нельзя отвечать злом на зло, иначе Бог накажет весь род до третьего колена. Они возмущаются: «Как же так? Он же мне плохо сделал, значит, и я сделаю!». Одна женщина в колонии жила единственной мыслью — отомстить следователю, который отправил ее за решетку. По ее словам, он оставил ее без дома, машины и всех сбережений, 
обещав «отмазать» от тюрьмы. Чтобы показать ей, что эта месть не облегчит ее жизнь и не принесет счастья, мне понадобился не один день, — рассказывает иерей.
Где найти работу «зеку»?
Увы, переубедить таких людей, переманить их «на светлую сторону» удается крайне редко. И тем ценнее каждый такой случай.
— Однажды ко мне обратилась за помощью начальник женской колонии. Попросила пристроить на работу одну девушку. Ведь не каждый возьмет бывшего заключенного на работу. А эта женщина отсидела по тяжелой статье — убийство. Но мне удалось найти ей место и она до сих пор (на удивление!) работает сварщиком, — радуется священник.
Есть подобные успехи и у других служителей церкви. Их работа с заключенными тоже приносит видимые плоды.
— Вот Сергей Иванович — мастер на все руки, — вспоминает иерей Димитрий Краснобаев одного из своих подопечных. — Любой кусок металла, дерева, пластика он превращает в произведение искусства. Реставрирует старинные самовары, дает новую жизнь часовым механизмам. Он недавно вышел на свободу и организовал свое дело — сотрудничает с ювелирами. В благодарность за поддержку и участие в его судьбе Сергей Иванович вырезал в подарок отцу Димитрию трость, чтобы тот не опирался на больную ногу.
Оказавшись на воле без жилья и работы, бывшие заключенные находят себе применение, если имеют специальность и поддержку окружающих.
— Мне не раз отказывали в трудоустройстве, когда я признавался, что «сидел», — рассказывает свою историю Владимир, недавно освободившийся из лагеря. — Если бы отец Димитрий не поручился за меня, если бы не просил обо мне своих знакомых, я бы давно попал обратно.
Кроме того, отец Димитрий открыл для Володи двери своего дома. Священник считает, что только так парню можно помочь встать на ноги.
В тюрьмах тоже должны быть церкви
К сожалению, далеко не все священнослужители готовы делать такие смелые шаги. Есть и те, кто приходит в тюрьму на самое короткое время — и тут же уходят. И причины тут могут быть разные: как моральные, так и материальные.
— Когда приходишь домой после служения в таком учреждении, то душа как будто опустошена. Такая работа требует больших душевных сил. И работать там должны только очень сильные священники, лучшие из лучших, — считает иерей Геннадий Новиков. — И еще нужно, чтобы у такого священника был свой хороший приход. Дело в том, что любой служитель церкви живет на то, что прихожане ему приносят. Это так и по законам Божьим положено. А в тюрьме что взять с заключенного? Вот многие священники и не хотят здесь работать.
Кроме того, отец Геннадий считает, что работа была бы более эффективной, если бы в каждой тюрьме была церковь. Тогда у каждого была бы возможность чаще обращаться за духовной помощью.
— Дело в том, что в тюрьме нужно строго соблюдать режим. Поэтому у заключенных зачастую нет времени на долгое общение. А короткие нерегулярные беседы особого результата не дают. Здесь нужно много внимания уделять человеку, объяснять, учить. Только тогда в его мыслях начнет что-то меняться, — утверждает служитель церкви. — Так что работать здесь сложно, но очень нужно. Здесь идет духовная борьба буквально за каждую душу.
Искусство на «зоне»
Недавно к отцу Димитрию в его тюремном служении присоединился известный фотограф Борис Бухман. Вместе они создают проект «Зона отчуждения». Это цикл фотографий «оттуда», попытка показать быт и характер людей, попавших за решетку.
Ирина УМАНЕЦ, Анна МЯЧИНА.
Фото: Борис БУХМАН.
