Война заставила миллионы наших сограждан покинуть Украину. В основном — это женщины, которые спасают от агрессии и разрухи детей и близких. Кто-то из них возвращается. Кто-то — планирует остаться навсегда. От чего зависит выбор и легко ли украинкам адаптироваться за границей — об этом накануне Международного дня мигранта «Одесская жизнь» беседует с беженками-одесситками.
Журналистка Елена вместе с маленьким сыном и мамой уехали из Одессы в самом начале широкомасштабной войны. На волне шквала новостей об атаках, стремительных захватах территорий, отсутствии продуктов в магазинах.
— Начали выезжать знакомые. Казалось, Одесса вымерла, — делится воспоминаниями Елена, — А впереди — хаос и неизвестность. И муж сказал: «Все, давай, нечего здесь сидеть, ждать». Боялся за ребенка.
Ехать решили в Италию. Там жили знакомые мамы, обещали помочь.
— Нас встречали с восторгом. Помню, врачи, которые дежурили на вокзале, брали тест на ковид. Потом нас обнимали и говорили: «Вы такие смелые, вы — герои, мы восхищаемся украинцами». Мы вместе с ними плакали, — вспоминает Елена, — Позже такого уже не было. Были жалобы на поведение, пьянки, кражи. Тогда границы были открыты, загранпаспорта не требовали. Поэтому выехало очень много неблагополучных украинцев. Они здесь ничего не делали, их и так все устраивало: дают жилье и помощь, помогают с документами, церковь и Красный Крест поставляют продукты. Эти люди без особых амбиций, потребители, любители жить за чужой счет там себя хорошо чувствовали.
Устроившись с помощью волонтеров в пригороде Падуи, Елена начала изучать итальянский язык — на бесплатных обязательных курсах. А потом — искать работу.
— Не очень при трудоустройстве нас в Италии хотят видеть. Не доверяют, — отмечает одесситка, — Ты можешь быть семи пядей во лбу, но, если ты, условно, не профессор какого-то университета и тебя в Италию не пригласили, здесь, в лучшем случае, будешь уборщицей или сиделкой.
Удалось устроиться горничной в отеле.
— Работа адски тяжелая. Я себе там заработала проблему с руками. Иногда, чтобы доехать до отеля, приходилось идти на автобус в соседний поселок — четыре километра туда и обратно. К тому же работа подвижная: мыть кабинки, унитазы, перестилать огромные итальянские кровати. В результате я сбросила 10 килограммов, — рассказывает Елена, — Кажется, мелочи. Но со временем все это накапливается.
Ребенок постоянно болел. Пришлось записаться к частному детскому ЛОРу. Визит — 130 евро. И надо отдать должное врачу: посмотрел, выписал необходимые лекарства и не взял ни копейки. Удивился даже итальянец, который сопровождал Елену. А сын уже через неделю был здоров.
Итальянцы много помогали украинским беженцам. Люди, конечно, встречались разные. Но соотечественники, по словам Елены, порой бывали хуже итальянцев, на налоги которых они жили.
— Единственное, в чем я точно уверена, — нам никто ничего не должен. Если мы убегаем от войны, надо понимать, что рано или поздно придется взять ситуацию в свои руки, быть ответственным. Даже если изначально тебе помогают волонтеры и просто хорошие люди. Никому не понравится бесконечно платить свои деньги за твою инертность, бессилие и лень. Тебе помогли и ждут обратной связи — выучи язык, похвали страну, сто раз скажи спасибо, интересуйся их культурой и, конечно, приноси пользу стране, которая тебя приняла и не дала сдохнуть, — убеждена одесситка. — Конечно, есть категории, от которых этого требовать нельзя, — инвалиды, старики, дети. Но никто от них и не требует. К сожалению, многие поехали туда «со своими самоварами»: мы привыкли так, дайте отдельное жилье, предоставьте няню ребенку. До идиотизма.
В Италии семья Елены прожила полтора года, но больше они не выдержали.
— Вообще, очень тяжело. Начиная со слова «ностальгия» и заканчивая состоянием постоянного стресса, — признается Елена. — В Одессе остались муж, мой папа. А иногда скучаешь даже по какой-то нашей еде. И все это просто съедает тебя изнутри. К тому же — работа. Ты всю жизнь чего-то добивался, у тебя что-то получилось, а тут на тебя смотрят, как на человека второго сорта. Кроме того, ребенок должен был пойти в первый класс. И я хотела, чтобы это было в Одессе.
Правда, муж был против возвращения. Одессу обстреливают, нередки блэкауты. Но Елена настояла на своем.
По возвращении вышла на работу. Сын пошел в первый класс. И ни дня женщина не пожалела о том, что вернулись.
— Мне здесь, под обстрелами, иногда спокойнее, чем было в Италии, — говорит одесситка, — Я в своем городе, в своей стране, занимаюсь своим делом.
Художница-преподаватель Екатерина перед началом широкомасштабной войны открыла собственную студию для детей. Со своими учениками она занимается онлайн до сих пор. Почти все они сегодня живут за границей. Уехала из Одессы и Катя.
— Был страх неизвестности, — признается Екатерина, — Как буду выживать, если не буду иметь доходов, не буду ли проецировать свой стресс на учеников.
Вместе с друзьями она уехала в Румынию и, оказавшись в Сибиу, расположенном в Трансильванских Карпатах, решила поселиться в этом красивом старинном городе. Сначала единственным источником дохода были онлайн-занятия. Катя искала работу.
— Я, когда пересекла границу, не разговаривала ни на румынском, ни на английском. Начала экстремально быстро учить английский язык, нужна была работа. А английский учить быстрее — какая-то школьная база в чертогах ума осталась, — рассказывает девушка, — Румыния — очень приветливая страна для беженцев. Все хотели помочь, тогда публиковалось много вакансий для украинцев. Одна крупная IT-компания предлагала обучение простому программированию баз данных и трудоустройство. Меня приняли. Училась и работала онлайн. Еще во время учебы начали платить минимальную зарплату.
Работу Катя совмещала с волонтерской деятельностью. После трагедии на Каховской ГЭС их команда организовала большой сбор на воду, вещи первой необходимости. Потом — на генераторы. При поддержке некоммерческой общественной организации организовали школу для украинских детей с первого по 11 классы. В каждый было набрано по 15 учеников. Дети могли заниматься по украинской программе, учителя — получили работу. Обучение было бесплатным, школа полностью получала финансирование от Европейского Союза.
— Я понимала, что в IT-компании все классно, зарплата хорошая. Но мне не нравилось то, чем я занимаюсь. Я не реализовываюсь так, как бы мне хотелось. Поэтому, когда мне предложили рабочий контракт преподавателя внеклассных мероприятий для детей этой школы, я решила уйти из IT, — делится Екатерина.
Кроме преподавания она занималась и психологической помощью.
— У детей-беженцев много психологических проблем. У многих родители остались в Украине, есть те, кто приехал с оккупированных территорий — Херсона, Мариуполя, многие видели и слышали «прилеты». Было несколько случаев нарушения разговорной речи, видели, как ракета прилетела в соседний дом, — рассказывает Катя. — Моя задача состояла в том, чтобы во время занятий посмотреть на моторику, увидеть, что они рисуют, и направить их мысли на то, что рано или поздно все это закончится. Собранные данные я передавала психологам, которые предлагали семье профессиональную помощь.
В украинском центре все желающие могли изучать румынский язык. Катя освоила и его.
Сегодня она преподает на английском языке в смешанном классе частной школы румынским и украинским детям. Работает по Кембриджской программе, которая дает и преподавателю, и ученикам свободу творчества.
В Румынии Екатерина познакомилась со своим парнем. Он из Германии, и они оба влюблены в Трансильванские Карпаты. У них серьезные отношения, планируют создать семью. Вместе начинают развивать собственный небольшой бизнес — обустраивают маленький загородный отель в горах.
Переехала в Румынию и младшая сестра Кати. Поступила в университет. Получает стипендию от частной организации, которая платит студентам-беженцам, чтобы они не были вынуждены работать и могли полноценно учиться.
А вот с родителями все сложно. Летом мобилизовали пятидесятилетнего отца. Отправили в Курскую область. С сентября он считается пропавшим без вести. А мама только в октябре сделала себе загранпаспорт.
— Если я приняла решение переехать в другую страну, то беру ответственность за себя, за свою семью, — говорит девушка. — Здесь помогут, но нельзя быть беспомощным, требовать внимания только потому, что ты беженец. Надо быть готовым к тому, что придется работать над собой.
В Одессу Катя уже не вернется. Планирует остаться в стране, которую они выберут с будущим мужем. А в Украину, возможно, приедут их дети.
Читайте также:
Как российские медиа распространяют дезинформацию и пропаганду, чтобы подорвать дух украинцев и посеять хаос? О… Read More
В Одессе патрульные полицейские задержали мужчину, который без какой-либо причины разбил стекло на остановке общественного… Read More
Василий Бербер с самого детства видел, как его дедушка и отец делали вино, проводили обрезку… Read More
С 1 января 2025 года ликвидируют медико-социальные экспертые комиссии (МСЭК). В Одесской области предварительно определили… Read More
Большинство украинцев в этом году вынуждены будут экономить на традиционном наборе продуктов для новогоднего стола.… Read More
Стресс из-за войны, потери, ухудшение здоровья, усталость. Все это тянется уже четвертый год с начала… Read More
