Орест Дворников – известный украинский врач-рентгенолог из Одессы с очень непростой судьбой. Ему пришлось пройти через нацистский лагерь смерти, затем советский. Но даже в таких страшных местах он оставался верен клятве врача и спасал жизни в самых нечеловеческих условиях – бараках и шахтах. «Одесской Жизни» его историю поведал журналист Валерий Боянжу.
Родился и учился в Одессе
Интервьюируя в 1998 году уж не припомню кого из чиновников Херсонского горздрава, я попросил порекомендовать мне надежного рентгенолога – нужда была. Вот вам телефон Дворникова из инфекционной больницы, прозвучало в ответ. Да слышал я о нем, отвечаю, но ему ж в обед 100 лет. Вы просили лучшего – вот вам лучший, обиделся собеседник.
Так я познакомился с 82-летним Орестом Васильевичем Дворниковым. Он изучил меня как врач-рентгенолог, я его – как газетчик. С диагностикой он не ошибся. Да и я поставил ему верный «диагноз»: интереснейший человек, находка для журналиста. Ниже – история его жизни, услышанная мною от него самого.
Читайте также: Возвращала зрение «безнадежно слепым»: какая улица в Одессе названа именем известной женщины-офтальмолога
Родился он 26 декабря 1916 года в Одессе, затем семья переехала в Херсон. Но в 1935-м судьба его вновь связала с Одессой, он поступил в медицинский институт. По окончании – армия.
22 июня 1941-го он встретил батальонным врачом. Тяжелые бои, отступление, в сентябре его часть попала в окружение. Не удалась попытка перейти фронт: подкосила его дизентерия да плюс воспаление легких.
Только в конце декабря добрался до оккупированного уже Кировограда. Весь 1942 год сотрудничал с подпольщиками, а в начале 1943-го группу вычислило гестапо. Полгода провел в тюрьме, а в сентябре перед ним «гостеприимно» открылись ворота с вошедшей в мировую историю надписью на немецком «Эдем дас зайне» (Каждому – свое). Это был концлагерь Бухенвальд.
Сначала – каменоломни, а потом рачительные немцы направили врача в госпиталь: нужно было выхаживать рабсилу. Он и выхаживал как мог, спасал жизни узникам из 18 стран Европы. Сначала в лазарете Бухенвальда, а затем в соляных копях Саксонии.
Секретная команда А-VI «Вильгельм» была в составе 4,5 тысячи смертников направлена на строительство авиазавода Мессершмитта на глубине 300 метров. Наш земляк был единственным (!) лекарем на всю эту команду полуживых людей.
№26445 – «Врач невозможного»
Этот лагерный номер – №26445, был наколот на запястье доктора Ореста Дворникова. А «Врач невозможного» – это название изданной во Франции книги (я держал ее в руках). На обложке – Красный Крест, раздавивший свастику. Имеется дарственная надпись автора Кристиана Бернардака: «Господину Оресту Дворникову, который в концлагере Бухенвальд стал «врачом невозможного».
Многочисленные узники обязаны ему жизнью. Орест Дворников никогда не забывал, что он является Человеком и Врачом. Да уж, что-что, но клятву Гиппократа Орест Дворников не забывал никогда. Со своим нехитрым «арсеналом» (бумажные бинты, марганцовка, аспирин) он буквально творил чудеса, спасая от смерти людей.
Лейтенанту Николаю Виноградову он спас глаз, о который эсэсман потушил сигарету. Французскому заключенному, заболевшему менингитом, он сделал пункцию у основания мозжечка обычным шприцем для подкожных инъекций. Болезнь отступила!
А уж история с французским партизаном Дезире Гийяром заслуживает отдельного рассказа. Трижды(!) наш земляк вытаскивал его буквально с того света.
Первый раз – когда охраннику не понравился колючий взгляд своенравного француза. Удар дубинкой – и Дезире упал с проломленным черепом. Мозг уцелел, анестезия не требовалась (француз был без сознания), и доктор Дворников голыми руками собрал из частей надбровную кость, сделал перевязку. В это трудно поверить, но Дезире выжил.
Через некоторое время он заболел плевритом. Чаще всего в Бухенвальде эту болезнь лечили крематорием, но Дворников откачал из плевры почти литр жидкости. Чем? Да тем же шприцем объемом 2 мл.
В третий раз Орест Васильевич спас невезучего француза от буквально съедавшего его изнутри солитера. Помогла изобретенная им «адская смесь» из чудом раздобытого шнапса и подножных трав.
В апреле 1945-го американские войска освободили Бухенвальд. Приказом союзников от 3 мая по округу Кетен – Дессау доктор Дворников был назначен советским представителем в лагере. В Бухенвальде он оставался до конца июня, пока не вывезли последнего больного.
Вы также можете узнать: Новые названия одесских улиц: кем был украинский завоеватель Юрий Кондратюк
Из нацистского концлагеря в советский
Было предложение американцев уехать на Запад, но Орест Васильевич категорически отказался. Душа рвалась домой! В Херсон он попал в августе 1945-го. А в апреле следующего года за ним приехал «черный воронок». Ему припомнили и окружение, и жизнь в оккупации, и Бухенвальд.
По статье 54.1Б он за «измену Родине с оружием в руках» получил 10 лет лагерей плюс 5 лет поражения в правах. Показательно, что по статье 54.1А (более «мягкой») судили полицаев и старост. Годы в Сиблаге не показались Дворникову раем даже по сравнению с Бухенвальдом. Лишь в сентябре 1954 года он был освобожден из мест заключения и полностью реабилитирован.
Долгий путь в Париж
А тем временем своего «крестного отца» разыскивал трижды спасенный Дворниковым Дезире Гийяр. Пол-Европы он поднял на ноги, но только в конце 1960-х через Федерацию лиц, угнанных в Германию, он смог пробиться сквозь «железный занавес».
Волнующая встреча состоялась в Херсоне в июне 1970 года. Даже после долгих объяснений так и не понял бывший французский партизан, облагодетельствованный после Бухенвальда своей страной, за что же его спаситель «загремел» в сибирские лагеря.
Разумеется, что за этой встречей последовало приглашение в гости в Париж. По законам той поры, гражданин нашей «страны развитОй демократии» для поездки за рубеж, особенно на «загнивающий Запад», должен был получить характеристику от «руководящего и направляющего» органа КПСС, даже если он в ней не членствовал.
«С вашим прошлым о позитивной характеристике и не мечтайте!», – был категоричен райкомовский клерк. А Дезире все названивал: чего, мол, тянешь с приездом!? Когда узнал причину – обратился в МИД Франции. Оттуда незамедлительно последовало обращение в МИД СССР, оттуда – звонок в херсонский обком.
Вскоре раздался и еще один звонок – посреди ночи Оресту Дворникову: с утра зайдите, пожалуйста, готов ваш загранпаспорт. Так состоялась встреча в Париже, через 26 лет после окончания войны: Дезире Гийяр (лагерный № 43475) крепко обнял Ореста Дворникова (лагерный № 26445).
Много воды с той поры утекло и в Сене, и в Днепре… В 2000 году «врач невозможного» Дворников обрел вечный покой. Я не видел памятник на его могиле, но уверен, что там на граните могли бы быть 2 рифмованные строки: «Гвозди бы делать из этих людей : не было б в мире крепче гвоздей».
