Сегодня исполняется ровно 43 года с начала скандального полуфинального матча на первенство мира по шахматам. В котором сошлись экс-чемпион мира Т.Петросян (Москва) и четырехкратный чемпион СССР ленинградец В.Корчной.
Матч по просьбе…
В начале 1970-х годов Одесса начала выдвигаться в один из важных шахматных центров Советского Союза. Первый украинский гроссмейстер Ефим Геллер уже не первое десятилетие считался одним из ведущих мировых мастеров древней игры. Уверенно входил в элиту Владимир Тукмаков. Подбирались к гроссмейстерскому званию Лев Альбурт и Семен Палатник (они станут «гроссами» в середине десятилетия). Успехи ведущих мастеров опирались на прочный фундамент массовых шахмат. Молодой и амбициозный директор шахматно-шашечного клуба Эдуард Пейхель развернул беспрецедентную работу по развитию шахмат не только в Одессе, но и в области. Шахматные клубы в то время росли как грибы.
В ту пору появилась на шахматном небосклоне новая «звездочка» — Анатолий Карпов. Надо отдать должное Пейхелю: он сразу оценил перспективы молодого шахматиста и, «случайно» встретившись с ним в Москве на балконе Центрального шахматного клуба, тут же предложил Анатолию провести в Одессе тренировочные сборы. Неизбалованному еще в то время всеобщим почитанием Карпову такая идея пришлась по душе, тем более, что об Одессе, хотя он бывал в этом городе только проездом, у него остались хорошие впечатления. И в 1971 году Карпов впервые приехал в Одессу вместе со своим тренером Семеном Фурманом.
Так что, когда в 1974 году стало известно, что в полуфинале отборочного цикла за право оспаривать шахматную корону у тогдашнего чемпиона Роберта Фишера Карпов должен играть со Спасским, у Пейхеля возникла идея непременно заполучить этот матч для своего города. Он поделился своим намерением с председателем горсовета (мэром) В. Шурко и председателем областного спорткомитета Е. Горбачевым, а те, быстро смекнув, какой резонанс будет иметь такое событие, горячо его поддержали. Имея столь весомую поддержку, уже можно было «идти по инстанциям», чем Пейхель и занялся.
Первым делом он обратился к Виктору Батуринскому — официально директору Центрального шахматного клуба, а фактически «надзирателю» за советскими шахматистами. Расчет строился на том, что Батуринский — урожденный одессит. И тот, услышав, чего хочет Пейхель, рассмеялся: «Ну вы, одесситы, нахалы!» Отсмеявшись, добавил: «Впрочем, и я такой же». Но дальше разговор пошел уже серьезный. Оказалось, что матч Карпова со Спасским уже «забит» Ленинградским обкомом партии: Спасский — коренной питерец, а Карпов в то время числился студентом Ленинградского университета. Но вот второй полуфинал — Тиграна Петросяна с Виктором Корчным — оказался «бесхозным», и его предложили провести одесситам. Пейхель подобного не ожидал, но мгновенно согласился, поскольку и этот вариант обещал стать для города грандиозным событием. Батуринский действовал оперативно: через пару дней он получил согласие обоих гроссмейстеров, а вскоре последовало и решение ЦК КПСС о проведении в Одессе матча претендентов на звание чемпиона мира по шахматам между Петросяном и Корчным.
ТАКУЮ НЕПРИЯЗНЬ ИСПЫТЫВАЮ…
Прежде чем перейти к самому матчу, необходимо небольшое предисловие, чтобы понять, как относились друг к другу соперники. А отношения бывших приятелей к 1974 году были сильно испорчены.
В 1950-х — начале 1960-х годов гроссмейстеры — почти ровесники и со схожими биографиями — дружили семьями. Тем более что женой армянина Петросяна была еврейка Рона, а полуеврей Корчной был женат на армянке Белле. Анатолий Карпов утверждает, что в 1962 году, когда гроссмейстеры играли на турнире претендентов в Кюрасао, именно супруга Петросяна уговорила Беллу Корчную воздействовать на своего мужа, чтобы тот проиграл своему другу решающую партию. Эта победа позволила Петросяну стать победителем турнира, а затем, выиграв матч у Михаила Ботвинника, и чемпионом мира.
Не менее подозрительная история произошла девять лет спустя, когда Петросян и Корчной встретились в претендентском матче (Тигран Вартанович к тому времени уже успел уступить свой чемпионский титул Борису Спасскому). Первые восемь партий завершились вничью, а девятую В. Корчной проиграл. Ходили упорные слухи, что тут не обошлось без вмешательства Сергея Павлова — тогдашнего председателя Госкомспорта. Якобы советские власти боялись, что на матч с Борисом Спасским может выйти Роберт Фишер, и попытались выяснить у советских претендентов, кто из них способен остановить американца. Корчной во всеуслышание заявил: «Фишер сейчас настолько силен, что я считаю, он не поступится троном», а вот Петросян, дескать, уверял, будто у него есть какие-то шансы. «Вроде бы после этого, — рассказал Анатолий Карпов в одном из интервью, — с Корчным хорошо «поработали», и он согласился уступить Петросяну дорогу».
Позже Корчной, узнав об этом интервью, ответил резко: «Карпов заявил, что за проигрыш матча мне было обещано участие в трех международных турнирах. Как прокомментировать это заявление? Нравственно нечистоплотные люди искусно распространяют нечистоплотные сплетни. Страдает в результате экология земли». Тем не менее, факт остается фактом: после того матча с Петросяном Виктор Корчной в следующем году действительно участвовал сразу в трех крупных зарубежных турнирах — в Гастингсе, Амстердаме и на Пальма-де-Мальорка, и все они проходили в «капстранах». Для сравнения: за предыдущие 17 лет гроссмейстер принимал участие в 17 соревнованиях за пределами Союза (не считая официальных турниров и шахматных Олимпиад), из которых 11 проводились в государствах «соцлагеря». Так что вопросы остаются…
Из книги Корчного «Шахматы без пощады» можно узнать, что в 1964 году, вскоре после того, как Петросян стал чемпионом мира, в Ереване проводился турнир, который, по замыслу организаторов, должен был стать триумфом их земляка. Однако Корчной спутал все планы — взял первое место. И тогда жена Петросяна позвонила жене Корчного и не без удовольствия сообщила, что во время турнира у ее мужа была любовница. «Я за эту сплетню расплатился с Петросяном, — пишет Корчной в книге. — В традиционном матче Ленинград — Москва я выиграл у Петросяна две партии».
Позже Корчной признал, «горячая война началась у нас с Петросяном в 1974 году, а холодная — давным-давно». Окончательно они рассорились еще в 1971 году, когда Корчной отказался ехать в Буэнос-Айрес, чтобы помогать Петросяну в его матче с Фишером. Свой отказ он аргументировал так: «Не всегда приятно смотреть на пассивную игру Петросяна, а тем более — нести за нее ответственность». По некоторым источникам, отказ Корчного звучал гораздо резче: «Когда я вижу, какие отвратительные и мерзкие ходы делает Петросян, я не могу быть его секундантом». Так что к 74-му году между ними уже не было никаких отношений.
БАЛЫК, ИКРА И ОДИНАКОВЫЕ «ВОЛГИ»
Местом для матча было выбрано помещение Украинского театра, вмещавшее более 1100 зрителей. Черноморское пароходство выделило для размещения гостей одну из лучших в городе гостиниц — межрейсовую базу моряков. Директор гостиницы предложил поселить гроссмейстеров в «люксы», один — на втором этаже, другой — на третьем. Но от этого предложения пришлось отказаться: эти номера находились один над другим, так что теоретически могла возникнуть ситуация, когда «нижний» участник мог пожаловаться, что «верхний» ему мешает (громко стучит ногами и т. п.) В конце концов, гроссмейстеров поселили в разных крыльях одного этажа в абсолютно одинаковых номерах.
Организаторы сделали все, чтобы участники матча не испытывали никаких проблем. Холодильники в номерах претендентов были забиты под завязку продуктами, включая дефицитные балык и икру.
Чтобы избежать обид, участникам выделили две одинаковые «Волги» представительского класса. Была, правда, одна неувязка: в Одессе не удалось найти двух машин одного цвета. Раскраска машин была похожа, все же разнилась. Чтобы не возникло недоразумений, а гроссмейстеры люди мнительные, ранимые, организаторы решили, что будут отвозить гроссмейстеров на игру с 15-минутной разницей во времени, чтобы не была заметна разница в окраске.
Власти Одессы были счастливы, что им оказали высокое доверие провести такой матч. Если б они знали, чем все закончится…
Но поначалу все шло замечательно. Первым в Одессу приехал Тигран Петросян. Он и его супруга Рона Яковлевна остались довольны условиями. Но во время пресс- конференции гроссмейстер был немногословен: «Встретили меня прекрасно. Очень гостеприимный город и гостеприимные люди. Прочее зависит от погоды и от игры Корчного… Могу лишь сказать, что подготовкой я доволен».
Корчной уже на своей пресс-конференции был настроен агрессивно: «Трудно играть в шахматы с человеком, который ничего не делает за доской, причем не делает это демонстративно. Меня это иногда просто нервирует… Но поражение Петросяна в матче с Фишером должно сказаться в матче со мной отрицательно. Да и играли мы в прошлый раз в Москве — на поле Петросяна. Теперь поле нейтральное. Так что все изменилось в мою пользу».
Цена банкета для Эйве
Официальное открытие матча проходило 11 апреля. Такого наплыва зрителей не наблюдалось даже на гастролях столичных знаменитостей. За порядком следила конная милиция — верный признак значимости события. Зал восторженно встретил знаменитых гроссмейстеров. Особенно ликовали те, кому удалось взять у них автографы на специально выпущенных к матчу конвертах.
Ювелирная фабрика изготовила два замечательно красивых изделия в форме шахматных ладей. Их поместили в матрешки, а те — в шкатулку. Тот, кто выбирал матрешку с белой ладьей, играл первую партию белыми. И тут случился непредвиденный казус: Корчному довелось на глазах зрителей порядочно повозиться, пока он не вытянул фигуру из матрешки. Но зато гроссмейстер был вознагражден: ему достались белые фигуры.
Церемония прошла, что называется, по плану, за исключением одной, хотя и весьма значимой «детали». Сюрприз преподнесла погода. Из-за тумана на открытие опоздал президент Международной шахматной федерации (ФИДЕ) доктор Макс Эйве.
ЗАНИМАТЕЛЬНЫЙ ЭПИЗОД
Приезд Эйве заставил организаторов решить еще одну непростую задачу. Высокого гостя надо было как-то принять «в неформальной обстановке». Но в те годы официально банкеты не поощрялись, к тому же смета матча не предусматривала средств для подобной «акции». Но выход нашли быстро. Ефиму Геллеру, который впервые приехал в родной город в качестве гостя, сняли роскошный номер в гостинице «Красная» и высокого (кстати говоря, и в прямом смысле слова тоже) гостя пригласили на ужин, который якобы давали Геллер с супругой. Стоит ли говорить, как постарались одесские «кудесницы»?! Украшением стола было, разумеется, фирменное одесское блюдо — фаршированная рыба. Экс- чемпион мира, впервые вкусивший этот шедевр кулинарии, пришел от него в неописуемый восторг, и весь вечер активно занимался его дегустацией. Увы, даже слишком активно, так что на следующий день его ждала жуткая расплата: почтенный профессор вынужден был отказаться от прогулок, поскольку, по понятной причине, был привязан к гостинице.
Когда в следующий раз давали уже официальный прием в ресторане «Киев» от имени горкома и горисполкома, то, увидев «до боли знакомое» блюдо, Эйве попросил сделать ему тосты и весь вечер питался исключительно ими, старательно обходя взглядом икру, балыки и прочую снедь…
Но, несмотря ни на что, на следующий день любители шахмат все-таки смогли лицезреть легендарного президента. Макс Эйве выступил с короткой речью перед началом первой партии, из-за чего она задержалась на десять минут. Эта задержка оказалась для Петросяна роковой. Он «перегорел» и явно нервничал. К тому же Корчной неожиданно для соперника оказался подготовленным к «домашней заготовке» экс-чемпиона, и уже к 26 ходу добился грозной атакующей позиции. А дальше случилось нечто такое, что всех повергло в шок: Петросян получил мат. Даже сам Корчной до такой степени был ошеломлен представившейся ему возможностью, что предупредил соперника: «Вам мат!» (чтоб тот успел сдаться). Но Петросян, у которого к тому времени были большие проблемы со слухом (он носил слуховой аппарат), никак не среагировал, так что Корчному ничего не оставалось, как завершить партию решающим ходом.
Во второй партии В. Корчной мог выиграть пешку, но в лучшей позиции предпочел не рисковать и предложил ничью. После третьей партии стало очевидно, что экс-чемпион находится в отвратительной форме. Первой забила тревогу жена Петросяна. Если до того ей все в Одессе нравилось, то при счете 0:2 не в пользу ее мужа Рона Яковлевна начала обвинять организаторов во всех мыслимых и немыслимых грехах (за ничьи, тогда по 0,5 не присуждали).
А дальше началось то, что, собственно, и сделало этот матч столь знаменитым.
Игра ногами
У Петросяна к тому времени появилась привычка в конце партии, когда возрастает нервное напряжение, трясти ногой. Он поневоле задевал ноги соперника. В первых партиях Корчной ограничивался просто замечаниями, а потом стал отвечать «ударом на удар». Стол ходил ходуном, и серьезнейшее соревнование грозило превратиться в фарс. Практически после каждой партии гроссмейстеры писали заявления в судейскую коллегию, обвиняя соперника в «неспортивном поведении». Оргкомитет долго ломал голову, как выйти из ситуации, пока Е. Горбачев не предложил поставить под столом перегородку. Но матч уже катился под откос…
Апелляционное жюри заседало практически ежедневно. Мэр города, который в качестве председателя оргкомитета входил в его состав, громогласно проклинал тот день и час, когда дал согласие на проведение матча. За все годы своей работы в горисполкоме он не получал столько звонков из ЦК КПСС, как в те дни. У каждого из соперников были «наверху» свои болельщики, к которым они обращались за поддержкой (Петросян — в ЦК Компартии Армении, Корчной — в Ленинградский обком партии), отдуваться же приходилось одесситам.
Развязка наступила 25 апреля в пятой партии, которая игралась при счете 2:1 в пользу Корчного. «Я получил некоторый перевес по дебюту, — описывает гроссмейстер этот эпизод. — Петросян снова стал трясти стол. Теперь мне показалось, что он делает это нарочно — мешает мне обдумывать ход! «Не трясите стол, вы мне мешаете», — сказал я. «Да мы не на базаре», — ответил он. И продолжал свое черное дело. И тогда я произнес сакраментальную фразу: «Вы ловите свой последний шанс!» Эта фраза оказалась самой последней. Больше — вплоть до его смерти — мы так и не разговаривали».
Партия была отложена, но Петросян на доигрывание не пришел. Счет стал 3:1 в пользу Корчного, которому для победы осталось достаточно выиграть всего одну партию. Понимая, что у него не осталось ни малейших шансов, Т. Петросян написал заявление, требуя отменить матч, поскольку соперник мешал ему играть. Он послал огромных размеров телеграмму в ЦК КПСС, после чего в Одессу буквально примчались Эйве и Батуринский. Чтобы «не выносить сор из избы», шестую партию решили перенести, уговорив Корчного взять тайм-аут. Заявление Петросяна рассматривали несколько часов. Разговор шел на повышенных тонах. «Попутно я задал вопрос, — пишет В. Корчной. — Выступления Петросяна в СССР сопровождаются выступлениями армян, и меня интересует — какую роль играет сам Петросян в организации этих сборищ». «Все, — вскричал Петросян. — Он оскорбил меня, он оскорбил мой народ. Я с ним больше не играю…» В ожидании решения из ЦК КПСС он слег в больницу…».
ЗАНИМАТЕЛЬНЫЙ ЭПИЗОД
Чтобы выяснить, насколько серьезно болен экс-чемпион мира, в областную больницу послали Пейхеля.
«Когда я зашел в палату, — вспоминает Эдуард Валентинович, — то обомлел. Это была не теперешняя ВИП-палата, а самая обычная, на 12 коек, из которых 11 стояли пустые, даже без матрацев, одни сетки, а на 12-й лежал Петросян». Потом главврач, который оказался (интересно, случайно ли?) армянином, повел гостя к себе в кабинет и продемонстрировал кучу камней, которые якобы вышли из почек его пациента.
Бывший свидетелем этих событий Тукмаков убежден, что «болезнь» Петросяна была не более чем благовидным предлогом. «Он быстро понял, что готов плохо и матч проигран, — считает гроссмейстер, — и потому ему нужно было сделать акцент на конфликте. Возможно, Петросян лелеял надежду, что таким образом удастся либо перенести матч, либо продолжить его позже в более благоприятной для себя обстановке. Кстати говоря, Корчной бы так никогда не поступил. И не только потому, что он боец по натуре. Просто Петросян по своему статусу в советской иерархии мог себе такое позволить, а Корчной — нет».
Но надеждам экс-чемпиона не было суждено осуществиться. По всей видимости, из ЦК КПСС на его обращение пришел отрицательный ответ. И 2 мая в газете «Вечерняя Одесса» появилось краткое сообщение: «Полуфинальный матч закончился со счетом 3:1 в пользу Корчного. Это связано с отказом Петросяна продолжать соревнование по причине болезни. Об этом официально сообщил корреспондентам печати, радио и телевидения главный судья матча, арбитр международной категории Борис Крапиль».
Победитель же дал интервью, в котором прямо-таки изничтожал своего недавнего соперника. «Я пришел к выводу, — говорил Корчной, — что как шахматист Петросян сформировался рано, еще где-то в 1951 году. Дальше он рос уже медленно, а когда стал чемпионом мира, то перестал работать над собой… Известно, что Петросян делает не сильнейшие, а средние ходы в партии. Я пришел к выводу, что таким образом он теряет многие возможности и это можно использовать. Ход матча подтвердил мои предположения».
К тому времени уже было известно, что финальный матч 43-летнему Корчному придется играть с Карповым, который моложе его на два десятилетия. На вопрос о перспективах этого матча гроссмейстер ответил иносказательно: «Я считаю, что в лице Карпова растет шахматист, с которым Фишеру будет играть очень неприятно. В этом смысле я могу оказаться сейчас человеком, который встанет на пути прогресса: ведь Карпов — это будущее. Роль тормоза всегда неблагодарна в глазах общественного мнения. Но это может случиться».
Вместо послесловия
Надежды Виктора Львовича Корчного стать «тормозом на пути прогресса» не оправдались. Финальный матч А. Карпову он проиграл, а, поскольку Роберт Фишер так и не нашел в себе решимости сесть за доску, чтобы отстаивать свое звание, титул чемпиона мира по шахматам перешел к его молодому сопернику. Анатолий Карпов очень быстро доказал, что его победы не случайны, и на десять лет его гегемония была непререкаемой.
Что же касается одесского матча 1974 года, то он оказался первым, где состязание двух советских шахматистов вылилось в откровенную вражду. Корчной выиграл его прежде всего потому что был сверхмобилизован, он сознательно культивировал «образ врага» — вспоминал все реальные и мнимые обиды и намерен был за них отомстить. Если бы Корчной проиграл тот поединок, то уже вряд ли смог бы претендовать в будущем на лавры чемпиона.
Владимир Тукмаков считает, что именно этот матч стал первым шагом к будущему повороту в жизни Виктора Корчного — бегству из СССР. Судьба пока что миловала его, слишком очевидным была неправота соперника, но уже в конце того же 1974-го, после проигрыша А. Карпову и чересчур откровенного интервью югославскому изданию, гроссмейстер сполна испытал на себе все «прелести» давления Системы, и «первую скрипку» в этой травле сыграл Т. Петросян, бывший в ту пору редактором «64» — ведущего шахматного журнала СССР.
По материалам Александра ГАЛЯСА. («Порто-Франко»)
СПРАВКА:
Петросян Тигран Вартанович (1929-1984). Гроссмейстер. 9-й чемпион мира по шахматам с 1963 по 1969 гг., четырёхкратный чемпион СССР (1959, 1961, 1969, 1975), девятикратный победитель шахматных Олимпиад в составе команды СССР. Считается самым труднопобедимым игроком в истории шахмат. Шесть чемпионатов СССР провел без единого поражения.
Корчной Виктор Львович (1931-2016) советский, впоследствии — швейцарский шахматист. Гроссмейстер. Претендент на звание чемпиона мира с начала 60-х годов XX века, участник матчей на первенство мира по шахматам 1978 и 1981 года. Четырёхкратный чемпион СССР (1960, 1962, 1964, 1970), трёхкратный чемпион Ленинграда (1955, 1957, 1964). На момент смерти являлся старейшим играющим гроссмейстером в мире
