Когда Даня впервые не испугался прикосновения и засмеялся, мама едва сдержала слезы. Когда Настя, такая непоседливая, смогла спокойно сидеть и рисовать — это было маленькое чудо. Артем начал говорить четче и научился слушать. Все это происходило в уютном месте, где понимали каждого ребенка без слов, — в Одесском инклюзивно-ресурсном центре №1. И когда российский шахед полностью разрушил здание, родители испугались не за стены — за шанс.
Для сотен семей в Одессе инклюзивно-ресурсный центр №1 стал местом, где впервые появилась надежда. Там детей с аутизмом, ДЦП, сенсорными нарушениями и другими сложными диагнозами не просто принимали — их понимали.
Наталья Шальверчук вспоминает, как ее сын Артем, инвалид детства, впервые начал сосредоточенно слушать педагога.
— Он стал спокойнее, лучше разговаривал. Когда узнал, что центра больше нет, очень расстроился. А во время вынужденного перерыва я увидела, как все, что мы наработали, начинает исчезать. Ему срочно нужно вернуться к занятиям, иначе будет откат назад.
В каждой комнате, в каждом занятии было что-то особенное: мягкость, терпение, доверие. Родители наконец переставали чувствовать себя одинокими в борьбе за развитие своих детей. Но однажды это заботливо выстроенное пространство разрушила ракета.
— Мой сын не видит, не разговаривает, вероятно, имеет аутизм. Но здесь он начал реагировать на голос, различать фактуры, перестал бояться пушистых вещей и очень полюбил шарики в сухом бассейне. А самое главное — мы впервые почувствовали, что нас понимают, — рассказала Виктория Мамонтова, мама Дани. — И когда центр разрушили, стало очень страшно. Потому что у нас нет другого места, где с ребенком занимаются бесплатно и профессионально.
Остались стены без крыши, изуродованный зал, обгоревшая мебель — и огромная тревога в сердцах. Потому что это был не просто центр. Это был шанс. И теперь, когда двери временно закрыты, многие семьи волнуются: сможет ли их ребенок не потерять то, чего удалось достичь? Нина Михнюк тоже переживает за будущее своей дочери Насти.
— У нас гиперактивность после тяжелой инфекции. В обычном детском саду Настя продержалась две недели. Потом была учительница дома, но этого было мало. И только в центре она нашла свое место. Там с ней работали разные специалисты — и это дало результат. Мы искренне ждем, что центр возобновит работу, потому что он нужен многим таким детям, как моя Настя.
Перед тем как войти в главный корпус инклюзивного центра, каждый — и взрослый, и ребенок — проходил маленький путь. От ворот к зданию вели нарисованные на асфальте цветные стрелочки. Для малышей это был увлекательный квест, игра, которую они каждый раз проходили с удовольствием. Но взрослые видели в этом нечто большее. Потому что за эти несколько шагов дети успевали немного успокоиться, выйти из суетливого городского ритма и настроиться на что-то очень важное — на работу над собой.
Центр не был о формальных занятиях — он был о пути. Путь к прогрессу, к пониманию, к себе. У каждого ребенка он свой, иногда очень медленный, иногда неожиданно стремительный. Но здесь верили: перерывы болят. Потому что все, чему научились вчера, может рассыпаться уже завтра, если остановиться. Поэтому кроме занятий в центре, родителям давали «домашние задания». Не на оценку — на будущее.
— Сначала родители обижались, — вспоминает реабилитолог Светлана Трапезникова, — Они думали, что смогут оставить ребенка и немного отдохнуть. Но мы объясняли: развитие нельзя переложить. Оно продолжается дома, ежедневно, в каждой мелочи. И только семья способна сделать этот путь устойчивым.
Так шаг за шагом, стрелочка за стрелочкой, дети — а вместе с ними и родители — учились идти навстречу друг другу. И даже когда здания больше нет, эта дорога не исчезла. Она — внутри. И она продолжается.
Центр был особенным еще и тем, что давал детям не только знания и развитие, но и ощущение радости. Например, здесь жили коты — Трамп и Боня. Они пришли еще во время строительства, поселились сами и стали частью команды.
Детям нравилось, что котики всегда рядом, — тихие, спокойные, ласковые. А потом появилась и собака — лабрадорка Ляля. Ее подарили центру на открытие, и она прошла специальную подготовку, чтобы стать канистерапевтом.
Работа с собаками стала основой метода канистерапии. Многие дети, которые не хотели ни с кем разговаривать, впервые заговорили именно к Ляле.
— У нас был интересный случай, — говорит Светлана Трапезникова, — В центр приходил мальчик, который на животных вообще не обращал внимания. Однажды он выходил после занятий и что-то ел. Ляля заметила в его руке еду, подбежала и легонько отобрала печенье. Я извинилась, но на следующий день мама сообщила: мальчик начал обращать внимание на всех животных. Произошел такой прорыв в его восприятии окружающего мира благодаря Ляле.
Многие дети опасаются собак. Ляля успешно преодолевает этот страх.
— Однажды девочка настолько заигралась с собакой, что не хотела идти домой. Я предложила провести ее вместе с Лялей. «Ляле нужна шапка, потому что холодно, — сказала тогда девочка, — меня же мама без шапки не пускает, значит и ей нельзя!» — вспоминает педагог.
Рядом с Лялей всегда была еще одна собака — овчарка Холли. Она не работала с детьми, но была лучшей подругой терапевта, которая уставала после ежедневных занятий.
Под руководством Татьяны Макаровой здесь создали школу здорового питания, где родителей учили готовить безглютеновые блюда. Это не было модной диетой — для некоторых детей, особенно с непереносимостью, это означало уменьшение боли, улучшение самочувствия и даже развитие речи. И именно отсюда идея безглютенового меню разошлась по школам и садикам Одессы.
В инклюзивно-ресурсном центре для подопечных создали свой театр. Его основатель Фауст Миндлин подбирал каждому подопечному особую роль.
Гиперактивные дети играли бабочек, которые могут свободно летать по сцене. Девочка с ДЦП стала иностранкой с акцентом — и все слова, которые она тянула, вдруг зазвучали естественно. Дети ждали репетиций, как настоящего праздника. Потому что на сцене они не были «другими» — они были героями.
Директор департамента образования Елена Буйневич подчеркнула, что центр обязательно будет работать. Можно уничтожить здания, но нельзя уничтожить коллектив, который доказал свою способность решать самые сложные задачи и помогать большому количеству особых детей. Ради них центр возобновит работу на другой территории уже в ближайшее время. И будет работать там до тех пор, пока будет восстанавливаться старая территория. Такое обещание дали коллективу и всем одесситам в мэрии.
Читайте также:
Август продолжает дарить одесситам и гостям города солнечное тепло и ласковое море с комфортной температурой. Read More
Берега Тузловских лиманов ежегодно несут значительные потери из-за абразии — процесса разрушения почвы волнами. На… Read More
Группа юных одесситов поехала в немецкий город-побратим Регенсбург для участия в проекте «Мини-Регенсбург». Поездка является… Read More
Доброе утро, друзья! Поздравляем с вторником! Неделя набирает обороты, и чтобы она была легкой и… Read More
Сегодня, 12 августа, солнечная активность понизиться до слабых магнитных возмущений, не способных влиять на самочувствие… Read More
С 13 по 15 августа в ряде населенных пунктов Южненской громады состоятся плановые отключения электроэнергии… Read More
