В Одессе полным ходом идет подготовка к юбилейной 40-й Юморине: вот и Борис Барский, с которым мы договорились об интервью накануне праздника, предложил встретиться у Театра музыкальной комедии им. М. Водяного. Артист там репетировал выступление в составе «Масок». А что именно? «Сюрприз!», — не стал раскрывать секрет комик.
Борис Барский — артист комик-труппы «Маски-шоу», режиссер, поэт, Народный артист Украины. А еще он — одно из самых известных лиц одесского юмора и вообще очень позитивный и обаятельный человек.
Одесса — город 120 фестивалей
-Как вы относитесь к 1 апреля?
-Как к професиональному празднику. Я считаю, чем больше праздников, тем лучше, тем более что у нас такой город. Когда мы были на фестивале в Эдинбурге, оказалось, что это город непрерывных фестивалей, один следует за другим без перерыва. А сам город тяжелый, мрачный, холодно… И я подумал — на самом деле такой поток праздников должен быть в Одессе. Фестиваль оперы, сразу за ним — фестиваль цирка, потом — бах! — фестиваль балета, джаза, того, сего… А сейчас, между прочим, к этому и идет.
-Была когда-то такая идея: «Одесса — город 12-ти фестивалей.
-Да тут не 12, тут как минимум 120 должно быть! Жаль только, что у нас зима. Я когда выдвигался в депутаты Одесского горсовета, у меня была программа — отменить зиму. Ведь если бы не зима, то весна, лето, осень — чудное время в Одессе! Может, стоит чуть изменить наклон земной оси?
-А вы думаете, Одесский горсовет может на это повлиять?
-Мне задавали этот вопрос, говорили, что это нереально. Но я отвечал: но вы же выбираете других депутатов, которые рассказывают нереальные вещи. Почему же тогда моя идея плоха?
«Чтобы я не участвовал в празднике? Это нонсенс!»
-У вас никогда не возникало желания отметить Юморину непразднично, например, где-то уединиться с семьей?
-Говорят, что по праздникам и выходным работают шоферы, воры и актеры, поэтому я не помню ни одной Юморины, когда бы я не работал. Или, к примеру, на Новый год. Вот на прошлый Новый год получилось так, что я мог остаться дома с семьей. И я подумал: «О ужас!». Как-то это неправильно. Поэтому я обзвонил друзей, и предложил выступить вместе с ними. Чтобы я не участвовал в празднике? Это нонсенс!
-Какой свой самый экстравагантный поступок вы можете припомнить?
-Ну вот, например, я когда-то жене машину купил под цвет кофточки. Правда, я и так собирался покупать. — смеется Борис. — А когда-то, в период моего ухаживания за супругой, я учился в университете и мне не дали стипендию. Денег не было вообще. И чтобы на 8 марта подарить ей цветы, я пошел и сдал кровь. Для меня в этом не было ничего особенного, но она до сих пор помнит те тюльпаны, купленные на «кровные».
-Вы давно на сцене, и, наверное, хорошо видите, в каком направлении меняется юмор.
-Конечно, он меняется, его направление диктуют какие-то западные телевизионные форматы, за которыми следуют наши. Ну, там, где «подкладывают» смех, чтобы было понятно, когда смеяться.
Юмор бывает разный. Когда появился «Камеди клаб», они запомнили сразу все форматы: кто-то из них шутил нижне плинтуса, а кто-то — выше крыши. Но постепенно они стали использовать старый цирковой прием: хочешь рассмешить публику — почеши задницу.
Но есть и хорошее. На «Комедиаду» мы приглашаем настоящих мастеров (жаль только Лео Басси не сможет приехать). Для меня его искусство было шоком.
Когда Слава Полунин вручил мне диплом «Академии дураков», в нем не оказалось подписи. И на следующий конгресс приехали Лео Басси, Джанго Эдвардс, — вершины, столпы мирового юмора. Я подошел к Славе, а тут и Лео Басси, Джанго Эдвардс тоже расписались. Короче, у меня самый крутой диплом!
-Если мы заговорили о вершинах: скажите, вот этот весь груз славы, толпы поклонников, деньги — это все действительно трудно нести? А то многие не верят…
-Кто-то из американских комиков сказал, что слава — это когда ты 30 лет тратишь на то, чтобы тебя узнавали на улицах, а потом ходишь в темных очках, чтобы тебя никто не узнал. Я думаю, нам повезло, что мы родились и живем в Одессе, потому что для одесситов нет авторитетов. И когда ты «зазвездишься», тебя тут же ставят на место. И у меня было несколько таких случаев. Как-то, когда «Маски» поднялись на вершину славы, я был на вокзале. И там у вагона парень фотографировал девушку. И пытается сделать кадр таким образом, чтобы, как мне казалось, в него попал и я. Ну, мне не жалко: я даже выпрямил так спину (а то сутулюсь ведь)… Он так долго прицеливался фотоаппаратом, а потом говорит мне: слушай, уйди-ка из кадра!
Но на улицах нас, конечно, узнают. Ну а что? Мы к этому шли, и это приятно.
«Вы это серьезно?»
-Вы написали 7 книг. Какие творческие планы? Я читал, что вы хотите выпустить диск с песнями…
-Да с диском это такой долгоиграющий проект. Помню, мне как-то приснился сон, что я записываю диск. И откуда-то появилось название — «Львиный кашель». Откуда? Не знаю. Как-то была такая волна, когда мы делали спектакли по моим пьесам, и не хватало песен, чтобы спектакль получился цельным, многогранным. И я подумал — мы сами кузнецы своего счастья: надо написать текст и дать композитору. Композитор у нас Костя Пенчковский, — у него есть такая доля стеба музыкального. Я ему принес свои стихотворения, сказал — а вдруг у тебя душа ляжет, музыка какая-то зазвучит. Прошло месяц или два, он мне позвонил, говорит: а ты знаешь, что-то пришло. И получилось несколько песен.
Потом, когда каждый год выходил мюзикл на ТВ (кажется, на Интере), они предложили написать вольную импровизацию на тему «Бременских музыкантов». Им нужно было написать одну или две сцены. Но я решил: ведь так, как я напишу, никто не напишет! Я написал, перемешав все сказки, какие только можно. И меня так перло, — было ощущение, что просто кто-то водит моей рукой. Смешно жутко получилось! Туда надо было и песни новые вставить. А тут как раз кризис бахнул, в 2008-м. Я им послал, им понравилось, но решили снимать мюзикл позже. И как-то оно затихло.
Потом я Лене Волоху рассказал об этом, а он говорит: давай рок-оперу возродим в Политехе. Там же когда-то была «Девушка и смерть», «Прометея» Леня написал… Короче, я ему дал, а он взял и написал музыку. Потом мы искали денег — никто так и не дал. Так оно и лежит все.
-Все же непонячятно — могут ли ваши поклонники рассчитывать на диск или хоть отдельные песни в вашем исполнении?
-Сейчас немного другая идея. Так, как я пою — это неправильно. А когда поет хороший исполнитель — другое дело, гораздо лучше, чем я дурака валяю. В общем, все неопределенно, тем более, что диски сейчас вообще никому не нужны. Можно выбросить в интернет, и все.
Это как я когда-то издавал книгу первую. Когда меня познакомили с издателем (а у меня тогда уже популярности было выше крыши), он говорит: «Книгу издадим. Ну, вам интересен гонорар?». Ну конечно, мне интересно, первый авторский гонорар. Он говорит: «Двести долларов хватит?». А тираж был тысяч десять. Я говорю: «Вы это серьезно?». Когда-то писатель на гонорары мог в Баден-Баден съездить. А я на эти деньги даже машиной в Киев и обратно не доеду.
-Наши читатели любят практические советы. Я думал, какой совет вы могли бы дать? И вот придумал. Что нужно делать, если вас окружили скучные зомби?
Борис задумывается, но только на пару секунд:
-Я недавно одну книгу прочел, в которой собрана вся мудрость из разных религиозных и философских течений. И вот там есть одна очень хорошая восточная притча. Старый учитель боевых искусств говорит с тремя молодыми воинами. Первый воин говорит: «Чему ты меня можешь научить, ведь если даже в темном переулке на меня нападут пятеро грабителей, я их всех уложу». Второй воин подхватывает: «Да что пять, я с восьмерыми справлюсь»; третий: «Да мне и дюжина нипочем! Чему ты нас научишь?». Тогда учитель ответил: «Я вас научу не попадать в темные переулки». И я советую: надо уметь не попадать в такие места.
Барский, браво! Восхищаюсь ним! Прекрасное интервью!