«Одесская жизнь» продолжает цикл видеоисторий о том, как видят наш город переселенцы из других регионов нашей страны и как их приняла Одесса.
Вынужденные переселенцы появились в нашей стране не в феврале этого года, а еще в 2014-м. Семья Ирины Гамбарян в их числе.
С марта 2014 года Ирина сопровождала группы иностранных медиа, которые освещали события в Донецкой и Луганской областях. Поэтому она ясно понимала, что происходит, но не останавливалась, пока не нависла прямая угроза жизни. Ее муж также был не только актером и режиссером в областном театре юного зрителя, но и активистом.
В ноябре 2014 года они покинули регион, где прожили значительную часть жизни. Сначала они отправились в Черновцы. Оттуда муж пошел служить в АТО. В 2019 году решили переехать в Одессу. Сейчас муж Ирины снова в армии, а сама она занимается психологической поддержкой нуждающимся.
Свое знакомство с Одессой их семья начала еще задолго до войны. Поэтому они знают город и как туристы, и как постоянные жители. Но есть базовые ценности, которые остаются неизменными, несмотря на их статус: Море-Староконка-Привоз.
– Я точно знала, что в субботу я пойду «делать Привоз», а в воскресенье я пойду гулять по Староконке, чесать котикам пузики и общаться с теми, кто делится культурой Одессы, через условную продажу вещей, – говорит Ирина.
Что касается моря, то сейчас с этим проблемы. Море придавало силы, было опорой во время локдаунов и жизненных неурядиц. И его сейчас очень не хватает.
А вот чего в Одессе всегда было много – так это общения. Впрочем, Ирина отмечает, что оно с одной стороны как везде, но немного веселее, чем в других регионах. Особенно в городском транспорте. Там происходят диалоги, которые потом становятся одесскими анекдотами. Впрочем, человеческий фактор присутствует повсюду. Тем не менее, конфликтных ситуаций за это время не возникало:
– Люди везде люди, и мне очень интересно на них смотреть. Я воспринимаю общение как развлечение – оно для меня ресурсное. Меня интересуют люди. И кажется, они это чувствуют.
А еще Ирина отмечает «плавность» одесситов и одесситок в общении. Здесь нет резких движений. Когда в Одессе что-то происходит быстро, надо ждать подвоха:
– Если на Привозе то начинают что-то быстро пытаться мне «втулить», то я понимаю, что меня хотят обмануть.
Одна из важнейших фраз, которую Ирина часто цитирует, принадлежит неизвестному одесситу. «Ну, ничего не изменилось!», – сказал он после того, как постоял с ней рядом, когда она отдыхала на улице и рассматривала дома:
– Я теперь эту фразу повторяю себе, когда идут обстрелы Одессы, «ну, ничего же не изменилось». Мы стоим так же, как мы стояли, мы защищаем нашу землю, и – «ничего же не изменилось».
К вещам, которые вдохновляют, Ирина относит и одесские дворики. В Донецке, говорит она, не было культа дворов. Поэтому им очень понравилась одесская инициатива «Школа добрососедства», в рамках которой одесситы открыли свои дворы для всех желающих. В то же время ей кажется, что жители города пренебрежительно относятся к наследию в виде прекрасных домов и парков и не отстаивают памятники архитектуры от сноса или разрушения. Особенно это было видно на примере Дачи Маразли:
– Когда я вдруг узнала, что ее собираются сносить, у меня, честно, волосы дыбом стали. Я знала про «Дача Маразли дает сдачи» и посмотрела, сколько народу пришло. Знаете, двести человек на миллионный город – это вообще не показатель. И это очень грустно.
Вы можете послушать полное интервью Ирины Гамбарян и узнать больше о том, как видят наш город переселенцы из Донбасса.
Ранее мы рассказывали о том, как видит Одессу переселенец из Николаева Андрей Коваленко.
Фото из личного архива Ирины Гамбарян, видео Дмитрия Михайлова
