Российский либеральный публицист, радиоведущий, священник неканонической Украинской автокефальной православной церкви (обновлённой) Яков Кротов прокомментировал трагические события в Одессе на своей странице в Фейсбук.
«Один из московских литераторов из-за одесской трагедии проклял Майдан: больше нет доверия, нет энтузиазма, нельзя одобрять то, что заканчивается сожжением четырех десятков человек.
Это столь же простая и неверная реакция, как радость: наконец-то дали отпор злу.
Впрочем, разница есть, и немалая. Радость от того, что зло наказано, есть радость физиологическая. Возмущение этим — не физиология, а довольно сложная, искусственная интеллектуальная конструкция.
Физиологию осуждать невозможно. Не от человека зависит засмеяться, когда его щекочут.
Интеллектуальная же реакция подлежит интеллектуальному суду, и проклятия в адрес Украины этого суда не выдерживают.
Никто, нигде и никогда не говорил на Украине, что страна твердо вступила на путь Ганди или Толстого. Почитание Небесной Сотни — не модерное явление, тем более, не христианское, а продолжение очень архаичной и очень почтенной традиции почитания страстотерпцев. Первые украинские святые это ведь страстотерпцы Борис и Глеб. Почитание даже приукрасило степень их страстотерпчества, преувеличило их подобие Христу, вовсе не сопротивлявшемуся убийцам. Глеб — почти мальчик, но Борис — воин, убитый исподтишка именно потому, что он бы вступил в бой с намерением убить врага, защищаясь.
Точно так же хронологически первые украинские святые — безымянные христиане-норманы, которых киевляне хотели принести в жертву Перуну и которые оборонялись так, что вместе с собой унесли в могилу не одного язычника. (В святцы вошли как Федор и Иван).
Почитание «Небесной Сотни» самим фактом квази-религиозного возвеличивания говорило, что почитатели не собираются повторять судьбу погибших, будут вооружаться, будут убивать ради защиты себя, своей страны, своих идеалов.
Однако, почитание Небесной Сотни говорило и говорит о том, что украинцы в своем сопротивлении злу силой имеют высший идеал, не будут лютовать и людоедствовать, как это делают их противники. А их противники почитают отнюдь не страстотерпцев, их противники почитают голую силу, возвеличивают убийц, особенно убийц тайных, в масках.
В России за последние полтора десятилетия культ шпионов-террористов, спецназовцев и прочих садистов распространился чрезвычайно. Любой культуролог мог предсказать, что это добром не кончится — и это кончилось вторжением сперва в Грузию, потом в Украину, причем вторжения осуществлялись самым подлым и гнусным образом, с намеренной ложью, с делаными истериками на весь мир, с приписыванием своим жертвам как раз собственного зверства.
Гибель сорока человек — огромная трагедия. Но ничего, оскорбляющего Украину, украинцев, идеалы Майдана в этой трагедии нет. Люди стали стрелять, развязали бой — что удивительного в том, что они получили отпор? Они разве стреляли в конгресс пацифистов или в буддистское шествие?
Конечно, с самой строгой точки зрения — христианской — давать отпор не следовало. Следовало, подобно Христу, дать себя убить. Но, извините, требовать святости от другого недопустимо, безнравственно. Именно в этом безнравственность всей политики России в отношении Украины. Себе заранее разрешают любую мерзость, другому не прощают ничего».
