Редакция «Одесской жизни» продолжает публиковать истории тех, кому волею судьбы довелось пережить «русский мир». На этот раз о своей жизни в оккупации нам рассказал Виктор Павлов из Херсона.
— Меня зовут Виктор Павлов и я из Херсона. Здесь встретил войну и пережил оккупацию. Остаюсь в городе и по сей день. О начале войны 24 февраля в пять утра мне по телефону сообщил друг. Потом позвонил папа, который служил в АТО и даже пережил плен. Дальше я позвонил маме, попросил ее собрать документы и важные вещи. После мы поехали к бабушке, где еще и с двумя котами оказались в оккупации.
Поначалу не понимали что происходит и останемся ли живы. Но время шло, и нам пришлось «адаптироваться». Бабушка осталась без пенсии, мы с мамой потихоньку работали: я в салоне красоты, а мама — в кофейне. Было сложно. С каждым разом людей становилось все меньше, потому что многие выезжали. Мы умудрялись находить новых клиентов без интернета и связи, благодаря «сарафанному радио». Удивительно, что даже в такое сложное время наши женщины находили возможность сделать себе приятное. Так херсонцы старались жить нормальной жизнью. Конечно, очень помогала вера в наших людей, в ВСУ и в освобождение Херсона.
— При орках жилось сложно, страшно, но иногда даже «весело». Я с родными жил в районе Остров. Это отдаленный район Херсона, где рашиты поставили один из самых жестких блокпостов. Они проверяли всех мужчин, любого возраста. Иногда и женщин. Мы старались никуда не ходить и были очень осторожны. Особенно тщательно оккупанты просматривали телефоны: социальные сети и переписки. Нас раздевали до нижнего белья. И если им что-то не нравилось, над тобой могли издеваться или забрать «на подвал». Для них мы — нацисты, фашисты и бандеровцы.
Меня проверяли много раз. Был случай: я ехал на работу, на блокпосте стояли «кадыровцы». Они вывели всех мужчин из маршрутки. Начали допрашивать: кто и где работает, сколько зарабатывает. И ты отвечаешь им, потому что выбора нет. И ко мне подошел один кадыровец и сказал: «Ты очень красивый. У нас есть комната, где ты будешь нас ублажать». Мне засунули дуло автомата в рот, приставили нож к горлу и описывали, что они будут со мной делать. В эту ситуацию вмешался российский военный. Он отвел меня от кадыровцев и отправил в маршрутку. Потом они начали выяснять отношения. «Что вы творите, нам нужно получить их поддержку и доверие», — услышал я из разговора оккупантов. А у меня в этот момент пролетела вся жизнь перед глазами.
Орки вели себя очень дерзко и делали все, что им хотелось. Избивали людей, допрашивали, пытали, закрывали в подвалах, унижали и оскорбляли, убивали, похищали. Находясь на своей земле, в своем городе, ты не чувствовал себя в безопасности. Они были везде и отслеживали все.
А самое ужасное, что предавали даже свои. Моя родная тетя устроилась работать на рашистов. Получила хорошую должность на почте и по ночам принимала машины с рублями, которые они завозили в Херсон. В личных разговорах она все время угрожала сдать меня рашистам. Учитывая то, что мой отец участник АТО, приходилось это терпеть. Спустя три месяца после деоккупации тетя сбежала в одну из стран Европы.
— С первых дней оккупации Херсона цены очень взлетели. Украинские продукты были самыми дорогими: яйца — от 90 до 150 гривен за десяток, шампунь — 600 гривен, дезодорант — 350 гривен. Огромные очереди в банки, магазины и аптеки. Это был кипиш и кавардак. У кого были наличные, давали их в долг — от 10-15 процентов от суммы. Некоторые магазины ставили цены в рублях, а некоторые — в гривне. Были проблемы с лекарствами. Когда наши лекарства закончились, рашисты стали завозить свои. Но это был мел в таблетках. Просто порошок, от которого людям становилось еще хуже. Через Васильевку (село в Каховском районе) мы умудрялись заказывать лекарства у знакомых в Одессе или Киеве. Они ехали к нам около двух недель. Забирали в определенной точке города, чтобы рашисты не знали.
При мэре Херсона Игоре Колыхаеве (сейчас находится в плену из-за отказа сотрудничать с оккупантами. — Прим. ред.) административные учреждения, коммунальные службы и ГСЧС еще пытались работать. Но рашисты запустили свои щупальца везде. Все переходило под их управление. В оккупации мы также были без интернета. Через Т-2 рашисты начали запускать свои телеканалы. Их невозможно было смотреть. Повсюду ужасная пропаганда: все украинцы — бандеровцы и наркоманы. Мы следили за нашими новостями, смотрели «Ютуб», читали телеграм-каналы.
Сейчас Херсон продолжает жить. В городе есть интернет, мобильная связь, телевидение. Все работает, даже при постоянных обстрелах и угрозах со стороны россии. Есть внутренние проблемы, связанные с властями, финансами, гуманитарной помощью. Они никуда не уходят. Но мы не теряем надежды и верим в победу Украины над злом. Я советую всем украинцам не сдаваться и обязательно поддерживать друг друга.
Здійснено за підтримки Асоціації «Незалежні регіональні видавці України» в рамках реалізації проєкту Хаб підтримки регіональних медіа. Погляди авторів не обов’язково збігаються з офіційною позицією партнерів
Читайте также:
В Одессе правоохранители задержали заведующую одного из отделений "Детской городской клинической больницы №3". Ее подозревают… Read More
22 ноября 1954 года, т.е. ровно 70 лет назад «скопытился» Андрей Януарьевич Вышинский. «Фи!», —… Read More
В части Приморского района Одессы в пятницу, 22 ноября 2024 года, временно отключат воду. Причина… Read More
В ЮНЕСКО дали ответ на нашумевшее «Одесское письмо», в котором противники деколонизации топонимов, названных в… Read More
Завтра, в пятницу, 22 ноября 2024 года, в Украине и, в частности, в Одессе и… Read More
21 ноября Украина отмечает День Достоинства и Свободы в Украине - один из знаковых государственных… Read More
