Редакция «Одесской жизни» продолжает публиковать истории тех, кому волею судьбы довелось пережить «русский мир». На этот раз о своей жизни в оккупации нам рассказал Виктор Павлов из Херсона.
— Меня зовут Виктор Павлов и я из Херсона. Здесь встретил войну и пережил оккупацию. Остаюсь в городе и по сей день. О начале войны 24 февраля в пять утра мне по телефону сообщил друг. Потом позвонил папа, который служил в АТО и даже пережил плен. Дальше я позвонил маме, попросил ее собрать документы и важные вещи. После мы поехали к бабушке, где еще и с двумя котами оказались в оккупации.
Поначалу не понимали что происходит и останемся ли живы. Но время шло, и нам пришлось «адаптироваться». Бабушка осталась без пенсии, мы с мамой потихоньку работали: я в салоне красоты, а мама — в кофейне. Было сложно. С каждым разом людей становилось все меньше, потому что многие выезжали. Мы умудрялись находить новых клиентов без интернета и связи, благодаря «сарафанному радио». Удивительно, что даже в такое сложное время наши женщины находили возможность сделать себе приятное. Так херсонцы старались жить нормальной жизнью. Конечно, очень помогала вера в наших людей, в ВСУ и в освобождение Херсона.
— При орках жилось сложно, страшно, но иногда даже «весело». Я с родными жил в районе Остров. Это отдаленный район Херсона, где рашиты поставили один из самых жестких блокпостов. Они проверяли всех мужчин, любого возраста. Иногда и женщин. Мы старались никуда не ходить и были очень осторожны. Особенно тщательно оккупанты просматривали телефоны: социальные сети и переписки. Нас раздевали до нижнего белья. И если им что-то не нравилось, над тобой могли издеваться или забрать «на подвал». Для них мы — нацисты, фашисты и бандеровцы.
Меня проверяли много раз. Был случай: я ехал на работу, на блокпосте стояли «кадыровцы». Они вывели всех мужчин из маршрутки. Начали допрашивать: кто и где работает, сколько зарабатывает. И ты отвечаешь им, потому что выбора нет. И ко мне подошел один кадыровец и сказал: «Ты очень красивый. У нас есть комната, где ты будешь нас ублажать». Мне засунули дуло автомата в рот, приставили нож к горлу и описывали, что они будут со мной делать. В эту ситуацию вмешался российский военный. Он отвел меня от кадыровцев и отправил в маршрутку. Потом они начали выяснять отношения. «Что вы творите, нам нужно получить их поддержку и доверие», — услышал я из разговора оккупантов. А у меня в этот момент пролетела вся жизнь перед глазами.
Орки вели себя очень дерзко и делали все, что им хотелось. Избивали людей, допрашивали, пытали, закрывали в подвалах, унижали и оскорбляли, убивали, похищали. Находясь на своей земле, в своем городе, ты не чувствовал себя в безопасности. Они были везде и отслеживали все.
А самое ужасное, что предавали даже свои. Моя родная тетя устроилась работать на рашистов. Получила хорошую должность на почте и по ночам принимала машины с рублями, которые они завозили в Херсон. В личных разговорах она все время угрожала сдать меня рашистам. Учитывая то, что мой отец участник АТО, приходилось это терпеть. Спустя три месяца после деоккупации тетя сбежала в одну из стран Европы.
— С первых дней оккупации Херсона цены очень взлетели. Украинские продукты были самыми дорогими: яйца — от 90 до 150 гривен за десяток, шампунь — 600 гривен, дезодорант — 350 гривен. Огромные очереди в банки, магазины и аптеки. Это был кипиш и кавардак. У кого были наличные, давали их в долг — от 10-15 процентов от суммы. Некоторые магазины ставили цены в рублях, а некоторые — в гривне. Были проблемы с лекарствами. Когда наши лекарства закончились, рашисты стали завозить свои. Но это был мел в таблетках. Просто порошок, от которого людям становилось еще хуже. Через Васильевку (село в Каховском районе) мы умудрялись заказывать лекарства у знакомых в Одессе или Киеве. Они ехали к нам около двух недель. Забирали в определенной точке города, чтобы рашисты не знали.
При мэре Херсона Игоре Колыхаеве (сейчас находится в плену из-за отказа сотрудничать с оккупантами. — Прим. ред.) административные учреждения, коммунальные службы и ГСЧС еще пытались работать. Но рашисты запустили свои щупальца везде. Все переходило под их управление. В оккупации мы также были без интернета. Через Т-2 рашисты начали запускать свои телеканалы. Их невозможно было смотреть. Повсюду ужасная пропаганда: все украинцы — бандеровцы и наркоманы. Мы следили за нашими новостями, смотрели «Ютуб», читали телеграм-каналы.
Сейчас Херсон продолжает жить. В городе есть интернет, мобильная связь, телевидение. Все работает, даже при постоянных обстрелах и угрозах со стороны россии. Есть внутренние проблемы, связанные с властями, финансами, гуманитарной помощью. Они никуда не уходят. Но мы не теряем надежды и верим в победу Украины над злом. Я советую всем украинцам не сдаваться и обязательно поддерживать друг друга.
Здійснено за підтримки Асоціації «Незалежні регіональні видавці України» в рамках реалізації проєкту Хаб підтримки регіональних медіа. Погляди авторів не обов’язково збігаються з офіційною позицією партнерів
Читайте также:
В поселке Бородино еще до войны при поддержке государства был построен социальный Центр для пострадавших… Читать далее
На побережье Одесской области выбросило очередную морскую мину, которая была оперативно уничтожена украинскими военными. Об… Читать далее
14 февраля 2023 года военный Виталий Верес получил тяжелое ранение во время обороны Бахмута, когда… Читать далее
Сентябрь. Налилась красным цветом калина, которая является одним из символов Украины. Коллектив областного центра национальных… Читать далее
16 сентября 2024 года жители Одессы и региона ощутили подземные толчки. В домах качались люстры,… Читать далее
Второго сентября, в день рождения художника, которому должно было исполниться 70 лет, в медиацентре Любашевской… Читать далее
