С началом войны выносить и родить ребенка стало значительно сложнее, но украинские женщины не отказываются от того, чтобы стать мамочками, даже несмотря на сложные времена.
«Одесская жизнь» поговорила с роженицами и спросила, как проходила их беременность после 24 февраля. Предлагаем вашему вниманию их истории.
Олеся: родила дочь в октябре
«За неделю до войны я узнала, что беременна. Эта беременность была не запланирована, но я ни на минуту не сомневалась, оставлять ребенка или нет. И мужу отдельное спасибо, он меня поддержал.
Несколько раз, к сожалению, надо мной пролетала ракета. Я с собакой гуляла на площадке: падала на землю, обнимала собаку и группировалась. Это, вероятно, какое-то будущее материнское чувство самосохранения. Если нужно, сидела в общем коридоре, за 3-4 стенами. То есть пыталась соблюдать все правила и, в принципе, всем рекомендую. Потому что и морально ты спокойнее переносишь это все, и физически на меньшие риски подвергаешь себя и ребенка.
Слава Богу, война не повлияла на процесс родов и беременность, чему я очень рада. Сыграл какой-то гормональный фон, но я была совершенно спокойна, абсолютно уверена, что все будет хорошо. Я работала и работаю до сих пор. Это, должно быть, меня и спасало: постоянная занятость, движение, прогулки с собакой. То есть у меня не было времени сильно нервничать».
Наталья Фрунзе – родила дочь в сентябре
«Мы давно планировали завести ребенка, но какое-то время у нас это не получалось. Поэтому, когда в январе мы узнали, что я беременна, мы были очень счастливы. Мы так ждали малыша! Но через месяц началась война… Мысли избавиться от ребенка даже не было, потому что он был очень любим. Война, конечно, немного испортила радость. Но с другой стороны, ребенок помог пережить все отрицательные стороны происходящего. Каждый раз, когда я читала какие-то плохие новости, я думала: «Зато у меня будет ребенок». Я настраивалась на то, что двум смертям не бывать, одной не миновать, и бояться каждого шороха будет нехорошо для малыша. Я настроилась, что вот такая у нас сейчас реальность.
Я переживала, что не будет электричества. Как тогда рожать? Вот этого я боялась. Поэтому, когда дочь уже родилась, я успокоилась.
Мы с мужем договорились о партнерских родах. Мы оба этого хотели, готовились к этому. Меня положили в роддом заранее, я уже была там. И вот в 12 ночи у меня начинаются схватки, а комендантский час до 5 утра. Мне все врачи обещают, что это первые роды, и муж должен успеть на них. Но все развивалось очень быстро. И вот рождение все ближе и ближе, а он не может прийти, потому что комендантский час. Уже в 5 утра он на чемоданах готов выбегать. Такси не ездят, машины у нас нет. Что делать? Больше часа он идет пешком в роддом. Дождь. И он под этим дождем, ради того, чтобы увидеть рождение своей дочери. Такой путь прошел. И успел: он буквально пришел, и она родилась. Он услышал первый крик ребенка.
Мне кажется, что послеродовая депрессия сейчас не имеет шансов, потому что психика, все тело нацелены на то, чтобы выжить. Нам нужно справиться со всем этим, поэтому расклеиваться само тело не позволяет. Я смотрю на личико дочери – так и успокаиваюсь. Не знаю иного рецепта пока.
Не залезать в соцсети – это тоже мне помогло. Я первые два месяца не залезала в соцсети вообще, когда началась война. Потому что там очень много ненависти, много злобы. Я понимаю все эти чувства, но я не хочу в них погружаться. Мне сейчас нужно транслировать совсем другие эмоции ребенку».
Ирина Жуковская (Кира Кокс) – родила дочь в июле
«Жизнь так сложилась, что у меня уже 21 год инсулинозависимый диабет. И меня с подросткового возраста готовили к тому, что у меня детей не будет. Все попытки забеременеть были плачевны. Эту беременность мы не планировали. О том, что я беременна, мы узнали в декабре. В тот момент, когда у нас обоих нет работы, нам негде жить, война… И нам дали ребенка… Мне затрудняюсь ответить, почему так произошло. Я могу сказать только одно – спасибо.
Со временем у меня начались очень серьезные панические атаки. Каждую тревогу я просто собиралась, одевалась, брала свой тревожный чемоданчик, в котором был инсулин, сахар, все медикаменты, глюкометры и паспорта. И я сидела в коридоре. У меня не то чтобы был страх за свою жизнь. У меня был страх за то, что я должен стать мамой, я должна пройти этот момент.
Вся моя беременность с 20 недели протекала на сохранении в больнице. Больница находится на поселке Котовского. Туда часто «прилетало». Ты находишься там, а там просто дрожат окна…
Диагноз, который мне поставили, это преэклампсия. Это постоянно повышенное давление и отечность. Давление провоцировало еще большие отеки. И это давление постоянно повышалось. Мне прописывали пилюли: я пила в день около 16 таблеток, стабилизирующих давление, насколько это возможно во время беременности. Но поскольку я нервничала, от нервов в любом случае давление росло. Эти таблетки действовали на 50%, потому что подхватывался мой нервный срыв. И это усложняло процесс протекания беременности.
В роддоме нас спасали обоих, мы с ребенком лежали в реанимации: только дочь лежала в детской, а я – в послеродовой реанимации. Эта война в любом случае влияет на беременность, потому что мы родились преждевременно – на 6,5 месяца – и были очень маленькими – 1 кг 460 г, 41 см.
Я увидела дочь не сразу, потому что была в реанимации. После родов у меня начался такой сильный отек, что он давил на брюшную полость, на дыхательные пути, и я просто задыхалась.
К дочери муж привез меня на инвалидной коляске. Ребенок был очень страшный, очень некрасивый. У нее были просто кожа и кости. Такая вот маленькая, такая черная. Я просто стояла и не могла успокоиться. Я просто ревела без остановки. Врачи меня успокаивали, говорили: «Ребенок ощущает твое состояние. Если ты будешь реветь, то и она будет, и никогда не поправится. Ты должна быть сильной».
Этот момент просто нужно пройти. Он действительно тяжелый. У нас есть за что сегодня переживать, скажем так. Мы не сдаемся, я знаю, что мы справимся. Как наши ВСУ должны победить, так и мы победим. Вариантов других нет.
***
Материал подготовлен при поддержке Ассоциации «Независимые региональные издатели Украины» в рамках реализации грантового проекта The Women in News из WAN-IFRA. Мнения авторов не обязательно совпадают с официальной позицией партнеров.
Авторы: Татьяна Сярова, Виктория Чабанова, Вера Корольченко, Игорь Казанжи
Фото: скриншот с видео
