Тайны одесских подвалов

Как и люди, войны имеют свои тайны. А чтобы в военное время их сохранять и раскрывать, нужны разведка и контрразведка. И от того, насколько профессионально действуют эти службы, зависит, какой срок тайне отмерян и какой вклад в победу тайная операция внесла. В канун Дня Победы хочется поведать об одной из тайн войны. Много в ней по сей день неясного, кроме главного: место действия Одесса. Изложим эту историю так, как она стала известна нам.

Ну, Гимлер, ты попал!

1941 год. Одесса держала оборону. Часы войны отсчитывали 73 героических дня Одессы. Город мужественно противостоял превосходящим силам противника, сломить сопротивление одесситов немцам не удавалось. Но по всей линии обороны от Балтики до Чёрного моря советские войска оставляли один город за другим. Ставке Верховного командования было ясно: чтобы не оставить Одессу в окружении, чтобы не сделать её население заложниками, рано или поздно придётся город оставить. Но не хлебом-солью собирались одесситы встретить противника. Хотелось встретить как-то по-одесски, чтобы надолго отбить охоту связываться с одесситами.

Возглавить одесское подполье было поручено капитану госбезопасности Владимиру Александровичу Молодцову, которому отныне было приказано жить под фамилией Бадаев. Но по замыслу командования Молодцову предстояло привыкать не только к новому имени, но и осваивать новую профессию — сапёра. Оставляя города, спецслужбы минировали важные объекты. Такое задание получил и Молодцов-Бадаев. Немецкая разведка прекрасно это понимала, поэтому первое, что делала её контрразведка, захватив город, тщательно проводила работы по разминированию. Это была стандартная процедура. Но Одесса — не совсем стандартный город. А значит, чтобы перехитрить одесситов — требовалось особое счастье.

Советская разведка добыла план размещения в Одессе оккупационных войск. В Управлении госбезопасности, которое размещалось на улице Энгельса, ныне Маразлиевской (там, где сейчас высится здание мореходного колледжа), согласно добытому плану предполагалось разместить главный штаб германского командования и гестапо. Ох, и велик был соблазн разобраться сразу и со штабом, и с гестапо! Но для этого надо было обвести вокруг пальца разведку Гимлера, одну из самых опытных в те годы. «Ладно, Гимлер, — подумали одесситы, — мы тоже не вчера родились!». Короче, чтобы всё сработало, надо было безукоризненно провести операцию «Дезориентация».

Уже давно известно, что самые надёжные осведомители — это соседи и вахтёры. Но поскольку типичных одесских соседей с типичной коммунальной закалкой в здание НКВД начальство не допустило бы, то вахтёрам приходилось трудиться за двоих, чтобы исправить это самодурство начальства. Действительно как-то к дежурившему на входе вахтёру подошли комендант здания и какой-то старичок, божий одуванчиком, в пожжённом химреактивами ещё дореволюционном пиджачке.

— Петрович, — сказал комендант, — выдай товарищу профессору ключ от подвала. Начальство хочет, чтобы у нас была своя химлаборатория. Только насчёт подвала я сомневаюсь.

Действительно, в подвале царило запустение, всё было в гирляндах паутины. Старичок скептически покачал головой, кулачком постучал по стенам и изрёк:

— Нет, это не фонтан. А что если чердак задействовать. И химзапахов будет меньше.
Был ли у дедушки нюх на химзапахи, нам неизвестно, но склероз явно наблюдался — он забыл сдать на вахту ключ от подвала.

«Привидения» старого особняка

А через некоторое время началась вообще чертовщина. Как-то ночью в здании Управления на Энгельса появились привидения. Такой поворот мог бы довести до инфаркта кого угодно, но только не советского вахтёра, который дежурил в ту ночь. Его сердцу ничто не угрожало, ибо он действовал согласно давным-давно разработанной гильдией вахтёров инструкции поведения на посту в ночное время — спокойно спал, и чтобы разбудить его требовались силы, посерьёзней, чем потусторонние.

Поэтому привидения бесшумно спустились в подвал, открыли его дедушкиным ключом и принялись за работу. Действия их были загадочны, но что вы хотите от призраков?! Тщательно следя, как бы не потревожить паутину, привидения вскрыли пол и вырыли колодец глубиной около двух метров. Извлечённую землю ссыпали в мешки, ставя на каждом порядковый номер, чтобы, засыпая землю обратно, сохранить то же чередование слоёв (вы же помните, что ведомство Гимлера было серьёзной, собаку съевшей в подобных играх организацией). В последний раз сверились с планом здания: убедились, что прямо над колодцем на первом этаже располагается генеральский кабинет, в который почти наверняка поместят немецкое начальство, а на втором этаже располагается зал заседаний.

Доделав ещё кое-какие мелочи, которые, как потом выяснится, вовсе были не мелочи, привидения присыпали пол подвала предварительно собранной пылью, но в отличие от настоящих привидений не исчезли, растворившись в воздухе, а прошмыгнули мимо вахтёра. И вот тут им изменила удача — один из представителей потустороннего мира, споткнувшись, в сердцах чертыхнулся. От этого сначала пробудился вахтёр, а потом его совесть, во всяком случае, он стал размышлять: докладывать ли начальству о чертовщине, и принял правильное решение: снова бдительно заснул.

Сюрприз на «бис»

Немцы вошли в Одессу на рассвете 16 октября, когда последний транспорт с героическими защитниками города покинул порт. А уже к полудню немецкие квартирмейстеры занялись вместе с сапёрами поиском помещений для рабочих органов новой власти. Но вы помните, главной задачей был поиск здания под штаб. Идеальным виделось здание на улице Энгельса. У гестапо для проверки благонадёжности была давно наработанная схема — искать информаторов. Все вахтёры божились, что им ничего не известно о каком-либо минировании. Но один вахтёр, именно тот, который пообщался с привидениями, понял, что с новой властью лучше не шутить, а дружить, и раскололся. Под белы рученьки он был доставлен на улицу Энгельса, а поскольку он служил в специфической организации, то оказалось, что на следующее утро после описанной выше «вальпургиевой» ночи бдительный вахтёр на всякий случай провёл собственное дознание и по следам ночных гостей таки нашёл «гостинец», который те оставили.

Немецкие сапёры были опытны. Они тут же разобрались с заложенным зарядом, и оккупационным властям было доложено, что за здание, выбранное под штаб и гестапо, можно быть спокойными — всё чисто. В общем, немцы справили новоселье, и в здании бывшего НКВД пошла обычная рутинная работа.

А 22 октября 1941 г. в штабе на улице Энгельса было назначено совещание, на которое прибыли генералы с фронтов, руководство румынских войск, чины гестапо и румынской разведки сигуранцы. Совещание началось в 19.00. А в 18.00 с риском для жизни шифровку о нём Молодцов-Бадаев отправил по условленному адресу в Крым одному из инициаторов операции инженер-полковнику А. Хренову . Тот сверил часы, и отдал приказ дежурному радисту ровно в 19.00 на условленной волне пустить в эфир шлягер из кинофильма «Девушка моей мечты» в исполнении фантастически популярной в Рейхе певицы Марики Рёк, глушить которую не поднялась бы рука ни у одного немецкого радиста. Кто же знал, что в тот хит были аккуратно вписаны сигналы кодированной команды. Можно сказать, что эффект был даже поэффектней, чем номер Марики Рёк: все три этажа здания на улице Энгельса красиво поднялись в воздух, и облако розовой пыли под цвет превратившегося в пыль кирпича укрыло всё окрест и даже частично прилегающий парк. А сирены санитарных машин только усилили эффект случившегося. Жаль, на «бис» ничего повторить было нельзя — от здания ничего не осталось.

Бенефис нашей разведки удался. И теперь уже можно не скрывать, что получили главные бенефицианты: В. Молодцов-Бадаев получил звезду Героя Советского Союза; лейтенант А. Лях, тот, который блестяще исполнил роль бдительного вахтёра, показавшего мину-обманку немецким сапёрам, получил орден Боевого Красного Знамени; «привидения» — инженер-майор Е. Ицкович, капитан Е. Пирус, сапёры М. Чеканов, К. Маралов и М. Сотов — тоже были награждены боевыми наградами.

Не забыты были и изобретатели «умной мины», как потом её называли сапёры, а по сути, радиофугаса, который впервые испытали в Одессе начальник инженерного управления Б. Бычевский, полковник Г. Кедринский и командир роты особого назначения Б. Яковлев.

Идея радио-фугаса была не нова. Но слаженная работа пары «передатчик-приёмник» на таком огромном расстоянии впервые была продемонстрирована нашими умельцами. До конца войны сапёрам ни одной из стран так и не удалось повторить то, что удалось в Одессе. Так ведь мы же вначале предупреждали, что Одесса необычный город, в котором остроумные люди рождают остроумные идеи.

Валентин Крапива