В фокусе — село Долинское: старые снимки и истории жителей Одесской области

Почему горожане ездили на сельскую дискотеку?

Свою последнюю большую фотосъемку Николай Чобану провел в 87 лет — его пригласила директор школы Марианна Черня сфотографировать праздник Первого звонка. На протяжении более шестидесяти лет Николай Чобану снимал в Долинском все свадьбы, проводы в армию, сельские праздники. Каждая сельская семья хранит фото, сделанные именно им.

— Сколько за всю жизнь у меня было фотоаппаратов, даже не знаю, сбился со счета, — говорит Николай Чобану, который в следующем году будет отмечать 90-летний юбилей, — К сожалению, не собрал их в коллекцию. Одно могу сказать: у меня всегда были самые дорогие фотоаппараты, обеспечивающие максимально возможное качество. Помню, как за «Салют» отдал четыре свои зарплаты директора Дома культуры — свыше четырехсот рублей.

Да, Николай Дмитриевич много лет руководил сельским Домом культуры. В те годы, а это были шестидесятые и семидесятые, в селе еще не было магнитофонов, на всех мероприятиях играла только живая музыка. Николай Чобану при Доме культуры организовал ансамбль народных инструментов «Флуераш» и вокально-инструментальный ансамбль «Долина». Как они играли! На дискотеки в Долинское приезжала молодежь из всех окрестных сел и даже из города Рени.

— На дискотеках неплохо зарабатывали, у нас был спецсчет, — рассказывает Николай Чобану, — Помню, мы даже приобрели два электроаккордеона, вообще покупали любые инструменты.

Жена Николая Чобану четверть века работала художественным руководителем. Часто вспоминает творческие будни, особенно жатву, когда агитбригада ездила по полевым станам и выступала перед механизаторами.

Сегодня обо всем этом супругам напоминают многочисленные фото.

Несчастная любовь и пожизненная любовь

История этих творческих супругов началась с разбитого сердца.

— Я шесть лет встречался с другой девушкой, — не скрывает Николай Дмитриевич, — но когда предложил ей жениться, получил отказ. Причина — мой маленький рост. Мне всю жизнь было обидно: мой папа был метр девяносто и считался самым сильным в селе человеком. Когда он вышел на пенсию, его попросили работать сторожем в колхозе и поручали охранять самые проблемные участки. Отца односельчане боялись и уважали: в его смену всегда был порядок. А вот я пошел в маму, она была миниатюрной. Это стало трагедией моей молодости.

— Мой муж до сих пор помнит свою первую любовь, — продолжает Мария Ивановна, — Но я не обижаюсь, у каждого человека есть прошлое. Я вышла замуж за Николая, когда мне было всего семнадцать лет, а ему уже тридцать. В восемнадцать я родила сына. Всего у нас четверо детей — трое сыновей и дочь. Мы вместе живем уже почти шестьдесят лет, у нас уже есть три правнучки.

— Познакомились мы с Марией в больнице: я попал туда после аварии с переломом ноги, а она лежала с аппендицитом, — вспоминает Николай Дмитриевич. — Она была тринадцатилетней школьницей и помогла мне донести сумки. Потом я увидел Марию через несколько лет уже прекрасной девушкой, когда она закончила десятилетку и пришла в сельсовет искать работу. А здесь я со своим разбитым сердцем.

Николай Дмитриевич трепетно относится к своей жене. По праздникам он всегда дарит ей цветы, становясь по-джентльменски на колено.

Почему «бадя»? Потому что старший!

Николая Чобану всегда уважали в селе, даже с уважением называли на местный манер «бадя, бодикэ», что в переводе с молдавского «дядя, дядя».

— Все началось еще в Ренийском интернате, — рассказывает аксакал, — В годы моего детства в селах учились только до восьмого класса, а за средним образованием юноши и девушки ехали в город. В интернате я был по возрасту старше и требовал, чтобы все ребята меня называли «бадя». У нас, молдаван, есть такая традиция: если кто-то старше тебя, хоть на год, надо обращаться к нему с приставкой «бадя». Я так настращал товарищей, такую дисциплину в интернате держал, что до конца жизни приклеилась кличка.

Чемоданы воспоминаний сельского папарацци

Интересная жизнь супругов Чобану и нескольких поколений села Долинское сохранена в фотографиях.

— У нас чемоданы и мешки с фотографиями, которые мой муж трепетно хранит, — говорит Мария Ивановна, — И не дай Бог что-то выбросить, я даже к этим фото не прикасаюсь. Исторически ценные фото передали в школу и Дом культуры. Это фотографии ветеранов, сельских праздников.

Особая гордость Николая Чобану — многочисленные публикации, некоторые фото были даже в центральных изданиях. Особенно он любил ловить юмористические моменты.

— Помню, однажды ягненок подошел к коляске, в которой сидел наш сын, и выхватил у него бутылочку молока. Так и осталось в кадре — смелый ягненок приложился к соске, а наш малыш плачет от обиды.

Одна комната в доме отведена под самые ценные семейные фотографии.

— Дети к нам приезжают часто, и очень любят устраивать фотосессии, — смеется хозяйка, — Каждый раз по два часа нас мучают в поисках композиции, фона и нужных поз. Но каждая фотосессия завершается классическим фото: мы с мужем, как пара голубей, сидим на скамейке перед домом.

Дед плакал, а мы не знали, что такое война

Ежегодно 6 мая в Долинском отмечают храм села. В этот день Вероника Сале, директор детского сада, приходит к памятнику своего двоюродного брата Георгия Калинку, который в 1986 году был с почестями похоронен в центре села — он погиб в Афганистане.

— В день его ангела мы возлагаем цветы, вспоминаем о Георгии и о его подвиге, — говорит Вероника, — А еще я вспоминаю своего деда. Каждый год девятого мая он, участник Второй мировой войны, надевал свой пиджак с орденами и медалями, плакал и говорил: «Дети мои, не дай вам Бог пройти через то, через что мы прошли…» Тогда мы не знали, что такое война. А теперь знаем, что такое «Искандер», дроны, что такое тревога.

Сначала воспитанники нашего детсада пугались, когда воспитатели проводили их в укрытие. А теперь привыкли: услышат сирену — сами оставляют игры, идут одеваться. Нам всем так хочется, чтобы скорее закончилась война!

Тех, кто разрушал храм, настигла кара

Центр села Долинское украшает храм, который носит имя Георгия Победоносца. Его подняли из руин лет пятнадцать назад.

— В советское время, когда я еще был маленьким, храм закрыли, он стоял без окон, без дверей, — вспоминает уроженец Долинского, депутат Ренийского горсовета Вячеслав Мунтяну, — В восьмидесятых годах храм был взорван. Я лично этого не видел, потому что был на срочной службе, но о событиях мне рассказали родители и бабушка. Говорили, что приехали военные, начали закладывать взрывчатку. Жители села пытались противостоять, но тщетно. После первого взрыва храм содрогнулся, но выстоял. Заложили взрывчатку повторно и разрушили святыню.

Жители села, которые способствовали варварам, понесли страшную кару — никто из них не умер «своей смертью».

Рассказывают, что впоследствии один из жителей решил набрать на руинах немного кирпича и сделать сарайчик. Когда закончил работу, тяжело заболел и умер.

Истории были настолько впечатляющими, что потом, когда начали восстанавливать храм, все строительные материалы — кирпич, металл, древесина — лежали под открытым небом без охраны: никто не решался взять то, что предназначено для храма.

Жители села с помощью одесского предпринимателя Ивана Буценко (Долинское — село его родителей) уже во времена независимости Украины на старом фундаменте подняли новую церковь с золотыми куполами.

Читайте также:

• В Долинском Ренийской ОТГ живет семикратный чемпион Украины
• «Долинские полковники»: почему жители села Долинское носят такое прозвище