В руках – два чемодана, в глазах – взрослая решимость. Семнадцатилетняя Лера Сидорова из Новой Каховки прошла через депортацию, российский лагерь, фильтрацию и опасную дорогу через десятки блокпостов, чтобы вернуться в Украину. Ее история – не о бегстве, а о выборе: оставить зону несвободы и вернуться на Родину, даже если там никто не ждет. В итоге девушка не только обрела свободу – она нашла семью, новую жизнь и стала примером для многих.
Ключевые моменты:
С первого дня полномасштабного вторжения танки стояли под окнами дома Леры в Новой Каховке. Быстро начались обстрелы, паника, а затем депортация. В 2022 году россияне собрали около 500 детей и под видом оздоровления увезли в лагерь в Евпатории. Там Лера провела два месяца.
– Дети мерзли, маленькие дети ходили неухоженные, у них были вши, они болели, кашляли, никто на них не обращал никакого внимания, – рассказывает Лера. – Главное для них было, чтобы с утра прозвучал российский гимн, мы обязаны были петь его на линейке. К нам постоянно приезжали агитбригады, которые уговаривали либо пойти в «Юнармию», либо поступить в российские вузы, и обещали деньги, квартиры. Гарантировали, что семьи, которые переедут в Россию, будут заоблачно богатыми, как никогда раньше. Проводили интродукционные уроки, где рассказывали псевдоистории, что голодомора не было, что Чернобыльская трагедия надуманна, что российская нация величайшая в мире, потому что когда-то давно победила Наполеона, что Украины не существует. То есть бесконечно вливали в головы детей необходимую им информацию. Я чувствовала себя как в тюрьме, как в клинике для психически больных. Нам даже выходить за территорию было нельзя.
Выдержать это было очень тяжело, поэтому девушка попросила бабушку, чтобы та нашла способ ее забрать.
В конце концов бабушка Леры, ее опекун, уговорила россиян отдать ей девушку под обещание поселиться в России. Они уехали в Геническ, и именно там у Леры начал формироваться план побега.
Лера поступила в Киевский медицинский колледж, еще находясь в оккупации. Это давало ей шанс на жилье в общежитии. Она собрала деньги, документы, попрощалась с бабушкой и уехала. Путь пролегал через Мелитополь, Ростов, Белгород и дальше – на Сумщину.
Читайте также: Тотальный контроль и никакого развития: как выглядит «русский мир» на оккупированной Херсонщине
На границе – фильтрация, допросы, сканирование телефона. Лера придумала легенду, что едет за документами и вернется. Плакала долго, и, возможно, именно поэтому россияне ее пропустили.
Дальше была серая зона. Два часа пешком. В голове – страх, в сердце – надежда. И наконец – украинский флаг. Лера плакала снова – уже от облегчения. В это время она и попала в Офис омбудсмена.
О Лере узнала руководительница коммуникаций фонда «Голоса детей» Ольга Тимченко.
– Тогда мы искали детей, которые смогут поехать в Великобританию, выступить в Парламенте, рассказать свои истории перед депутатами Британии. Наши психологи посоветовали мне самостоятельно вернувшуюся из депортации, из оккупации девочку Валерию Сидорову. Она сознательная, и когда рассказывает свою историю, то не травматизируется, и это очень важно, – рассказывает Ольга. – Впервые я пообщалась с ней онлайн, послушала ее, увидела, что действительно она очень хорошо говорит и готова рассказывать свою историю. Мы начали оформлять документы для того, чтобы с ней можно было поехать в Британию. И вот тут мы наткнулись на проблему: поскольку Лера сирота, она попала под государственную опеку. А государственная опека обнаружила новый уровень несвободы. Там настолько много нужно было бюрократических документов всяческих оформить, что мы просто не успевали. И пришлось ей отказать, а мне это было очень больно. Потому что ребенку пообещали, и снова ему в очередной раз отказали, а для подростка это такое разочарование. Плюс меня очень задело, что ребенок, вырвавшийся из одной несвободы, попал в новую. И я видела по психологическому состоянию девушки, что ей очень сложно.
Ольга вспоминает, что тогда в Британию они уехали с другими детьми, но в мыслях все время была Валерия.
– Мне пришло такое абсолютно спонтанное мнение, что может это и есть тот ребенок, которому я должна помочь. Ибо когда началось вторжение, я впервые начала задумываться о том, что могла бы какого-нибудь ребенка усыновить или взять под опеку. Ведь многие дети остаются без родителей. Я тогда решила, что если встречу такого ребенка, то помогу ему. И когда встретила Леру, пришло чувство, что это она и есть.
Дальше последовали и встречи с психологом, и разговоры с родными: насколько адекватно и взвешенно это решение? Валерия пришла в Офис на очередную встречу, даже не догадываясь, что ждет ее.
– Мы встретились в Офисе. Я хотела начать осторожно, не испугать, но не выдержала и сказала прямо: «Хочешь, я возьму тебя под опеку?». Она посмотрела и сказала: «Хочу» и заплакала, – вспоминает Ольга.
После прохождения всех курсов и проверок Лера переехала из общежития в новую семью.
Сегодня Лера живет с Ольгой в Киеве. У нее есть парень Максим. Вместе они с самого детства, учились, дружили. Когда началась большая война, Максима увезла сестра в Ирландию. Однако год разлуки доказал двум влюбленным, что они не могут друг без друга. Поэтому, как только Лера добралась до Киева, он покинул чужую страну и, полностью понимая, что пути назад уже не будет, потому что на тот момент ему исполнилось 18, приехал к любимой.
Максим сейчас работает и учится в вечерней школе. Лера – студентка медицинского колледжа. Она мечтает стать реабилитологом и помогать военным.
К сожалению, бюрократические препоны – это еще одна наша боль, внутренняя война. Мы решили более подробно разобраться в разнице между усыновлением и опекой. И с чем на самом деле сталкиваются будущие родители.
Во-первых, необходимо обратиться в Центр соцзащиты своего города и узнать, есть ли на учете дети, нуждающиеся в помощи. Следует понимать, что есть разные процедуры: усыновление – это одна история. Она очень длинная, сложная, через несколько судов и может занять несколько лет. Во время войны достаточно трудно найти детей менее трех лет, – а именно таких обычно пытаются усыновить люди.
С опекой легче, потому что в большинстве своем под опеку берут детей, которые уже знакомы. Познакомиться с ними можно в тех же детдомах или увидеть информацию или историю в новостях.
– Когда ты берешь ребенка под опеку, то имеешь право взять его жить к себе домой. Он так же может стать твоим ребенком, – рассказывает Ольга. – Разница в том, что когда ты берешь ребенка под опеку, то после 18 лет все ваши официальные отношения заканчиваются. Ни ты на него не имеешь прав, ни он на тебя. Но ведь психологические, эмоциональные отношения зависят только от вас. Мой пример – Лера, которой уже есть 18 лет, но мы остаемся той же семьей, которой и стали с самого начала.
Процедура оформления опеки занимает примерно два месяца. Основное, что должно состояться, это специальные курсы, на которые тебя отправляют от соцзащиты. Это курсы для будущих родителей. Там рассказывают о детской возрастной психологии, о проблемах, с которыми может столкнуться семья. После их прохождения предоставляется документ, с которым можно приходить оформлять все остальные разрешения и документы на опеку. Также приходит служба, которая проверяет условия проживания ребенка (отдельная комната, где есть кровать, стол для занятий и т.д.) и дает разрешение. Очень важно, чтобы было согласие ребенка, чтобы он сам хотел быть у вас на попечении. В финале выдают документы, что ты являешься опекуном.
В Украине есть организации, помогающие детям найти родителей. Среди них «Украинская сеть за права ребенка». Мы пообщались с председателем правления Дарьей Касьяновой.
– Мы возвращаем детей младше 23 лет. Мы видим, что есть желающие, и они идут сюда. Даже молодые люди из Донецка, Луганска, Крыма, оккупированных с 2014 года, идут сюда, изучая украинский язык самостоятельно, хотя они детьми там жили, попали в оккупацию еще детьми, и очень часто у их родителей другая позиция – пророссийская, но дети едут сюда. Мы вывезли буквально две недели назад ребенка, который нам рассказал о других его подругах, которые тоже хотят ехать в Украину. На самом деле, это очень сложно, это опасно для девушек и для парней, и это очень дорого.
Статья на тему: День освобождения Славянска и Краматорска: как ВСУ выбили оккупантов 11 лет назад
По официальным данным, 19506 украинских детей считаются депортированными или принудительно перемещенными. И только около 1300 из них удалось вернуть. Это капля в море, но каждое возвращение – большая победа.
История Леры – не только о личном мужестве, но и о надежде. О том, что любовь к Родине, поддержка и неравнодушие могут изменить жизнь. И, может быть, спасти не одну.
Осуществлено при поддержке Ассоциации «Независимые региональные издатели Украины» и Amediastiftelsen в рамках реализации проекта Хаб поддержки региональных медиа. Мнения авторов не обязательно совпадают с официальной позицией партнеров
Из-за установившейся жаркой погоды на автомобильных дорогах Одесской области введен тепловой режим: движение грузовых автомобилей… Read More
Если вам показалось, что в Одессе стало больше украинского, вам не показалось. И происходит это… Read More
Служба безопасности Украины (СБУ) квалифицирует взрыв авто, который грянул сегодня утром, 5 июля, в Киевском… Read More
Сегодня, в субботу 5 июля 2025 года, начались 1228-е сутки с начала полномасштабной войны в… Read More
Импортировать электронику из Китая – это одновременно и прибыльная возможность, и непростой процесс, требующий внимания… Read More
Ровно 11 лет назад, 5 июля 2014 года, после трёх месяцев оккупации, ЗСУ удалось освободить… Read More
