Радостная и долгожданная весть: солисту-вокалисту высшей категории, дирижеру Одесского академического театра музыкальной комедии им. М.Водяного Владимиру Кондратьеву указом Президента присвоено звание «Заслуженный артист Украины».
Мы в гостях у Владимира — в театре, где он служит уже 21 год, где им сыграны десятки ролей, где не бывает тихо даже в карантин (репетиции идут полным ходом). Наш с ним разговор — о главном. От души поздравляя Владимира со званием, узнаю от него, что же это такое — становление актера, путь к успеху и признанию и какими неожиданными цветами порой осыпается эта звездная стезя.
«Я пел от имени Христа»
Одно из самых ярких воспоминаний в творческой биографии Владимира Кондратьева — исполнение партии Иисуса Христа (из известной рок-оперы Эндрю Ллойда Уэббера и Тима Райса) в Рождественском шоу, которое проходило на улице. Это было еще до прихода в театр.
— Не страшновато было браться за такую роль?
— Нет! Я не боюсь играть нечисть, роли библейских персонажей. Это ведь работа такая, и тут, как мне кажется, для артиста «боюсь-не боюсь» — не к месту, это уже малодушие… Меня подняли над площадью, я пел — и у меня лились слезы. Я горд и счастлив тем, что мне тогда довелось пережить. Потом я написал об этом песню «Я пел от имени Христа»…
Крестная мама творческого начала
По окончании Одесской национальной музыкальной академии им. А.Неждановой, которую мы по-прежнему величаем нашей консерваторией, Владимира Кондратьева оставили на кафедре. Казалось, все предрешено — педагогическая и концертная деятельность, взращивание молодых талантов…
— Да, так получилось: в театр меня занесло случайно. На тот момент консерватория была очень тесно связана с Европой. Мы часто и много ездили с большими концертами. И вот совершенно случайно в Германии я встретился с преподавателем Одесской школы им. П.Столярского Валентиной Баллон. Она меня прослушала, тут же вынесла вердикт: «Милый мой, да с вашим голосом надо в оперу!». Я стал что-то возражать. Тогда она спросила: «Так, может, в оперетту?». А я, признаюсь, обожал оперетту, старался не пропускать ни единого спектакля. И уже вскоре меня прослушали в театре — и сразу взяли в штат. Вот так это все и получилось — с неожиданной встречи за границей с человеком, ставшей крестной мамой моего творческого театрального начала.
Ходил, как Буратино
Слушаю Владимира с восхищением: как же все удачно! Счастливая встреча, а дальше — ну просто сказка, тот самый звездный путь.
Про «звездный путь» мой собеседник слушает с большой иронией:
— Ай, оставьте! Я по сцене ходил, как Буратино. Меня коллеги знаете как брали в оборот! Учили ходить, говорить, общаться с партнером на сцене, да просто смотреть и поворачивать голову. Слава Богу, что у меня хватило ума и настойчивости, я готов был трудиться, как проклятый (спасибо родителям, приучившим меня к трудолюбию). Помню, уже все уходили из театра, а я поздним вечером брал в руки фонарик, брал тросточку и «сам с собой» ходил по сцене, повторяя все, что перед этим было на репетиции. И, поверьте, мне это было в кайф.
О дебюте и будущем «великом артисте»
— Первый спектакль запоминается на всю жизнь?
— Конечно. Я играл Камила де Россильона в «Веселой вдове». Потом получил отзыв: «Такого страстного и сексуального Россильона у нас еще не было!». А я слушал, думал: «Ага, знали бы вы, что со мной было, когда я вышел на сцену. Я же слышал, как колотится мое сердце — ну точно, как у пойманного воробья. Я не знал, куда мне идти, меня обуял ужас. Даже не помню, как из меня выплескивались реплики!.. К тому же, я еще и слегка грассировал тогда…
О, это легкое грассирование! Владимир рассказывает, как ему это мешало, как «задевало», когда кто-то по этому поводу его «подначивал».
— Помню банкет по поводу моего дебюта. Меня поздравляли, и был произнесен тост, где сказали, что вот, мол, даже у Водяного были проблемы с речью, что не помешало ему стать великим артистом. Мне пожелали исправить речь и стать великим артистом. На что я (сам не знаю, как на тот момент осмелился!) ответил, что очень благодарен, обязательно стану великим артистом, ну а если понадобится, то потом исправлю свое неправильное «р».
— А как насчет «великого артиста»?
— О, тут все просто: как только артист чувствует себя великим, уже можно считать, что он падает вниз!..
Грассирование исправили за 15 минут
— Но у вас прекрасное «р»!
Владимир смеется:
— Еще прекраснее был сам факт избавления меня от грассирования. Мы что-то записывали на студии. И вдруг слышу: «Да он же «р» не выговаривает!». И тут появился, именно появился на мое счастье, народный артист Украины Семен Крупник. Это было на уровне чуда: он отвел меня в сторонку, на ходу дал мне несколько голосовых упражнений с сочетанием согласных… И уже через 15 минут я произнес свою фамилию с правильным «р».
Что такое любимая роль?
— Ролей много. Уместно ли говорить о любимых?
— Ну почему же нет? Фараон в «Моисее», Кащей в «Царевне-лягушке», Морин в «Безымянной звезде», Фред в «Целуй меня, Кэт!». А вообще я совершенно согласен с Марией Ароновой, которая сказала, что каждая роль — это как вынашивание ребенка. А это токсикоз, ненависть к мужу (режиссеру), много-много других проблем и сложностей. Потом рождается образ, роль — как рождается ребенок. И разве может быть ребенок нелюбимым? Или ребенком «первого плана» и «второго плана»?
И дирижер-постановщик, и солист за фортепиано
— Ну а вот как это вообще возможно было — в «Алых парусах» вы и дирижер-постановщик, и солист? Причем, солист такой разноплановый. Тут вам и рок, и такое тонко-лирическое исполнение «Чайки».
— Спектакль рождался сложно. Вероятно, как каждый спектакль. Нужен был «голос Лонгрена». И было решено, что партию этого голоса исполню я. По ходу (в муках) родилась идея: я выхожу из оркестровой ямы, этот момент заполняется мизансценой — и вот я уже не дирижер, а солист. А оркестр в этот момент будет без дирижера. Конечно, для зрителя это стало большой неожиданностью.
Вехи-мгновения творческого пути
Владимир Кондратьев родился в г Николаеве. Там же окончил музыкальную школу, после — музыкальное училище (класс фортепиано). Окончил вокально-хоровой факультет Одесской национальной музыкальной академии.
О годах своего становления отзывается так:
— Я был робким, нерешительным, даже, пожалуй, трусом. И при этом мечтал о сцене, видел себя режиссером какого-то большого музыкального действа, — вспоминает артист.
Многие детали костюма Фараона в рок-опере «Моисей» Владимир Кондратьев изготовил собственными руками. Говорит, что в этом ему очень помогло изучение истории Египта.
Талантливый человек талантлив во всем — это про него. Владимир Кондратьев пишет песни, рисует, фотографирует, а еще творит кулинарные чудеса.
Без театра — никак
— Ну и как итог сегодняшней беседы: что для вас театр?
— Жизнь! Вот как «занесло» в театр, так и стал он для меня самой жизнью! Как у всякого творческого человека, у меня бывают депрессухи, даже мысли на тему «зачем мне это надо?»… Но я всегда понимаю: без театра — никак! Даже когда, а бывало и такое, вдруг ощущаешь, что ты выходишь на сцену не в самом лучшем самочувствии. Но при этом есть и большое чудо: когда на сцене происходит чудо исцеления. И не спрашивайте меня, что это такое. Я не знаю. Вероятно, связь с Космосом.
…Покидая театр, который готовится принять зрителей в родном зале после долгого перерыва, спрашиваю у Владимира, о чем он мечтает.
— Времена сейчас довольно сложные. Так много планов, задумок, столько творческих идей. Потому, вероятно, сейчас самое время от всего сердца пожелать и театру, а, значит, и себе, опять-таки основного — быть здоровыми и сильными. И, конечно, не терять свой творческий потенциал.
Фото Владимира Кондратьева и из архива ОАТМК.
