В Одесском педуниверситете большие конкурсы: что еще изменилось в вузе во время войны

Украинское образование проходит испытание на прочность, и Южноукраинский национальный педагогический университет имени Ушинского — яркий пример адаптации к реалиям войны.

Обустройство бомбоубежищ, возвращение к оффлайн-обучению несмотря на обстрелы, мобилизация студентов и преподавателей, а также расширение международного сотрудничества стали ключевыми вызовами для заведения. Его ректор Андрей Красножон рассказал, как университет помогает студентам становиться будущими лидерами и педагогами, способными восстанавливать страну и обеспечивать ее конкурентоспособность в мире. Полную беседу можно найти на нашем YouTube.

Как проходит обучение в бомбоубежищах

— Андрей, расскажите, пожалуйста, как война повлияла на ваш университет? Какие изменения вы ввели, и как переживали самые сложные моменты: дистанционное обучение, воздушные тревоги, мобилизацию?

— Мы, как и все, встретили войну неподготовленными. Но сейчас, на третьем году войны, можем сказать, что произошла полная адаптация — как психологическая, так и материально-техническая. Уже в конце весны 2022 года мы начали работу над обустройством бомбоубежищ. У нас есть шесть корпусов, и в нескольких из них находятся простейшие укрытия или убежища уровня ПРУ (противорадиационного укрытия), оснащенные всем необходимым: фильтрами, альтернативными выходами и тому подобным. Благодаря этому уже 1 сентября 2022 года мы смогли открыть двери для первокурсников и начать очное обучение.

На сегодняшний день у нас все курсы — бакалавриат и магистратура — работают оффлайн. Обучение организовано в три смены, чтобы обеспечить всех условиями, соответствующими реалиям войны. К тому же нам удается заниматься даже текущими ремонтами за средства самого университета. Во время полномасштабной войны были отремонтированы фасады, окна и крыши худграфа.

Наши последние три года набора — лучшие по показателям. Это, думаю, результат репутационной политики университета, изменения стратегии и подхода к рекламе. У нас женское учебное заведение, где 90% студентов — женщины, поэтому отсутствие уклонений от мобилизации тоже сыграло свою роль.

Как мобилизуют преподавателей и студентов

— Что касается мобилизации преподавателей и студентов, были ли случаи, когда кто-то из работников или студентов оказывался на передовой?

— Да, у нас есть такие случаи. Некоторые преподаватели, не имеющие научных степеней или званий, были мобилизованы. Однако большинство пошли добровольцами. Мы гордимся ими и поддерживаем связь.

Что касается студентов, у нас есть уникальные примеры, когда ребята, находясь на передовой, поступают в магистратуру или аспирантуру. Они принимают участие в семинарах и лекциях даже из окопов. Однако профессорско-преподавательский состав, имеющий научные степени, защищен законодательством и может быть забронирован. Мы пользуемся этим механизмом, но только в пределах необходимости. В настоящее время мы не превысили даже 50% разрешенного бронирования.

Какое обучение лучше: дистанционное или очное

— Что изменилось в восприятии учебного процесса после дистанционки?

— Очное обучение имеет огромное значение. Мы все почувствовали, насколько важен живой контакт между преподавателями и студентами. Обучение в таких условиях закаляет как студентов, так и преподавателей. Наши студенты воспитываются в сложных условиях, но это делает их чрезвычайно стойкими. Например, те, кто сейчас учится, станут настоящим «золотым поколением» украинских педагогов. Они способны работать в экстремальных условиях, они мотивированы, и это большой плюс для их будущей карьеры.

Могут ли украинские учителя найти работу по специальности за рубежом

— Как война повлияла на общую репутацию украинских специалистов за рубежом?

— Спрос на украинских специалистов за рубежом только вырос. Например, я подписываю сотни подтверждений дипломов для тех, кто сейчас работает учителями в Европе.

Украинское образование получает большее признание, а наши выпускники демонстрируют высокий уровень подготовки. Это говорит о том, что даже в сложных условиях мы обеспечиваем качество обучения на высоком уровне.

Даже во время войны студенты могут ездить по обмену за границу

— Удалось ли сохранить или даже развить международное сотрудничество университета в условиях войны?

— Да, и даже больше. Наш университет имеет многолетние партнерства, в частности с китайскими и корейскими университетами. Например, мы сотрудничаем с Харбинским инженерным университетом, у нас работает Институт Конфуция, где изучают китайский язык и культуру. Благодаря этому у нас есть сильная подготовка специалистов по китайско-английской филологии.

Мы также поддерживаем обмен студентами. Даже сейчас, во время войны, наши студенты ездят учиться в Южную Корею, а китайские студенты продолжают обучение в нашем университете.

Любая война — двигатель прогресса

— К чему эта война может привести в науке и образовании? Может ли это стать толчком для чего-то лучшего, или речь идет о периоде стагнации?

— Нет, любая война – это двигатель прогресса. Особенно для той страны, которая не собирается сдаваться, которая, собственно, выигрывает. А в нашем формате выигрышем является уже то, что мы сохранили свою государственность.

Для Украины это однозначно встряска, шоковая терапия, которая активизирует лучшие умы. Мы точно знаем, что сегодня в политическом смысле большое количество вызовов, на которые мы должны отвечать. Нам нужно готовиться так, чтобы никто не мог нам мешать или от кого бы мы зависели так на 100%. Снова нужны техники, айтишники, люди, имеющие инженерное образование. А это, собственно, наши университеты. А что касается учителей, то здесь отдельная история. Просто могу сказать, что освобожденные территории будут нуждаться в первую очередь в педагогах.

Полное интервью с Андреем Красножоном смотрите на нашем YouTube.

Читайте также:

• Закрытие детдомов в 2025 году: что будет с детьми? (видео)
• Путь к восстановлению: как «Неопалимі» помогают украинцам преодолеть последствия войны (видео)