Великий актер Юрский Сергей Юрьевич родился 16 марта 1935 года. Он портил жизнь свою и обогащал нашу: пониманием жизни.
Кажется, это было вчера, ну, позавчера. Или все же в далеком 78-ом, когда артист приехал в Одессу. Выступал с концертами в филармонии. Читал таких непохожих Пушкина и Бабеля, Твардовского и Жванецкого.
Одесситы считали его «своим». После роли великого комбинатора в «Золотом теленке». Лучше, чем Юрский, Остапа Бендера не сыграл никто. И понятно, почему на его концертах яблоку негде было упасть.
В местной «Вечерке», где я работал, был свой «Золотой теленок», сатирико-юмористический клуб. И приезд «Остапа Ибрагимовича» стал для журналистов событием.
В отличие от блестящих фельетонистов Семена Лившина, Дмитрия Романова и Виктора Лошака автором этого клуба я не был. И мог лишь догадываться, почему ведущий «Золотого теленка» Семен Лившин предложил мне написать о Юрском. Так сказать, в два пера, вместе с ним, с Семеном.
Первая встреча с «сыном турецко-подданого» сложилось так тепло, что общение продолжили в дни другие. На весенним улицах, в кино, в уютных компаниях.
– О, «Бехеровка»! – обрадовался Сергей Юрьевич, увидев на нашем столике в баре чешский ликер. – Я пил его в Праге.
Однако не стал вспоминать, что был там в 68-ом, когда советские танки вошли в столицу. Не все их встречали цветами, как призывала власть. Были и столкновения. Юрский ходил в больницу сдавать кровь. Не хотел, чтобы в Чехословакии думали, что советские – все оккупанты.
А на одесские гастроли, о которых вспоминаю, актер приехал не в лучшие свои времена: ему пришлось уйти из театра, где проработал 20 лет. Власти не нравилось, что поддерживал не ее, а диссидентов. Причем, открыто. И «хозяин» Большого Драматического Георгий Товстоногов был недоволен: после того, как Юрский стал не только играть, но и ставить спектакли, вокруг него группировались актеры.
В наших беседах С.Ю. не скрывал отношения к тому, что происходило в стране. Словно подтверждая, что свои, а не Бендера мысли в фильме озвучил «У меня с Советской властью возникли… серьезнейшие разногласия. Она хочет строить социализм, а я не хочу. Мне скучно строить социализм». И на экране у его Остапа такая тоска в глазах. Даже когда тот улыбался.
И на концертах актер читал, отстранясь от «будней великих строек». И зрителю «пойти на Юрского» значило вкусить нечто запретное. А иные, особо воспитанные Советской властью, вообще слушали его с ощущением, что за это их арестуют.
Еще готовясь к первой беседе, мы с Семеном Лившиным прочли книгу Юрского «Кто держит паузу». Первую из восемнадцати, остальные вышли потом. И при встрече оказалось, что автор писал ее… прикованным к больничной койке. Размышления о своем деле, не отпускавшие даже «по болезни», были глубоки и точны. Профессия, поглотив актера, не оставляла его недугу. И стоило ли удивляться, что при такой самоотдаче для концертов своих он подготовил восемь программ – на 16 часов в общем. Семен подсчитал, что если сесть с С.Ю. в поезд, то он мог бы произносить тексты этих своих программ все время в пути – от Одессы до Киева. А ведь такой огромный текстовый массив нужно было, как минимум, запомнить. Не говоря уже о чтении художественном.
Однако я не знал, что еще удивлюсь феноменальной памяти Юрского. Но об этом позже.
А тогда нас с Семеном интересовали подробности. В том числе и появления «Золотого теленка» на экране. Собеседник охотно рассказывал, что после того, как кубинские киношники показали на кинофестивале свои «Двенадцать стульев», советские коллеги задумались: а почему б и нам не экранизировать наших Ильфа и Петрова. Однако в ЦК КПСС (!) долго не давали отмашку. Наконец, все-таки разрешили.
На главную роль в «Золотом теленке» претендовал не только Сергей Юрский. В великого комбинатора могли перевоплотиться одесситы Николай Губенко и Борис Зайденберг. И другие известные актеры, включая Владимира Высоцкого. Но Михаил Швейцер все же выбрал Юрского который блестяще сыграл Давида Маргулиуса в его фильме «Время, вперед!».
Пошли с С.Ю. в кино. На фильм о мафии. Разумеется, зарубежной. Я пытался понять, кто там у них глава. Тот, с бородой, шепнул Сергей Юрьевич. И оказался прав. Как угадал, скрывавшегося всю картину главаря? «Его дублировал Александр Демьяненко, – потом пояснил Юрский. – А у Саши такой голос, что сразу чувствуешь, если в чем-то виновен».
В компаниях наш гость держался деликатно. Больше слушал, чем говорил. В его молчании хватало достоинства. А не гренадерской гордости, которую у иных актеров наблюдать приходилось.
В «Красной» Сергей Юрский поселился вместе с Михаилом Жванецким. Разумеется, в родном городе «приезжий» писатель в интуристовской этой гостинице лишь числился. И в роскошном номере на двоих артист жил один.
Ох, как придирчиво допрашивал его швейцар, когда мы как-то после концерта пришли. Кто да что? С какой целью? Жилец отвечал спокойно и обстоятельно. Казалось, он обслуживал швейцара, а не швейцар его. В конце концов мы все же смогли подняться в номер. Минут через пять появился Жванецкий.
– Как прорвали вы оборону? – спросил я.
– Сразу скомандовал «к ноге!».
Как были непохожи два этих таланта. Что объединяло их? Наверное, со временем в этом разберутся исследователи. Как и с тем, что связывало Сергея Юрского с Александром Солженициным, Иосифом Бродским и другими известными писателями. А разговоры о пресловутой некоммуникабельности С.Ю. легко разбиваются о число его друзей и знакомых. О количество начинающих, которым помог.
Когда с один из них, Семеном Злотниковым, многими годами позже мы говорили о Юрском, Семен вспомнил, что первые свои рассказы показывал С. Ю. Тот посоветовал пьесы писать. Так и появился в драматургии талантливый автор, который, похоже, становится в ней классиком.
Помню, после очередного одесского концерта Сергей Юрьевич долго не мог успокоиться. «Сытая, жирная публика!» почти в бешенстве повторял он. Ему показалось, в зале не так реагировали на то, что хотел до зрителей донести. Хотя, как по мне, ему внимали, дыхание затаив.
Но если уж о взыскательности его к публике вспоминать, то лучше о том, не одесском концерте, где читал «Евгения Онегина». Толпа не попавших в забитый до отказа зал, сломала двери и прорвалась. А артист на сцене уже произнес «глава первая». Но бунтари еще не расселись в проходах, на ступеньках. Шумели.
Немного подождав, Юрский сказал: «Нет, так читать я не буду». И оставил сцену. А когда шум, наконец, стих, вернулся. И продолжил чтение … со второй главы.
Где только о нем ни писали! Даже Еврейская энциклопедия вниманием не обошла. «Для меня это большая честь, – комментировал Сергей Юрьевич, – но составители ошиблись».
Да, своим многие считали. Кто – после выхода на экраны фильма «Любовь и голуби», где он – дядя Митя. Кто – когда появилась кинолента «Республика ШКИД», где играл Викниксора. Кто – с выходом фильма «Полторы комнаты». Там Юрский – Александр Иванович, отец Иосифа Бродского…
Но для власть предержащих С.Ю. никогда он не был своим.
После распада Союза его упрекали: и та власть вам не нравилась, и этой недовольны.
Да, был недоволен. И защищал от разгрома телеканал НТВ, и публично выступал против Чеченской войны. И призывал Путина уйти из власти. И войну с Украиной назвал в 2014-м ужасом и мраком. Словом, шаг за шагом шел против течения. Если считать им указующий начальственный перст.
Шел – в отличие от других известных деятелей российской культуры, которые оправдывали свое лакейство тем, что за ними театры и семьи.
И, в отличие от них, о Юрском в будущем скажут, что спасал честь своей страны во время ее бесчестия.
Для многих, независимо от взглядов, он остался в своей стране великим актером. Его смерть считают в России большой потерей. Даже Путин выразил родным соболезнование, одним из первых. И на вершине Пирамиды хотят быть ближе к великим. Возможно, и там мужество уважают больше, чем подобострастный «одобрямс».
…На одном их многолюдных приемов в одесских «Садах Победы» выделялся пожилой, не потерявший статности человек: простая пляжная его кепка не вязалась со светскими нарядами окружающих.
Я подошел к нему:
– Вы меня, конечно, не помните, а вот я помню вас. И больше тридцати лет за вами слежу.
– Постойте, вы…, – и Юрский назвал мое имя и фамилию.
С каким множеством людей он общался, подумал я. И как по-прежнему отлична его память.
Мы говорили, словно виделись лишь вчера. Как тогда, в конце семидесятых. Расставаться с ним не хотелось. И я полагал, еще встретимся. Однако та встреча – увы – оказалась последней.
Фото из архива автора.
По информации Гидрометцентра Черного и Азовского морей, завтра, в четверг, 19 сентября 2024 года, в… Читать далее
Кандидат геологических наук Сергей Кадурин не исключает, что в Украине может произойти сильное землетрясение, которое… Читать далее
В Одессе школьники, чьи родители погибли, защищая Украину от российских оккупантов, будут ежегодно получать от… Читать далее
Захлестнувшая Одессу волна дерусификавции добралась и до знаменитого Книжного рынка (он же – Книжка). И… Читать далее
Одесский городской совет в ходе сессии, состоявшейся сегодня, 18 сентября 2024 года, выделил более 300… Читать далее
Сегодня, 18 сентября 2024 года, на очередной сессии Одесского горсовета приняли решение касательно ремонта злосчастного… Читать далее
Просмотреть комментарии
Почему встреча в 1978 году оказалась последней? Юрский приезжал на гастроли в Одессу и в 1980 году. Я был на его концерте и даже взял у него автограф. На большой его грампластинке с рассказами Шукшина он написал мне - Андрею в день окончания моих гастролей в Одессе. Дата, подпись.