Что с финансированием Одесского художественного музея, объясняет и. о. директора Александра Ковальчук.
«Одесская жизнь» продолжает тему «культуромора» в Одесском национальном художественном музее.
Напомним, что на днях на нашем сайте вышел материал, в котором несколько сотрудников музея просили распространить информацию о том, что во время войны они остались без зарплаты, поэтому им приходится буквально выживать. Но наша редакция не может опираться только на одно мнение, поэтому мы обратились к и.о. директора музея Александре Ковальчук и попросили ее прокомментировать эту ситуацию.
В настоящее время Александра Ковальчук находится в отпуске без сохранения заработной платы. Но, как мы поняли, отпуском назвать это трудно: ежедневные переговоры, встречи с представителями международных организаций, ивенты и Zoom с работниками музея, через которые он дистанционно координирует всю работу…
В таком ритме Александра проводит каждый день. Ведь сегодня, в военное время, каждый из нас имеет свою миссию. Миссия Александры Ковальчук – это популяризация украинской культуры, сохранение культурного наследия на родине и распространение информации о кровавой войне в Украине. Впереди ее ждет свой фронт: поиск инвесторов и заключение непростых договоров, которые смогут улучшить ситуацию с финансированием не одного украинского музея. Обо всем этом Александра рассказала во время нашего личного разговора.
Мы попросили Александру Ковальчук прокомментировать заявление «с криками о помощи», которое на днях опубликовали несколько сотрудников музея на странице независимого образовательного проекта Free Museum в соцсети. Уточним, что это не вся команда музея – заявление было обнародовано с участием нескольких человек, а всего, как объяснила Александра, в команде музея 92 человека. Но по личным соображениям она отказалась давать комментарий и поблагодарила нас за понимание.
В то же время она поделилась довольно интересным постом на своей странице в Facebook, где объясняет ситуацию с зарплатой в Одесском национальном художественном музее, который также позволила нам обнародовать на сайте. В своем посте и.о. директора музея разъясняет, как начисляется зарплата в коммунальных заведениях и почему структура финансирования художественного музея особенно тяжелая.
Как объясняет и. директора Худмузея, зарплата в коммунальных заведениях начисляется в два этапа: аванс в середине месяца и остальные выплаты в конце месяца.
«Уже 20 мая аванс еще не насчитали. У кого-то это вызывает возмущение, у кого-то страх, кто-то понимает, что с началом войны было уничтожено много вещей, экономика в том числе.
С первых дней войны, будучи в агонии боли за страну, я находилась еще и в стрессе из-за перспектив и ответственности перед командой музея. Когда подписала приказы на выплату зарплаты, мне казалось, что это последние деньги, которые коммунальное учреждение сможет выплатить людям. Мне казалось, что война несовместима с такими вещами. Но мы видим, что наше государство крепче, чем все в мире представляли. Несмотря на то, что в местные бюджеты деньги не поступают, люди получают социальные выплаты, пенсии и зарплаты. И я благодарна всем, кто делает это возможным», – пишет Александра.
По ее словам, структура музея немного сложнее других:
«У нас были источники поступлений средств для оплаты зарплат:
Донорские взносы на проектную команду – людей, которых мы не можем оформить в музей из-за отсутствия свободных ставок в штатном расписании или когда образование человека не позволяет его оформить на свободные ставки (например, есть ставка научного сотрудника, а нам нужно взять на работу менеджера по коммуникациям, имеющего экономическое образование).
В большом количестве интервью, которые давали мы с Александром Ройтбурдом, нас спрашивали, что самое сложное в нашей работе с учетом бюрократической структуры. Мы всегда называли штатное расписание и невозможность принимать самостоятельное решение о структуре и количестве ставок. Чтобы изменить штатное расписание нам всегда требовалось согласование от двух департаментов. В частном бизнесе руководитель всегда может увеличить или сократить команду в любое время. Мы так не можем. Даже если такая необходимость легко объясняется с точки зрения логики и здравого смысла. Например, когда у нас полностью загружены девушки, которые работают с детьми, казалось бы, это значит, что нужно трудоустроить еще двух человек на это направление, они будут обучать больше детей, будет больше результатов и больше поступлений в музей, чтобы платить им зарплату, еще и зарабатывать на что-нибудь еще. Нет. Мы так не можем. Время от времени нам согласовывали по одной дополнительной позиции на спецсчет. А вот когда Александр Ройтбурд стал депутатом областного совета с помощью Михаила Шмушковича и всех, кто в этом помогал, нам наконец-то согласовали значительное расширение штатного расписания. Мы смогли добавить 24 ставки на спецсчет. Естественно, это возложило и огромную ответственность. Мы должны постоянно зарабатывать достаточно средств, чтобы платить всем, кто устроен на ставках спецсчета. Больше всего меня ужасала перспектива тотального локдауна. Когда почти нет возможности зарабатывать деньги. Я волновалась, что локдаун будет через ковид. Который был бы просто прогулкой по сравнению с тем, что вся страна проходит сейчас».
24 февраля 2022 года команда музея состояла из:
Общие обязательства со стороны фонда составляли 94 000 гривен в месяц. При этом еще 1 января один из ключевых доноров, поддерживавший команду зарплатными взносами с 2016 года, взял паузу на 6 месяцев. Это минус 44 000 в месяц.
«Для меня это означало большой бюджетный разрыв между тем, что мы должны оплатить, и тем, что поступает на зарплату. Нам должно было хватить до перехода в управление Минкультуры и увеличения ставок в результате получения национального статуса (мы все еще коммунальное учреждение по документам). Мы должны были продержаться до марта-июля. И мы бы справились. Но… война меняет все. Пока у нас остается одна Марина Федоренко (вероятно, речь идет о ком-то из спонсоров – прим. ред.), которая ежемесячно предоставляет 50 000 гривен на сохранение команды музея. У меня уже давно не хватает слов, чтобы описать благодарность, которую мы чувствуем.
Я не могу не сравнивать ситуацию войны с первым локдауном. Много общего. Во время первого ковидного локдауна все зарплаты музейной команды были уменьшены. Мы сняли все надбавки за напряженность (50% от оклада) и квартальные премии, эти выплаты начисляются со спецсчета для тех, кто оформлен в КУ. Для проектной команды уменьшили оклады на треть. Так мы продержались до открытия музея для посетителей.
Все сотрудники музея получили внеочередную премию с зарплатой за февраль. Но с 1 марта мы сняли все надбавки за напряженность. Как и во времена ковида, мы уменьшили выплаты проектной команде на треть. Музей был закрыт, сотрудники либо были в пути в другие страны или регионы, либо были с родными дома, либо беспощадно волонтерили (большинство кстати)».
Также и.о. директора музея объясняет, что дальше нужно было настроиться на системное обеспечение зарплатой всех, кто оформлен на спеццене ведь музей (как и все остальные в стране) прекратил зарабатывать. При этом была надежда, что поступления из бюджета на бюджетную часть команды продолжатся, хотя это может измениться в любой момент.
«В марте мы были вынуждены отправить на вынужденный простой всех хранительниц залов музея. До войны они работали 5 дней в неделю, 8 часов в день и получали 4850 гривен. С марта они находятся на дому и получат 1900 гривен. Также они у нас все пенсионерки, а пенсии государство выплачивает в приоритетной очереди. Я постоянно на связи с их руководительницей, и мы держим отдельные 30 000 для них, на случай экстренных ситуаций.
В конце марта мне удалось привлечь 250 000 гривен на спецсчет музея, чтобы обеспечить выплатами 24 человек. Этих денег должно было хватить на апрель и часть мая.
Также получила подтверждение от Марины Федоренко, что она будет пытаться продолжать поддержку столько, сколько это будет возможно. Стало немного легче. Но в апреле мы получили информацию о сложностях бюджета области. Это значило, что больше нельзя полагаться на этот источник. Я понимала, что могут быть задержки с выплатами или сокращениями. На мой взгляд, нам просто везет, что сокращений еще не происходит, а в нашем коллективе только 7 сотрудников ушли в отпуск за свой счет и я им очень благодарна, ведь они находятся в других странах или регионах, уже более-менее устроились на работу. получат государственную поддержку. Законодательство позволяет находиться в отпуске за свой счет во время войны без срочного ограничения», – пишет Александра.
Она также отмечает, что тоже находится в отпуске за свой счет с марта.
«Но то, что я не получу зарплату, не снимает с меня ответственности за музей и людей. Поэтому каждый день, без выходных, без отдыха, я делаю все возможное, все, на что хватает сил и немного больше для нашего музея и для других украинских музеев. К сожалению, с апреля мы были вынуждены перевести больше отделов на вынужденный простой – 2/3 от оклада.
Моя стратегия состоит в том, чтобы находить иностранные средства. Ведь понимаю, что украинские доноры музея, несмотря на то, что большинство бизнесов перестали функционировать, делают все возможное для обеспечения первоочередных вызовов – армия, медицина, гуманитарная помощь. Это реалии войны».
Кроме того, отмечает Александра Ковальчук, после заявления президента о необходимости возобновлять работу бизнесов, она хотела возобновить продажи сувенирного магазина, но из-за тяжелого эмоционального состояния команды этого сделать так и не смогли, «но непременно настроим эту работу с июля».
К тому же работа с иностранными фондами понемногу приносит результаты, и в апреле музей получил 92 000 гривен на доплаты оставшимся в Одессе и вернулся к ежедневной работе в музее – это прежде всего бухгалтерия, научный отдел, отдел фондов, администрация. В этом месяце удалось привлечь около 50 000 гривен.
Также постепенно появляются новые инициативы со стороны международных организаций:
«Я знаю точно, что три месяца все представители сообщества музеев говорят и говорят на встречах о необходимости поддержки тех, кто остался в музеях работать в сверхсложных обстоятельствах. И нас понемногу слышат. Вчера объявили выплаты от ALIPH. Будет больше.
Некоторые процессы продолжаются дольше, чем хотелось бы. С одной международной организацией мы уже два месяца готовимся к подписанию контракта, по которому получу для зарплат около 19 000 евро. Надеюсь, что через неделю уже смогу об этом рассказать больше.
То есть, я понимаю, что сейчас государство не может быть гарантом как не быть и частный бизнес.
Многих сотрудников частного сектора просто уволили с марта. Уровень безработицы будет расти. Нам важно выдержать. Продержаться.
Вижу для себя следующие направления работы: гранты от международных организаций, продажа сувенирной продукции в Украине и вне, фандрейзинг в Соединенных Штатах. Кстати, считаю, что последнее направление может принести результаты быстрее. Например, в среду удалось привлечь 4372$ в поддержку команды музея. Ожидаю перечисления на счет Museum for change. При этом надеюсь, что мы с мужем тоже сможем продержаться, ведь нам тоже очень тяжело. Страшнее всего для меня будет необходимость выйти здесь на работу и потерять возможность уделять время привлечению средств и решению задач музея.
Кроме одесского художественного я стараюсь всегда закладывать в бюджеты грантовой помощи немного премий любому другому музею, который мы сейчас помогаем через Museum for change. Но это уже другая история».
Для аналитики Александра Ковальчук также опубликовала картинку с информацией о выплатах музея – 3 месяца до начала войны и 3 месяца войны.
«Итак, мы все 4 года постоянно бились с обстоятельствами за лучший зарплатный фонд для команды Одесского художественного, у нас всегда были слишком низкие оклады, мы с Александром (Ройтбурдом – ред.) постоянно отмечали необходимость увеличить оклады и предоставить кадровую свободу музеям. Но война умножила на ноль даже то, что было. Должны искать пути и помогать своим, должны продержаться до восстановления экономики после победы. Мы обязательно выдержим! Выдержим поддерживая друг друга! Слава Украине!» – резюмирует руководитель одесского музея.
Редакция «Одесской жизни» желает всей команде Одесского национального художественного музея разобраться во всех неясностях и слегка обходить все проблемы, возникающие в это нелегкое для нас время. Ведь сейчас самое важное – это спасти Украину от кровавых рук захватчиков.
Читайте также: Картины из Одесского художественного музея отправились в хранилище (фото)
Подготовила Анастасия Епурь
Фото с Facebook-страницы Александры Ковальчук и команды Худмузея
1003-й день Украина противостоит полномасшатабной агрессии российской федерации. На утро, 22 ноября, ситуация на фронте… Read More
В Одессе 49-летняя водитель автомобиля «Ssang Yong» наехала на женщину, которая переходила проезжую часть и… Read More
Доброе утро, друзья! Начните свой день с улыбки — мы подготовили для вас свежую порцию… Read More
Привоз в последнюю декаду ноября: легкий дождик, тяжеловатый ветерок… Покупателей (или так показалось) меньше, чем… Read More
Что празднуют в Украине и мире 22 ноября. Исторические события, памятные даты, рождение известных людей… Read More
Церковный праздник сегодня, 22 ноября. Рассказываем, память каких святых чтят православные верующие в этот день,… Read More
