Одеські історії: міські диваки, жарти арештантів та любовний афронт

Одесские истории: городские чудаки, шутки арестантов и любовный афронт

ТЕКСТ: Ирина СОРОКИНА • ФОТО: из открытых источников
Источники: metkere.com, tornado-84.livejournal.com, mrpl.city, odessa-memory.info, tudoy-sudoy.od.ua, fishki.net
Время чтения: около 7 минут

Одесская официальная летопись изобилует небольшими историями о тех, кто умножал славу города. Однако очень часто «за кулисами» официоза оставались обычные люди, которые, может, и не внесли большого вклада в строительство Одессы, но зато создавали ее легендарное своеобразие и колорит. Их жизнь рождала забавные истории, которые становились анекдотами или постепенно забывались. Множество таких историй сохранилось в памяти благодаря старым одесским летописцам Александру Дерибасу и Осипу Чижевичу.

Театральная история

Одним из одесситов, «снабжавших» горожан курьезными историями из собственной жизни, был некий полковник Полянский, чиновник для особых поручений. Его блестящий послужной список портила короткая запись о том, что он был судим. При этом обвинение, выдвинутое полковнику, производило анекдотическое впечатление — ему приписывали разрушение театра в провинциальном Гомеле. Одесское общество весьма заинтересовалось этим событием, и полковнику пришлось рассказать о своем «подвиге».

Как-то ему пришлось приехать в Гомель, где царила невероятная скука. Узнав о том, что в городском театре дает представление заезжая труппа, он обрадовался хоть какому-то развлечению. Одному идти в театр было скучно, и Полянский отправил приглашения вместе с билетами всем сливкам гомельского общества. Перед представлением полковник основательно подкрепился в буфете и в театр пришел уже подшофе. И тут выяснилось, что жители города льстили себе, называя небольшую деревянную постройку театром, что испортило настроение Полянскому.

Во время спектакля он решил, что актеры ничего не умеют, взобрался на сцену и стал петь непристойные куплеты. Полиция пыталась снять Полянского со сцены, завязалась драка, во время которой сломали деревянные подпорки, а хлипкое сооружение, гордо именуемое театром, рухнуло на головы зрителей. Никто не пострадал, но Полянскому пришлось предстать перед судом, который отправил его на гауптвахту. Одесситов очень позабавило «разрушение театра», и они решили, что событие достойно стать частью одесской истории.

Свидетелем выступил Дюк

В середине позапрошлого века на Приморском бульваре справа от Дюка красовалась медная сигнальная пушка. Каждый день ровно в полдень из нее производили холостой выстрел, который сообщал одесситам «точное время». Однажды утром пушки не оказалось на месте. Расследование результата не дало, но зато от полицейских информаторов стало известно, что медное орудие распилили на куски и отправили на переплавку.

Градоначальник Казначеев был в отчаянии, ведь это было пятно на его репутации. И вот однажды один из заключенных тюремного замка потребовал свидания с градоначальником, которому обещал выдать какой-то важный секрет. К Казначееву привели огромного детину в цепях, и тот заявил, что знает свидетеля, который видел преступника. За информацию он потребовал пять рублей.

Арестанта отвели туда, куда он указал, — на Приморский бульвар. Там заключенный подвел полицмейстера к памятнику Ришелье и, указав на него пальцем, с совершенно серьезным лицом сказал: «Он видел!». Казначеев был человеком слова, поэтому выдал арестанту обещанные пять рублей, подивившись только, как легко его обвели вокруг пальца.

Татьянин день: как в ХVІІІ-ХІХ веках студенты отмечали неформальный праздник

Любовь и дороги

Граф Александр Строганов жил в Одессе около 40 лет, и в свое время ему даже предлагали стать городским головой. Он отличался своеобразным чувством юмора, поэтому часто становился героем анекдотов, основой для которых были совершенно реальные истории.

Когда Строганов был генерал-губернатором, по одесским улицам не только ходить, но и ездить было невозможно. Летом — густая пыль, зимой — непролазная грязь. Картину дополняли ухабы и рытвины на каждом шагу. На жалобы, которые направляли Строганову, он никак не реагировал, и одесситы пытались найти способ воздействовать на графа.

И вот наконец общество пришло к соглашению, что помочь в этом может жена австрийского консула, к которой Строганов был сильно неравнодушен. На одном из приемов светская красавица подошла к графу и с очаровательной улыбкой стала сетовать на то, что улицы в городе просто ужасны, вечером невозможно выехать из дома, чтобы не попасть в какую-нибудь канаву или не застрять в грязи.

Сначала Строганов слушал ее внимательно и любезно, постепенно меняясь в лице. А когда дама замолчала, граф возмущенно ответил: «Мадам, порядочные женщины по ночам сидят дома!». После этого светская львица быстро и безжалостно лишила Строганова своего расположения.

Одесские чудаки

Среди жителей Одессы были и те, кого тогда называли чудаками, а позже — городскими сумасшедшими. Большинство из них отличались странностями, но одесситы относились к ним снисходительно, а некоторыми даже гордились.

Одним из таких жителей города был некий болгарин, который именовал себя Александром Македонским. Одевался он всегда в красный костюм, который дополняла шляпа, украшенная погремушками. Его постоянной «свитой» была толпа уличных мальчишек, которые так доставали Македонского, что ему приходилось совсем не по-царски отбиваться от них палкой. Его любимым занятием было читать на площади стихи на непонятном языке. Полиция его никогда не трогала, а жители города считали местной достопримечательностью.

Был в Одессе и еще один странный тип — дворянин и бывший помещик Зимин. Когда-то он окончил университет и владел большим поместьем. Но в какой-то момент он стал вести себя странно — сорить деньгами, покупать безумное количество одежды, причем особую страсть испытывал к жилетам, которых у него было несколько десятков. Количеством одежды, которую на себя надевал, Зимин напоминал луковицу — рубаха, фрак, пиджак, сверху всего этого сюртук.

Своим кумиром бывший помещик считал австрийского князя Эстерхази. После того, как пустил по ветру все свое состояние, он перебивался тем, что выполнял письменные работы за деньги. Причем делал это так хорошо, что всегда был востребован. Когда он состарился, горожане собрали деньги и оплатили для него жилье и еду.

Как в Одессе скрывали недостачи?

В Одессе знали способ, при помощи которого мелким финансовым клеркам удавалось скрывать крупные недостачи. В день ревизии клерки или кассиры сносили деньги из всех касс туда, где ожидалась проверка. Если денег не хватало, их занимали у ростовщиков.

После того, как ревизия оканчивалась, деньги расползались по родным кассам. Градоначальник Казначеев решил вывести аферистов на чистую воду. После проверки одной из касс он приказал ее опечатать, выставил охрану и отправился проверять другие кассы. Там-то и обнаружилась недостача в несколько десятков тысяч рублей. Больше всего пострадали ростовщики — деньги им так и не вернули.

Ирина Сорокина

Начинала свою деятельность в далеком 1989 году корректором в редакции «Вечерней Одессы». Через несколько лет стала литературным редактором, работала во всеукраинском журнале «Пассаж». И наконец, доросла до корреспондента газеты «Одесская жизнь». Моя журналистская «парафия» — материалы по культуре и истории.