Великий одессит Павел Вирский: «Танец — это годы тренировок, «переплавленные» в поэзию»

Вместо университета — в цирк

На улице Новосельского в Одессе до сих пор сохранился дом, в котором в 1905 году родился Павел Вирский. Семья была дворянской, и Павла готовили к тому, что он станет либо банкиром, как дед, либо инженером, как отец. Даже было решено, что после гимназии мальчик будет учиться в Германии. Павла отдали в Ришельевский лицей, однако никакой любви к точным наукам не обнаруживал. Зато по всем предметам, связанным с музыкой, успехи у него были просто блестящими. И после того, как в одном из домашних спектаклей он станцевал принца Одуванчика, домашние поверили в призвание Павла.

Революция разрушила жизнь семьи буквально в считанные недели. Дорвавшимся до власти рабочим экономисты и инженеры с европейским образованием представлялись «буржуазным пережитком», и перед Вирскими реально встал призрак голодной смерти. Чтобы хоть как-то прокормиться, дед и отец Павла ходили на море и вымачивали в морской воде канаты. Затем сушили их, собирали соль и продавали ее. На эти копейки пытались выжить. Вместо учебы в Германии Павлу пришлось работать сторожем, таскать кирпичи на стройке и даже служить статистом в одесском оперном.

Однажды в город приехала итальянская цирковая труппа «Труцци», и Вирского взяли туда гимнастом. Как-то, выполняя сложный прыжок, он упал и зарылся лицом прямо в навоз. По собственному признанию, от позора он буквально рыдал и несколько дней не мог успокоиться. Отец посоветовал сыну не хныкать, а лучше сходить в больницу и посмотреть, как мучаются неизлечимые больные. Вирский так и поступил, а его депрессию как рукой сняло.

Танцевальный номер помог выжить

После гимназии Павел Павлович поступил в Одесское музыкально-драматическое училище, а потом в Московский театральный техникум. Жить здесь студенту было еще хуже, чем в Одессе. Обед за четыре копейки, который он покупал в извозчичьей столовой, юноша делил пополам — первое съедал в обед, а хлеб с мясом забирал с собой, чтобы поужинать.

Когда подошло время выпускных экзаменов, Вирский придумал забавную танцевальную сценку, где изображал пьяного матроса. Номер так понравился руководителю Вирского — знаменитому балетному артисту Асафу Мессереру, что тот даже хотел купить этот номер у начинающего танцора. Но Вирский отказался — он подрабатывал в ночном клубе, где за этот танец каждый вечер получал по 25 рублей. Для него это были сумасшедшие деньги.

Перед самой войной Вирского пригласили в Киевский оперный театр балетмейстером и пообещали дать квартиру. Разумеется, обещания так и остались обещаниями, а жить артисту пришлось в гостинице. В конце концов, Вирскому надоело мыкаться, и он перешел в ансамбль киевского военного округа, где сразу получил жилье.

Во время войны вместе с артистической бригадой Павел Павлович дошел до Сталинграда. Там он познакомился с Александровым и тот забрал талантливого танцора в Москву, в свой ансамбль. Но через 12 лет Вирский все же вернулся в Украину.

Здесь он руководил государственным ансамблем народного танца, и попасть к Вирскому было невероятной удачей для любого артиста. Балетмейстером он был очень строгим — мог накричать, отругать и не раз доводил балерин до слез. Но и себя Вирский никогда не жалел, лично показывал сложные па, даже после четвертого инфаркта мог продемонстрировать сложный пируэт или прыжок. Несмотря на жесткий характер, танцоры его просто боготворили. Павел Павлович никогда не отказывал в помощи, выбивал для артистов квартиры, ставки, путевки. В советское время ансамбль Вирского был единственным «выездным» украинским коллективом, которому были разрешены гастроли за границей.

Роковая встреча с Отто Скорцени

Выступления артистов Вирского становились сенсацией в любой стране мира. Парижские газеты захлебывались от восторга: «Это нашествие украинских казаков сводит парижан с ума», «Такой феерии красок, ритма, красивых лиц Париж еще не видел». После концерта в гримерку Вирского с восторгом и благодарностями приходили самые статусные люди. Сальвадор Дали не пропускал ни одного его концерта украинского балетмейстера и приглашал его на обед, Игорь Стравинский целую ночь посвятил общению с Вирским, а Мао Цзедун настойчиво приглашал ансамбль Вирского на длительные гастроли. Поклонниками творчества Павла Павловича были Симона Синьоре и Ив Монтан, принц Монако Альберт и Серж Лифарь.

Однажды в Америке после концерта за кулисы к Вирскому пришла семья американцев — муж, жена и дочка. Они выразили свое восхищение искусством украинских танцоров, глава семейства пожал Вирскому руку и на этом встреча закончилась. Позже выяснилось, что это был знаменитый гитлеровский диверсант Отто Скорцени. После этого спецслужбы стали пристально следить за Вирским. В ансамбль внедряли стукачей, друзья перестали узнавать его на улице, соседи едва здоровались, телефон молчал. Вирский очень тяжело переживал опалу, и единственное, что его спасало, была работа.

Поддержка и помощь пришли с совершенно неожиданной стороны. Когда Вирский праздновал свой очередной юбилей, первый секретарь компартии Владимир Щербицкий прислал теплую поздравительную телеграмму. После этого словно открылись шлюзы — вновь появились друзья, стали звонить знакомые, посыпались приглашения.
Когда коллектив собирался на гастроли в Сибирь, Вирскому неожиданно стало плохо, и он остался в Киеве. Известие о смерти своего руководителя артисты получили далеко от дома. Чтобы они смогли попасть на похороны к любимому учителю, Щербицкий прислал за ними личный самолет. Похоронен Павел Вирский на Байковом кладбище в Киеве.

Кстати

Боролся за красоту

В рабочем кабинете Вирского на видном месте стояла невероятно уродливая статуэтка: безобразная толстуха в купальнике и шляпе сидит на пляже и грызет яблоко. Друзья недоумевали, зачем человеку, прекрасно разбирающемуся в искусстве, это кошмарное «украшение». Вирский неизменно отвечал, что ненавидит пошлость и вульгарность, а эта статуэтка постоянно напоминает ему, что за красоту нужно бороться.

Фото: 1tv.com.ua, was.media, ru.sputniknews.kz