Татьяна Устинова: современная Агата Кристи жалеет, что она не Пуаро

С момента выхода первой книги Татьяны Устиновой прошло 20 лет. За это время она написала несколько десятков детективов, стала обладательницей не только литературных премий. Тиражи ее книг превзошли тиражи таких классиков литературы, как Агата Кристи и Конан Дойл.

Я гуманитарий в душе и физик по образованию. В технический вуз я поступила, потому что бабушке пообещала. Профессия инженера тогда считалась прекрасной. Но сказать, что учиться было трудно и неинтересно, – не сказать ничего. Все, что мне приходится узнавать про физику, я спрашиваю у своего мужа – доктора наук. Я существовала в окружении пятнадцати молодых мужчин, уверенных в том, что они – гении земли русской, а я – абсолютный тормоз, который мешает им на жизненном пути. И честно сказать, вот эта необходимость постоянно что-то доказывать – многому учит.

Когда вышла моя первая книга – это было потрясающе! Как будто космонавт Гагарин слетал в космос. Я с этой книгой не могла расстаться, хотя она не продавалась ни в одном магазине. Я страшно собой гордилась. Не могу сказать, что все вокруг ликовали, точно так же, как когда Гагарин полетел. Даже моя семья не была в особом восторге, по крайней мере, не осыпала меня лепестками роз и не устилала пол ковровой красной дорожкой. Но я все равно чувствовала себя человеком, завоевавшим космос. У меня и сегодня ожидание выхода новой книги и «трясение» над ней осталось. Остальные в семье мои книги просто не читают.

К критике я отношусь болезненно. Переживаю, плачу.  Мне очень не нравится когда написано, что тексты какие-то дурацкие и сама она – дура, да еще в очках. А такого очень много! Я всегда прислушиваюсь к тому, что говорят люди широкообразованные. Если они делают мне какие-то замечания, стараюсь учесть их. А нередко солидные, умные дяденьки с удивлением спрашивают меня: «Откуда ты все это знаешь?». И в такие моменты я сразу чувствую себя если не Достоевским, то, по крайней мере, знатоком человеческих душ.

Ранее мы рассказывали о том, что говорит Лина Костенко о своих жизненных принципах и проблемах Украины.

Я начала писать книги после кризиса в 1998 году.  Меня тогда с работы уволили. Я вообще считаю, что кризис – это самое лучшее время для сумасшедших карьерных взлетов и переосмысления всей предыдущей жизни. Пережить трудное время поможет семья, хорошие книжки и отдых. Когда все ужасно, впереди мрак и темнота, надо купить шоколадный торт, бутылку вина и пойти в парк. Устроить себе праздник. Вместо того чтобы биться об стену головой, лучше заправьте машину дешевым бензином и езжайте с палаткой в кемпинг. Глядишь, и второе дыхание откроется!

Создавая своих персонажей, я им сопереживаю. Я за них очень боюсь или, наоборот, очень радуюсь. Как-то муж, увидев меня во время работы со слезами на глазах, спросил: «Что случилось?». Я отвечаю: «Как что?! Он ее бросил! Он ушел от нее и забрал собаку!». Муж удивленно: «Ты пишешь и плачешь? Я всегда знал, что женат на сумасшедшей». Каждый автор отвечает за текст головой. Меня не вдохновляют реальные преступления. Это какая-то тяжелая психопатия. Я никогда такого не писала и не буду. Я пишу книги с тайной. Мне нравится самой запутываться и читателей запутывать. Считаю, что современная литература обязана быть увлекательной. Я никогда не знаю, чем закончится книга.

Для меня эталон детектива Шерлок Холмс, как и Эркюль Пуаро, и Ниро Вульф. Я ко всем ним отношусь как к живым людям. И очень переживаю из-за того, что я не Пуаро. Вот это высший пилотаж для меня. Мне нравится, когда меня называют русской Агатой Кристи. Это прекрасный комплимент, но это неправда. Она номер один в детективном жанре, и ее в первую очередь интересовал детективный сюжет, а не копания в глубинах и сущностях. У меня совсем не так, я пишу жизненные истории.

Подготовила Анастасия ЕПУРЬ

Источники: interviewmg.ru, chitaem-vmeste.ru, tsn.ua, segodnya.ua. Фото: из открытых источников

Ранее мы писали о том, что Михаил Шуфутинский рассказал о «Третьем сентября» и будущих гастролях в Одессе.