Когда наркотики действительно нужны

Сами по себе наркотики ― не добро и не зло. Злом они становятся в руках людей, которые не умеют ограничить их употребление. Потому сфера применения этих препаратов и регулируется законом. Но что делать, когда они действительно необходимы? «Одесская жизнь» расспросила об этом людей, для которых наркотики оказываются средством для спасения человеческой жизни или важнейшим инструментом в работе. 

«Представьте в руках чашку кипятка…»

Замдиректора Центра экстренной медпомощи и медицины катастроф Дмитрий Самофалов объясняет: ещё 2-3 года назад ситуация с наркотическими веществами для больных у нас была просто жуткая. Из всего ассортимента ― только уколы морфия. А строгость в хранении и использовании такая, что получить укол почти невозможно.

— Сейчас ситуация получше, — рассказывает Самофалов. — Но до сих пор препараты у нас используются в инъекционной форме. Хорошо, когда нужен один укол. А представьте, что сидите на уколах месяцами! Сейчас есть один зарегистрированный препарат морфия в питьевой форме. Зарегистрирован пластырь с морфином, но его не завозили в страну. В Нацперечне видим тот же раствор морфина для инъекций и ещё ― в таблетках. При этом за рубежом давно существует множество других форм.

Даже после реформы процедура хранения и списания наркотических средств осталась чрезвычайно сложной. В медицинских отделениях эти препараты по закону должны храниться в сейфах. У нас с этим значительно строже, чем в большинстве других стран.

— Закупить такие препараты для нашей «скорой» несложно, — рассказывает Самофалов. — Но развозить их можно только с разрешения полиции и в ее сопровождении. В пределах области ― исключительно бронированной машиной. То есть когда из Одессы в Беляевку на пункт «скорой» везут три ампулы, нужна бронированная машина. При этом из веществ кроме кодеина и морфина в Нацперечне по-прежнему нет ничего.
Я знаю случаи, когда врачи обезболивали детей парацетамолом, чтобы не связываться с наркотиками. А теперь семейные врачи смогут выписать рецепт на морфин. Потому что они должны выписывать эти наркотики онкобольным! На одном международном конгрессе я слышал очень точное описание, что чувствует ребёнок, больной раком. Врач сказал: представьте, что держите в руках чашку с кипятком, но выпустить её вы никак не можете…
Поэтому я и поддерживаю медреформу Уляны Супрун. Не всё делается правильно, но от прежней дикости мы отходим. Все кричали, что Супрун хочет подсадить страну на наркотики. Но вся эта реформа ― в интересах онкобольных.

Без образца наркотик не определить

Врач-судмедэксперт Борис Яворский объясняет: чтобы наказать человека, который продает или создает наркотик, нужно доказать, что вещество является наркотиком. Сделать это можно, только официально включив его в перечень наркотических средств с его составом и формулой. Для этого вещество нужно исследовать, доказать наличие наркотического действия и включить в список тех, которые подлежат особому порядку хранения и сбыта.

— Эта машина должна работать очень быстро, выявляя все, подозрительно похожее на наркотики. Но не работает, — рассказывает судмедэксперт. — Этим наркопроизводители и пользуются. Берут старый добрый морфиноподобный аппарат, цепляют к нему метильную группу ― и вот у нас новинка, которой нет в списке. И наказывать по закону не за что. В результате рынок наркотиков постоянно обновляется.

Другая проблема в том, что даже вещество, занесенное в списки, определяется при судебно-медицинской экспертизе в особом порядке. И для определения наркотического вещества нужно иметь его образец.

— Иначе наши химики могут дать только вывод о приблизительном сходстве вещества на хроматогрофе, — поясняет Яворский. — Экспертиза просто по формуле для суда не годится. А чтобы иметь образцы наркотиков для сравнения, нужно разрешение на их хранение и использование. Сегодня у нас есть разрешение на работу только с теми образцами, которые можно купить официально. В этом списке: морфий, кодеин, омнопон, метадон. Синтетические препараты легально приобретены быть не могут, а значит и в роли эталона использовать их нельзя. Можем, как в анекдоте, только «интуитивно догадываться». И в таких случаях мы вынуждены ставить диагноз «Отравление неизвестным веществом». Даже если довольно точно предполагаем, что это были за вещества.

Эксперт резюмирует:

— Тут как с оружием: строгое оружейное законодательство приводит к тому, что не вооружены только законопослушные. Жесткое антинаркотическое законодательство приводит к тому, что наркотиков нет только у тех, кто должен их находить и диагностировать…

Фото: со страниц в Фейсбук, bal.at.ua

Тая Найденко