Об «острых углах» реформы системы образования. Интервью

Новый Закон «Об образовании» никого не оставил равнодушным. Кто-то рад, что в школе ожидаются существенные изменения, кто-то категорически против «развала системы». Но с началом учебного года с новой силой разыгрались споры вокруг 12-летки и языка обучения. Причем последний аспект для Одесской области стал особенно болезненным. Так или иначе, но нам с этим жить и нашим детям учиться в новой украинской школе. Об «острых углах» реформы и о том, как и зачем менять учителей, «Одесской жизни» рассказал заместитель председателя ОГА по гуманитарным вопросам Сергей Колебошин.

Об общественном резонансе

— У нас все знают, «как учить и как лечить». Каждый считает себя экспертом в этих вопросах и представляет свое видение реформ. Поэтому неудивительно, что Закон «Об образовании» вызвал столько обсуждений. А когда начнется внедрение изменений, мы увидим еще более активные «боевые действия». В том числе, вокруг 12-летки, которую все так критикуют. А ведь в 80-е годы мы от 10-летки перешли к 11-летке. А до этого обязательной была 8-летка. Уверен, что в обществе был точно такой же диссонанс. Просто тогда об этом нельзя было так громко говорить, да и не было таких публичных площадок для обсуждений, как Интернет. Но, наверное, тоже многие возмущались.

Тут важно понимать две вещи. Во-первых, ни через год, ни через три мы результатов не увидим. Реформа — это очень долгий процесс и многие вопросы, которые сейчас поднимаются, ещё не на повестке дня. Во-вторых, Закон «Об образовании» — это рамочный документ, который декларирует общие принципы. За ним должны последовать Законы «О среднем образовании», «О профтехобразовании» и другие, в которых многие процессы будут детализированы и формализованы. Пока же у нас нет полной картины происходящего.

Об ответственности

— Подавляющее большинство учителей новый Закон «Об образовании» не читали. И не только они — директора и заведующие отделами образования тоже ждут команды, что им делать. У нас командно-административная система управления образованием. А не менеджерская, где люди готовы брать на себя ответственность. Наши люди не готовы. Им удобно и так.

А по сути, государство должно следить за стандартом образования — все остальное нужно дерегулировать. Школа сама должна решать, каким образом управлять своей деятельностью и учить детей, а для этого нужно, опять же, взять на себя ответственность. И эта ответственность должна достойно оплачиваться. Сейчас, например, очень сложно найти завуча, потому что зарплата у него куда меньше чем у обычного учителя. В селах и директора сложно найти. Поэтому контрактная система не решит проблему кадров, если не будет никакого финансового подкрепления.

То же самое касается учителей. Сейчас все вспоминают, что раньше учитель был уважаемым человеком и односельчане снимали перед ним шапку. Почему же сейчас не так? Это что, заговор против учителей? Нет, просто качество учителя изменилось, качество общества изменилось. Учитель перестал быть единственным источником знаний. Поэтому он должен быть гибким, живым, активным. И поэтому сертификация учителей с дальнейшим ростом зарплаты — это классная идея. Она повышает конкуренцию, стимулирует людей к профессиональному росту.

О подготовке учителей

— Это мега-вопрос. Потому что сейчас мы можем задекларировать какой-угодно подход, но если учителя ничего не изменят в своей работе, реформа образования станет просто сделкой с совестью. Министерство, конечно, запланировало переподготовку учителей. Но, во-первых, на это нужно время, а во-вторых, это затронет тех, кто сейчас работают в школе. А ведь тысячи студентов продолжают обучаться по старым лекалам и когда они придут в школу, их снова нужно будет переучивать — это нонсенс. Поэтому мы первые в Украине начали образовательный эксперимент в трех педучилищах области (в Белгороде-Днестровском, Балте и Одессе), начав готовить будущих учителей по стандартам новой украинской школы. Уже в 2018 году 250 учителей начальной школы, обученных по-новому, смогут приступить к работе. И мы постараемся, чтобы каждый из них получил классное руководство.

Об опорных школах

— Создание опорных школ — это эволюционный шаг, который позволяет добиваться максимально высокого качества образования в местности, где это сделать объективно сложно. Речь идет о селах, где школы малокомплектные и порой один учитель читает несколько предметов. Я, например, недавно был в селе Кохановка Ананьевского района, где учитель физики читает еще и немецкий язык.

Это не значит, что нужно с шашкой наголо открывать везде опорные школы и загонять в них детей. Это целесообразно лишь тогда, когда местная громада инфраструктурно и морально готова к такому шагу. Но как правило, в отдельных территориальных громадах такое решение «само просится», ведь чаще всего несколько сел уже объединены вокруг какого-то более крупного центра.

«Нет школы ― нет села», — это довольно популистский лозунг. На самом деле, это совсем не так. Наоборот, часто отсутствие школы помогает высвобождать деньги для других очень важных инфраструктурных проектов (постройки дорог, канализации), которые делают жизнь людей комфортнее.

Отмечу, что глобальных изменений с появлением опорных школ не происходит — мы лишь формализуем то, что и так уже произошло. Например, у нас была школа, где в 10-м классе детей не было вообще, а в 11-м было два ученика. Каждый из них обходился бюджету в 90 тысяч гривен в месяц. Для сравнения, средняя сумма по области — 9,5 тысяч на одного ребенка. Что мы сделали? Мы понизили статус этой школы, а для двух одиннадцатиклассников организовали подвоз в соседнюю школу, всего в пяти километрах.

О компетентностном подходе

— Сейчас новый компетентностный подход противоречит тому, согласно которому формируются задания для ВНО. Очевидно, что они должны будут составляться по-другому, опираясь не на сумму «голых знаний». Ориентиром может стать, например, программа международной оценки учащихся PISA, к которой в следующем году присоединяется и Украина. Если посмотреть на рейтинг по результатам этого теста, можно увидеть, что несмотря на сильные советские традиции по точным наукам, постсоветские страны в нем занимаются места 40+, разве что страны Балтии ушли вперед и находятся где-то на 20-х строчках. Проблема в том, что часть заданий PISA представляют собой синтез из разных предметов, то есть для их решения нужно применить знания по нескольким дисциплинам сразу или какие-то когнитивные навыки, нужно уметь искать и обрабатывать информацию. Как раз такие задания нас и «отбрасывают», а ведь жизнь требует того же — не применения «голых знаний», а умения работать с массивами данных. Мы должны быть нацелены именно на такой подход. Даже высшее образование, хоть и медленно, но идет к этому. И если мы не сделаем этого в школе, то пропасть между ней и реальной жизнью будет только углубляться.

О языке обучения

— На самом деле, мы не имеем языковой проблемы в том масштабе, в каком она представлена, например, в Закарпатье. Да, у нас есть школы с языком обучения национальных меньшинств — молдавские, молдавско-русско-украинские, болгарские. Их около 40. И все они в основном расположены в районах Бессарабии. Поэтому мы будем ждать методических разъяснений на этот счет и смотреть, что будет происходить дальше.

Опять же, имплементация Закона — это долгий процесс. В этом учебном году мы еще работаем по старому законодательству. Но и в 2018-м мы изменений в языке обучения не увидим, ведь по новой программе начнут учиться лишь первоклассники. Эти дети до 4-го класса включительно смогут учиться на языке нацменьшинств. Нет смысла делать из этого сиюминутный истерический конфликт. Я бы больше задумывался над тем, что около четверти бессарабских выпускников выбирают для дальнейшего обучения европейские, а не украинские вузы. И это проблема качества нашего высшего образования.

В то же время, нужно понимать, что у нас есть государственный язык, роль которого в системе образования должна быть доминирующей.

О профориентации старших классов

— В этом вопросе все должны прояснить законы о среднем и профтехобразовании. Но когда они появятся — неизвестно. Пока же сложно сказать, как профильные старшие классы, которые предполагают получение ребенком рабочих специальностей будут сочетаться с существующим профессионально-техническим образованием, то есть сетью ПТУ. Скорее всего, специальности будут разделены между школой и профтехучилищами. Не будет же школа учить садоводству и дорожным работам? Ей можно отвести, например, IT. А то, что требует более технологичного подхода (морские специальности, в частности) останется за профтехучилищами. 

Анна Мячина