Долгий путь из Крыма: в Одессе работает судья, которого «власти» Крыма объявили «врагом народа»

С того времени, как в Крыму состоялся так называемый «референдум», прошло больше года. На материковую Украину с полуострова продолжают эмигрировать местные жители, которые не видят своего будущего в составе Российской Федерации. «Одесская жизнь» разыскала единственного судью, который официально признал «референдум» незаконным. Михаил Кравченко уже полгода живет и работает в Одесском окружном административном суде. Он согласился рассказать о крымских событиях весной 2014 года.

«Я понял, что Крым уйдет»

В Севастополе я проработал 12 лет. Сначала работал в прокуратуре, судьей стал в 2008 году, а в 2013 году — председателем Окружного административного суда города Севастополь.

Когда начался Евромайдан, сначала в Крыму на это реагировали вполне спокойно. Не особо поддерживали, но паники никакой не было. Все началось позже, в феврале. Начались требования предоставить Крыму полную автономию, но разговора об отделении не было. Потом крымчанам рассказали, что Владимир Константинов (председатель Верховного Совета Крыма, — ред.) и Сергей Аксенов (тогдашний депутат ВС, нынешний глава непризнанной республики Крым. — ред.) договорились с Верховной Радой Украины, что будет принят закон о предоставлении АРК широких полномочий. Все успокоились, напечатали бюллетени о референдуме именно с такой формулировкой. Я сам видел эти бюллетени. Никто не говорил об отделении от Украины. А потом появилась информация, что Рада ничего не проголосует. По местному телевидению начали нагнетали ужасы про то, что происходит в Киеве, про «хунту» и зверства нацистов. Я помню, как под моим домом собралась толпа, люди пели: «Вставай, страна огромная». Я понял, что Крым уйдет. Это была катастрофа.

 «Враг народа»

В начале марта Окружной административный суд Севастополя поступил иск прокуратуры города о приостановлении действия решения Севастопольского городского совета, которое фактически давало старт референдуму. Таких исков тогда было много по полуострову, но судьи побаивались их даже принимать к рассмотрению. Мне сообщили, что лучше не выносить постановление о незаконности этого решения. Я успел в последний момент, счет шел на минуты. Только успел оформить решение, отправил его в Киев. И тогда пришли люди с автоматами. Они представились «Самообороной Крыма». Начали запугивать моего секретаря, помощника. Орали на меня, наставляли дуло автомата, кричали, чтобы я отменил решение. Я сказал, что оно уже в Киеве, обратного хода нет. В это же время другие «самообороновцы» оцепили дом, в котором я жил, моя семья боялась выйти на улицу, соседи были в ужасе.

Началась травля в СМИ, меня назвали врагом народа, который запретил «народный референдум». Мы остались без зарплаты, которая была заблокирована в банке, и без работы.

Михаил Кравченко: 

— Вооруженные люди пытались сорвать со здания табличку суда. Но она была высоко прикреплена, и они уехали за лестницей. Пока их не было, мы сняли ее и спрятали в надежном месте. Потом я привез ее в Одессу, повесил в новом кабинете. Думаю, мы еще привинтим ее на прежнее место.

Дорога в Одессу

Через месяц после «референдума» Крым наводнили военные. По улицам Севастополя ездили огромные машины, из них выскакивали патрульные с оружием. Такого в Крыму никогда не было. Я видел машину, в которой сидел живой медведь в кокошнике… Это было смешно и одновременно как-то жутко. К нам в суд приехал высокопоставленный судья из Москвы, нам сказали, что мы должны быть польщены таким вниманием. Я помню это собрание. Нам сказали, что теперь мы — граждане России. Спросили, кто хочет работать в российском суде. Многие подняли руки. Я встал и вышел. С нами говорили, как с людьми второго сорта. Такого отношения я больше никогда и нигде не видел.

Я уехал в апреле в Киев, ехал на своей машине. Пересек границу с Херсонской областью, остановился. Вышел. Птицы поют. Самолеты летают. Это было такое потрясение, этого никто не поймет, кто такого не пережил. Я понял, что жизнь продолжается, и она другая, не такая, как в Крыму. Крым стал серым. Безжизненным.

В Киеве я написал заявление о переводе, потом заехал в Одессу, здесь я бывал раньше, город очень мне нравился. Мне сказали, что будут мне рады. Правда, решения о переводе пришлось ждать до ноября. Мы бросили там квартиру, здесь снимаем жилье. Мне до сих пор СМС приходят из Крыма с угрозами. Ну да ничего.

Я уверен, что Крым вернется. Там неизбежен социальный взрыв. Мы не привыкли бояться, мы не знали никогда, что такое — полицейское государство. А там сейчас так. Я думаю, скоро будет еще одна волна миграции из Крыма, потому что поначалу многие верили пропаганде, думали, что здесь и вправду убивают за русский язык. Сейчас мне звонят друзья из Крыма, спрашивают совета, как переехать. Те, кто поверил новой власти, получили два варианта. Их либо не взяли на работу в суд, прокуратуру, милиции — по разным причинам. В основном из-за того, что родные работают в других областях Украины. А тех, кого взяли, отправляют потихоньку в отдаленные регионы России. А в личных делах — пометка: «Склонен к предательству»…

Евгения Генова