Как «вырос» одесский ботанический сад?

Недавно (в № 20 нашей газеты) мы затронули тему «Одесские сады». Естественно, дотошные читатели тут же поинтересовались: а почему это вы не посчитали нужным рассказать о ботаническом саде? Прямой вопрос предполагает прямой ответ. Отвечаем: не посчитали нужным потому что всё никак не можем посчитать — сколько ботанических садов было в Одессе?

Десметные богатства

Некто Карл Десмет (Charles Descemet) в пригороде Парижа разводил сады, за что французы прозвали его «ботаником». Но в 1814 года Париж оккупировали русские, которые на правах победителей решили это событие культурно отметить на природе, то есть с горячим пуншем и с горячими барышнями. Но то ли приглашённые на мероприятие француженки оказались просто огонь, то ли русские офицеры забыли загасить костерок, ибо очень спешили (у француженок оплата была почасовой), но Десметовы сады напрочь выгорели. Он уж собирался подыскать подходящий сук то ли чтобы повеситься, то ли, чтобы тем дрючком изгнать оккупантов из Парижа, но в конфликт вмешался герцог Ришелье, к тому времени сменивший престижное место одесского градоначальника на сомнительный пост французского премьер-министра, короче, Ришелье дал Десмету рекомендательное письмо занявшему в Одессе место дюка новому градоначальнику Ланжерону, напирая на то, что Десмет так любит растения, что готов положить за них жизнь, причём, лучше чужую, чем свою.

Десмет отбыл в Одессу. Ланжерон своему соотечественнику тут же выделил в Отраде 70 гектаров земли под ботанический сад. Дело в том, что Одессу, стоящую в голой степи, надо было как-то озеленять. Вот и везли сюда саженцы со всей Европы. Но путь был неблизкий, растения в трюмах кораблей портились, семена приходили в негодность. И тогда практичные одесситы поняли: хватит маяться дурью — посадочный материал надо выращивать самим на месте.
Вначале у Десмета дела не заладились. Тогда Ланжерон намёк понял и увеличил его оклад до 3600 рублей в год. Растения это почувствовали, и дела пошли чуть получше. А вскоре Десмету вообще было разрешено выращенные в Одессе саженцы продавать за границу, что давало ещё плюс 2000 рублей. Тут уж сады просто расцвели (да, тонкая эта наука ботаника!). Все европейские научные светила были просто поражены: в Одессе, не имеющей практически водоёмов и мало-мальски пригодных колодцев, Десмет творил чудеса. Десмет долго темнил, но всё же раскрыл секреты своей селекции и коммерции, признался: «Мы не можем ждать милостей от природы, если не будем брать её в долю». В общем, кого он брал в долю, историки по сей день спорят, но в его ботсаду частенько видели с лопатой градоначальника Ланжерона. Историки говорят, что это граф просто любил получать большие урожаи, а вот в какой валюте — историки не говорят.

Царство цветов

Итак, первый ботанический сад в Одессе, заложенный в районе Отрады, стал свершившимся фактом. Причём, вскоре он стал любимым местом отдыха всех одесситов. В тенистых его аллеях чинно прогуливались дамы, их мужья в укромных беседках совершали сделки, кондитер Кель угощал сладостями детей, в деревянном амфитеатре выступали удостоившиеся чести быть приглашёнными артисты. А к полуночи пиротехник или, как тогда говорили, фейерверкмейстер Серафини демонстрировал своё «огненное искусство», запускал фантастически красивые фейерверки.
Время шло. Десмета на посту директора сменил профессор Нордман. Но его вступление на пост совпало с небывалой засухой 1834 года Многие растения без должного полива погибли. Нордман просто убивался, но городские власти его успокоили: «Этому горю легко помочь. Мы участки, лишившие деревьев, уже отдали под застройку. Не деревья, так городской бюджет теперь буйно расцветёт». До боли знакомая резолюция.

Но бить тревогу по поводу застройки сада никто не стал. Просто в середине ХІХ века в Одессе уже имелось несколько ботанических садов. К примеру, сад во дворе недавно открытого Новороссийского университета. Здесь была создана экспериментальная база по акклиматизации и озеленению края. В 1880 году этот сад был переведен на Французский бульвар. И то был не последний оплот озеленения Одессы. На Французском бульваре была дача некоего Бруна. Это был известный купец, и известен он был тем, что очень ценил цветы. Не в высоко-поэтическом смысле этого благородного словосочетания, а в корысто-расчётливом его толковании. И хоть Брун называл свою дачу «Царство цветов», но своё «царство» он поштучно и партиями распродавал через свой же магазин на Екатерининской, 17.

Всё в «Царстве цветов» Бруна было ухожено и налажено. Огромные оранжереи были укрыты в глубине участка, чтобы никого не вводить в соблазн поживиться розами или тюльпанами. Ухаживали за цветами не мужчины-садовники, как это было принято в Европе, а специально нанятые молодые женщины, ибо Брун считал, что красота работниц должна благосклонно влиять на красоту цветов, конечно, не обходя вниманием самого Бруна. Изобретательности Бруна не устаёшь удивляться: от оранжерей в глубине сада к выходу на Французский бульвар, где обосновался ещё один цветочный магазин, вёл секретный подземный ход, предназначенный якобы для того, чтобы не нарушать покой жителей дачи. И действительно обитатели дачи всегда были спокойны, особенно жена Бруна. Ни разу, заглянув в оранжерею, супруга селекционера там его не застукала, а находила раскрасневшихся юных садовниц, спешно подбиравших с полу одежду, которую те, очевидно, сбрасывали, разгорячённые селекцией. При этом девушки хором сообщали: «А хозяин ушёл в магазин». Вот жена и была всегда спокойна.

Лопата — друг человека

И раз уж мы начали пересчитывать одесские ботанические сады, то, ясное дело, надо напомнить про сад, что дал имя целой улице: между нынешними улицей Пироговской и проспектом Гагарина когда-то располагался Городской ботанический сад. И, видимо, столь важным считали его одесситы, что Городская Дума, недолго думая, нарекла улицу, идущую вдоль сада, Ботанической. Ну, а уже советские власти улицу Ботаническую переименовали в проспект Гагарина, раз Гагарин никакого отношения к Одессе не имел (видимо, тоже недолго думали).
Да, много странных людей жило в Одессе. Одним из таких чудаков был Григорий Маразли, которого одесситы 17 лет избирали одесским городским головою. Человек небедный он беспрерывно что-то дарил одесситам. Откупив у греческого купца Родоканаки дачу на Французском бульваре, он в 1885 году подарил её Императорскому обществу садоводов с тем, чтобы там была организована Школа садоводства. Потом на месте этой Школы был открыт второй университетский ботанический сад.
Поэтому если кто-то всё же начнёт пересчитывать сады, где каждый второй одессит занимался селекцией и ботаникой, тот должен будет запастись полным реестром одесских дач, ибо одесситы всегда считали: всё, что выращено на собственном огороде, не в пример вкуснее. Примеров тому тысячи, ну, вот хотя бы один. Одесский купец Иван Рубо посадил на своей даче 250000 виноградных кустов. Можно считать, что это он заложил основы виноградарства по замкнутому циклу: сам выращивал виноград, сам давил вино и сам его выпивал. А когда Рубо пригласил заценить его вино членов городской Думы господ Витте, Зонтага, Демоля, те, придя в себя после дегустации (то есть примерно через полтора месяца), подали прошение о награждении Рубо золотой медалью на Анненской ленте для ношения на шее. Тогда уточнение насчёт шеи считалось существенным — ибо если у награждённого будут заняты руки, то как он сможет наливать.

В таких вопросах опыт и советы умных людей архиважны. Вот вам самый свежий пример. Английская королева Елизавета ІІ послушалась совета премьера одной весьма дружественной страны, как поддержать свою семью, и купила себе и мужу лопаты. Показала личным примером всей Англии, как выращивать картошку. Теперь у неё на счету 18 миллиардов фунтов стерлингов. И Англия не голодает, и сама Елизавета может о своей старости не переживать. И, главное, теперь они с дедом, герцогом Эдинбургским, могут внуку-молодожёну подбросить на дискотеку пару копеек. Спасибо лопате!
А премьер, что такие дельные советы даёт, знает, что советует — его стать премьером друзья уговорили, до этого он геологом был. А у геологов лопата — главный кормилец. Как пришли на новое место, так сразу на огороды чью-нибудь картошку по ночам копать, чтобы свою геологическую партию прокормить. Теперь, правда, тот премьер другую партию кормит. Так не пропадать же зазря богатому опыту.
Ну что ж, с ботаническим опытом одесситов мы вроде разобрались, а вот с числом ботанических садов пока нет, ещё считаем. Подключайся, читатель, будем считать вместе.

Валентин Крапива