Сколько крал Дерибас и как рождался миф об Одессе — криминальной столице

С жаждой наживы и свободной разгульной жизни

В 1796 году граф Ф.Растопчин сообщал в столицу о своем видении ситуации в Одессе: «Никогда еще преступление не поднимало головы так высоко… Безнаказанность и дерзость достигли своего апогея… То что крадет один только Рибас, превышает 500000 рублей в год».

Приводя эти данные, Александр Бабич делает акцент на том, что необходимо понимать, кто и как заселял Одессу.

– Это были люди-авантюристы. Они закладывали основы создания на этом месте некого Эльдорадо, города-мечты. Сюда переселялись украинские казаки, заселившие хутора еще до появления топонима «Одесса», маргиналы, иностранцы, которые по каким-то причинам не ужились на родине, каторжники, которых сюда нагнали на всяческие работы, солдаты, беглые крепостные – рисковые ребята, становившиеся здесь вольными людьми, – говорит Александр.

Павел I в 1797 году издает Указ, которым, по сути, легализует всех «понаехавших»: «Из числа беспаспортных бродяг, из разных мест и в разные времена бежавших, оказавшихся по разбору купцами, мещанами и другого звания вольными людьми, оставить в Одессе, причисляя их по званию и состояниям».

Александр Бабич приводит цитату из письма графа Ланжерона Николаю I: «Заселение Одессы шло путем довольно необычным. Жажда наживы и свободной разгульной жизни привлекала сюда тысячи авантюристов, которые за малым исключением являлись отбросами России и Европы и не имели ни малейшего представления о наших законах и обычаях».

– При графе Ланжероне в Одессе появляется новая тюрьма. Он специально просил денег на ее строительство. В прошении даже оговаривается забота о преступниках – «дабы они могли освежаться чистым воздухом». Она располагалась на сегодняшней Привокзальной площади. Кстати, тогда она именовалась Тюремной площадью… Вот реестр учета арестантов 1816 года. Иногда их преступления поражают. Читаем: некий Василий Котлинский был посажен за… отрытие чумного тела (то есть, останков жертвы эпидемии чумы 1812 года). Что побудило одессита Котлинского извлекать из земли чумное тело, догадаться ну очень трудно, – продолжает свой рассказ историк.

Александр делает акцент и на том, что в период Порто Франко в Одессе можно было стать миллионером за один год – все ведь шло через Одессу. Можно было удачно продать-купить, а можно было ну очень удачно украсть.

Любопытно, как пишет граф Ф.Растопчин о назначении графа М.Воронцова в Одессу: «Я поздравляю все население, которое будет ему подвластно, но у него будет много работы. Одно только искоренение воровства можно сравнить с подвигами Геркулеса».
– Увы, Михаил Семенович Воронцов не справился с искоренением воровства в городе. Собственно, никто не справился, – говорит Александр.

«Цифра преступлений неизменно постоянна»

Листая архивные дела, Александр Бабич встретился с историей множества криминальных дел: это и побеги из тюрем, и продажа женщин в Константинополь (со списком лиц, которые подозреваются в «сбыте» одесских дам) и в другие страны-города, о том, как прибывали из Шанхая некие лица, в частности, господин Серебряник, которые занимались вербовкой одесситок. Любопытны хранящиеся в архивах целые списки адресов одесских домов свиданий – подороже и «за копейки». Местом уединения для любовных утех порой служили даже «топчан за занавеской в будке сапожника». Сапожник себе работает, а топчан прибыль приносит. Процветала торговля порнографическими карточками и «клубничная» литература. Был даже целый список таких «источников», которые сотрудникам полиции предписывалось изымать.

Город активно рос, с работой было сложно. Л.Самсонов в книге очерков «Золотой город. Одесса 1870 г.» пишет: «Зимой… нет работы, женщины кидаются на торную, вековую дорожку, мужчины перебираются в кабаки, подделывают ярлыки на право работы и жизни… Цифра преступлений неизменно постоянна. Общество за это величает несчастных «шалунами», «фокусниками».

– Между тем, за порядком на улицах Одессы следили представители полиции. Их функцию отчасти выполняли и одесские дворники. Один дворник не мог быть сразу «на два двора». Это показалось бы чем-то из ряда вон. Управляющий домом нанимал дворника, поселял его в дворницкой. Тот рано утром выходил наводить порядок, открывал ворота двора, и все время, не занятое уборкой, находился у ворот. На ночь он их закрывал. Опоздавшие к их закрытию одесситы платили дворнику «денюжку». Это был его дополнительный заработок. Он видел всех и всех контролировал. И ежели «что-то где-то происходило», дворник докладывал, куда следует. Надзиратели собирали дворников своего участка и делали опрос: что, мол, у вас во дворе не так, кто в чем провинился, – рассказывает историк.

И даже медведь, спускающийся по водосточной трубе

Знакомимся: один из лучших одесских сыщиков того времени – Виталий фон Ланге. Автор книг «Преступный мир» (1906) и «Истина о Золотой Ручке» (1913).

– Этот человек служил в Одессе и Харькове, и сумел блестяще описать все воровские профессии и аферы того времени. Так вот, большинство преступных «штучек» времен сегодняшних – это, по сути, аферы тех времен. И подброшенный кошелек, и залом купюры, и «ой, а это вы не вы уронили?», и многое-многое другое описано у Ланге. Такая вот перекличка времен у нас получается, – говорит Александр.

Вообще, читая старые газеты, изучая архивные документы о криминальных происшествиях в Одессе в самом начале века, поневоле, как обращает внимание Александр, происходит подобная «перекличка времен» – от убийств до «кражи птички кенара» и мокрого белья с веревок. Умудрялись даже воровать целую наковальню и кузнечный горн и унести это на себе.

Конечно же, не обходилось без курьезных происшествий. Так, в апреле 1913 года было отмечено, что по водосточной трубе на Военном спуске спустился… медведь, который вскоре стал набрасываться на прохожих. Зря косолапый так рассвирепел: он был убит выстрелом из револьвера блюстителями порядка.

– Ну откуда, откуда в Одессе в том 1913 году взялся медведь, спускающийся по водосточной трубе?! Увы, так и не удалось это установить… – рассказывает Александр.

Одесская блатная феня и устойчивый криминальный миф

– Встречается мнение, что воровской жаргон, та самая «феня», была создана одесскими евреями-представителями криминального мира. Я стал подбирать эти слова, «складывать» их, выкладывать в общую мозаику. Общаясь со знатоками идиша, могу сделать вывод, что будет ну очень большим преувеличением считать, что вся «феня» заимствована из идиша, ну разве что малая ее часть, – делает вывод Александр.
Одесские криминальные и околокриминальные истории мифологизировались, становились уже чем-то большим, чем история какого-то преступления… Так рождались мифы и мистификации вокруг Соньки Золотой Ручки. Так «афера века» – известная история о создании золотой тиары одесским чеканщиком Израилем Рухомовским – приобрела уже мировую славу. Хотя сам чеканщик всего лишь талантливо исполнил свою работу. Это Лувр «лоханулся», приобретя за бешеные деньги подделку – кстати, вовсе не у Рухомовского, а у деляг, выдававших ее за подлинник.

Заканчивая экскурсию по криминальному одесскому мифу века 19-го (20 век – это отдельная история), Александр Бабич обращает внимание на то, что любой миф, в том числе и одесско-криминальный, рано или поздно облачается в песни и стихи. И, кстати, именно этот факт служит дальнейшему «процветанию» самого мифа.

– Ну сами посудите. Я только о Молдаванке отыскал больше 50 песен. От «Милаши Молдаванки» до «Тошниловки Одессы» и так далее. И все они – шансонно-бандитского «смыслового наполнения». А всего таких песен об Одессе – несколько сотен. И многие из них, кстати, родились вовсе не в Одессе, но стали «чисто одесскими». Миф, знаете ли, рос… Одесские сюжеты, одесские персонажи, писатели, которые списывали своих героев с криминальным ореолом с реальных одесситов или талантливо придумывали их – это тоже отдельная тема о том, как взращивался этот наш криминальный миф. И миф стал «неизменным», устойчивым, привычным – и, кстати, далеко не единственным… – говорит Александр Бабич.

Скриншоты автора